Руна на ладони (СИ) - Федорова Екатерина - Страница 20

— Свейтлан… ты же понимаешь, что это все равно случится. Утешь свою гордость тем, что наконец честно выйдешь замуж. Причем не за простого человека, а за ярла.

И Свете вдруг стало смешно. Как это называлось раньше — прикрыть позор? Выходит, Ульф предлагает ей прикрыть позор. Благодетель хренов!

Губы у неё изогнулись в усмешке, и это стало ошибкой, потому что оборотень снова её поцеловал.

Только на этот раз поцелуй оказался быстрым. Клыки скользнули по губам, не поранив, но заставив дернуться от неожиданности.

А потом Ульф отступил назад. Шагнул к сундуку, достал оттуда какую-то одежду, закрыл крышку. И ушел, напоследок, от порога, одарив ухмылкой и бросив:

— Доброй ночи.

Света со вздохом вернула поднос на место. Подумала, уже укладываясь и на всякий случай подсунув нож под меха, служившие постелью — а может, и впрямь смириться? Целовался он не так уж и страшно…

Правда, от мысли обо всем остальном, что бывает после поцелуев, стало не по себе.

А следом она вдруг осознала, что весь этот день почти не вспоминала об Антоне. Раза два, пожалуй, да и то мельком. Слишком много недоброго случилось с ней за последнее время, и думать приходилось о том, что делать дальше. Тут уж не до воспоминаний…

Похоже, их отношения просто изжили себя, вдруг подумала Света. Жили они вместе, жили, и все изжили… а то, что она помнила об Антоне, сейчас вызывало только грусть. Не обиду, как день назад. Не боль и не разочарование.

Она снова вздохнула. И уснула через пару мгновений после того, как её щека коснулась мехов.

***

Ульф, немного поспав, снова поднялся на палубу.

В этом было ещё одно преимущество его породы — оборотням не требовалось много сна.

С востока, от берегов Эрхейма, уже исчезнувших за синей полосой моря, поддувал легкий ветерок. «Черный волк» по-прежнему шел на юго-запад.

И прямо по курсу уже темнели далекие скалы, поднимавшиеся из моря — Лафейские острова. Россыпь мелких клочков земли, где никто не жил, но куда заходили, чтобы пополнить запасы воды, рыбаки и корабли, идущие к Хрёланду.

Делать оборотню сейчас было нечего. Он прогулялся по драккару, посмотрел на то, как двое воинов машут мечами на корме — затупленными, из обычного железа.

Потом прошелся рядом с открытым зевом люка. Покосился в темноту, лежавшую внизу, подумал, что Свейтлан, должно быть, ещё спит. Вчера она выглядела слишком сонной и усталой — даже когда молча стояла с ножом у окна.

А затем на Ульфа вдруг навалились воспоминания о том, какой она была в его руках. Мягкой и теплой. Хрупкой, как вся их человеческая порода.

И ему внезапно захотелось увидеть Свейтлан прямо сейчас. Чтобы она опять была сонной, наполовину спящей. Обнять, коснуться губами щеки, присыпанной веснушками. Ощутить гладкость и вкус кожи. Добраться до рта, отливавшего спелой клюквой. Затем до шеи…

Ульф тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли. Будет и для этого время… но сейчас Свейтлан надо выспаться. Вдруг хоть тогда начнет соображать здраво? И поймет наконец — он лучшее из всего, что может с ней здесь случиться.

А ему самому нужно размяться. И сточить когти, которые все время отрастают. Теперь, когда на драккаре находится его невеста, за лапами надо следить особо тщательно…

Ульф вскинул голову, посмотрел на Сигварда, оседлавшего поперечную рею, приделанную к единственной мачте «Черного волка».

Все было в порядке, за морем присматривали, и оборотень с чистой совестью полез за борт.

Конечно, когти можно было стачивать и напильником — в Ульфхольме он так и делал. Но в море Ульф предпочитал стирать их о борта корабля, защищенные магией. Им урону никакого, а ему хоть какое-то занятие…

Ульф разулся, ухватился за планширь (ограждение) и перебрался за борт. Повис на руках, всадил в темную обшивку сначала когти ног. Потом, выпустив планширь, вонзил в темное покрытие на досках и когти рук.

А затем двинулся вдоль борта, выдирая и снова всаживая когти. От носа к корме. Мелкие вмятины в темном покрытии, оставленные Ульфом, тут же сглаживались, исчезая.

Двух кругов вокруг драккара обычно хватало, чтобы когти стали меньше. И меч держать удобнее, и люди не пугаются…

Опять же, обувь целей.

Но как-то так получилось, что свою привычную прогулку по корабельной обшивке Ульф начал с того борта, куда выходили окна его собственной каюты. По пути заглянул в одно из них, тут же оправдавшись перед собой — не отворачиваться же, раз так получилось?

Свейтлан спала. Зеленая рубаха, которую она вчера сшила, натянулась. Изгиб бедра прорисовался на фоне темной переборки лепестком…

И Ульф, поспешно отведя глаза, двинулся дальше. Внизу, на расстоянии четырех локтей от его ног, плескалось море. Покрикивали чайки, прилетевшие с островов, доносился стук мечей. Слышались негромкие разговоры его людей.

А когда Ульф уже заходил на второй круг, Сигвард вдруг заорал сверху:

— Три корабля впереди и слева! Идут на нас! Слишком быстро идут!

Ульф взлетел вверх по борту, с размаху всаживая в него когти. Перепрыгнул через планширь, рявкнул:

— Сигвард, вниз!

И, не дожидаясь, пока человек спустится, сам взобрался на мачту — все так же всаживая когти. Дерево, покрытое магическим составом, мгновенно заращивало дырки, которые он оставлял.

Корабли Ульф разглядел ещё на половине мачты. Угольно-черные струги огненных йотунов, громадные по сравнению с его драккаром. Топорно-угловатых очертаний. Словно листы железа, из которых клепали корабли огненных, были налеплены друг на друга, а не настелены встык.

Но на деле это было не так. Ульф знал это, поскольку ему доводилось видеть струги из Муспельсхейма вблизи.

Корабли шли от дальней оконечности одного из скалистых островов, цепью проплывавших сейчас по левому борту.

И шли прямо на них. Два впереди, один чуть сзади. Похоже, собираются взять брать в клещи. Вода из-под черных носов расходилась пенными бурунами.

Торопятся, подумал Ульф. А до этого, выходит, прятались за скалами одного из островов, поджидая добычу…

Или подстерегая именно «Черного волка», вдруг мелькнуло у него.

Но он оказался тут случайно. Если это ловушка — значит, кто-то сообщил огненным, где и когда его ждать. И это мог быть только человек из Нордмарка, знавший, когда отчалил его драккар, куда он направился. Сумевший как-то связаться с огненными йотунами…

Слишком невероятно. Разве что кто-то не хочет, чтобы старший сын Олафа вовремя узнал о случившемся в Нордмарке. Скажем, Гудбранд, младший сын. Если ему не терпится занять место отца…

Но — струги огненных? Так близко от побережья Эрхейма?

Такого в Нордмарке ещё не было, хмуро решил Ульф.

Да и в его жизни тоже. Сразу три корабля огненных — с одним он справился бы, с двумя ещё оставалась надежда спастись, уничтожив один и сбежав. Но три корабля сразу?

Хуже всего то, что Свейтлан плывет с ним. У него даже мелькнула мысль — может, посадить её в лодку и отправить на один из островов?

Нельзя, тут же с сожалением осознал Ульф. Если его догадка верна, то её сожгут вместе с лодкой, чтобы не осталось свидетелей. Так далеко огненные прежде не заплывали. Обычно их перехватывали в окрестностях Хрёланда. Непонятно, как они пробрались сюда, почему их не заметили…

— Щиты на палубу! — рявкнул Ульф, соскальзывая вниз. — Огненные йотуны! Сигвард, встань к правилу! Переложь до упора, держи влево, к островам! Все готовьтесь к бою!

Надо постараться выжить, мелькнуло вдруг у него. Хотя бы для того, чтобы погулять на своей свадьбе в Ульфхольме. Дождаться от Свейтлан первого поцелуя, который она подарит ему сама, по доброй воле…

«Черный волк» на полном ходу завалился на правый борт, разворачиваясь влево, к островам. Струги огненных, хорошо различимые вдали — по крайней мере, для глаз оборотня — вот-вот тоже должны были повернуть к островам, вслед за кораблем людей.

Но близко к берегу они не подойдут, подумал Ульф. У йотунских стругов осадка больше, в воде они сидят глубже, чем драккары морской стражи Эрхейма…