Смерть во имя Империи (СИ) - Чудинов Халег - Страница 17

Но хоть ты и под защитой Карателя, расслабляться не стоит. Мало ли что придет в голову этого эльфа (эльфа ли, кстати?), придумает проверить на боеспособность свою подопечную — и прости-прощай, любимая жизнь. Настроение у похитителя чужих княжон было весьма непостоянным.

Вспомнить ту же нежить. До сих пор Анариэль становилось жутко от одного воспоминания об этом происшествии. Княжна, которая до этого, как она сама поняла после увиденного мастерства Карателя, только и могла, что красиво помахать клинками на пару с учителем, в тот раз дралась четко, без лишних движений, как марионетка. Со стороны это, наверно, выглядело не так красиво, как эльфийский бой, но действительно эффективно. Как сказал Мстислав, таков стиль всех карающих — быстро, четко, рационально. Правда, с последним, как успела убедиться Анариэль, у самого Карателя были явные проблемы, зато с первыми двумя пунктами — даже перебор.

Но к высказанным возмущениям княжны Каратель отнесся равнодушно, вскользь заметив, что именно о такой «счастливой и увлекательной» жизни вне Рощи Анариэль и мечтала долгими и скучными днями в центре эльфийского леса. Иногда княжне очень хотелось взять Мечи и как можно глубже воткнуть их в спину, грудь или куда-нибудь еще этому бездушному типу. Думаете, тащить молодую эльфийку с собой прямо в неизвестные горные глубины было безрассудством? Конечно! Но Мстислава это нисколько не стесняло.

Входя в темный зев пещеры, мужчина предупредил:

— Сейчас мы попытаемся найти источник той нежити, которую встретили ранее. Обычная процедура для карающих — искоренение девиантных элементов в Империи.

— Карающие — это, я так понимаю, ваш аналог стражи? Жандармерии? — решила прояснить для себя княжна.

— В том числе, — согласился Каратель. — Еще мы… Инквизиция? Не знаю, в вашем языке нет точного определения. Палачи, судии, принуждающие к миру и спокойному сосуществованию жителей Империи.

— Понятно… Кстати, откуда тебе известен наш язык?

— Иссемериль поделился знанием языка с моими подчиненными, я выучил его через них. Это не сложно.

— А именно сейчас я настолько нужна здесь, что ты решил непременно взять меня с собой?

— Возможно… — неуверенно ответил Мстислав. — По крайней мере, ты сможешь немного понять, каков этот мир на самом деле, не за волшебной стеной. Да и разобраться с этим делом необходимо как можно быстрее.

Мстислав, в самом деле, так думал, даже чувствовал, что нужно ликвидировать источник нежити незамедлительно. Лучше перестраховаться. Никогда точно не скажешь, предвидение ли это или просто очередное обострение паранойи. Магия предсказаний, спеа, без должных ритуалов весьма непостоянна. А княжну в крайнем случае можно будет скрыть в Пустоте, ненадолго, конечно, но за это время Каратель сможет если не победить, то хотя бы убраться из опасного места. К тому же, теперь у нее есть рунный щит.

Нойтазир не соврал, когда сказал, что многие желают приобрести подобную татуировку. Но для того, чтобы руны в ней действовали так, как им и положено, татуируемый должен иметь сильную волю и крепкий дух, потому что именно за счет этих двух элементов они и работают. К тому же, есть и обратная сторона этого ритуала. Во-первых, он очень сложен, и малейшая ошибка в его исполнении приводит к малоприятным последствиям. Работа с душой и разумом не терпит ошибок. Одна неточность, и оперируемый станет непроходимым идиотом или маньяком — результат непредсказуем.

Во-вторых, рунист, проводивший ритуал, получает практически неограниченный контроль над тем существом, которое решится на подобное. Не зря в Атлантиде рунный щит получил название «Клеймо Вассала», очень часто там к нему прибегают.

Но для некоторых эти стороны ритуала не кажутся очень уж страшными. Например, карающим, ученикам и подопечным Карателя. Каждый из них верит, что архимагистр не может совершить ошибки, каждый из них будет рад подчиняться Карателю и, через него, непосредственно Императору. Но, главное, каждый из них обладает поистине несгибаемой волей и сильнейшим духом. Других в ученики тариката Духа не берут. Потому что карающие — это совершенное оружие. Они, пройдя немыслимые испытания, концентрируются на своей душе, возводя ее в абсолют, превращают тело лишь в инструмент, ликвидирующий бесконтрольную нежить, воров, демонов, насильников, убийц, божков и прочую нечисть.

Да, карающие идеально подходили бы для подобного ритуала, но Рунный Щит требует еще наличия души в теле, а этим подчиненные Мстислава в большинстве своем похвастаться не могут. В какой-то степени все они бездушны, так как сам их атман, суть, находится вне тела, в хранилище Асгарда — крепости в Ирии, по совместительству с пятьдесят третьего года штаб квартире МГБ. Отвязка души — это обязательный ритуал для каждого карающего. Во-первых, потому что их душа в процессе обучения начинает накапливать слишком много энергии, разрушая тем самым тело изнутри. Во-вторых, так нет риска, что атман съест какой-нибудь демон или другое злое отродье.

Именно потому в Брейдаблике в храме Спаса-на-Крови, хранятся горящие, словно маленькие солнца, души карающих. Там они под защитой Бога, а так же под присмотром схиархимандритии Людмилы. Никто больше не обладает такими сильными душами, чтобы пережить отделение их от тела. Но вместе с тем, никто так резко и не нуждается в этом тоже.

Мстислав резко остановился. Кстати говоря, о поедании душ. Недавно в этих пещерах кто-то решил попробовать на вкус одного из карающих и, вместе с ним, витязя. И частично у него это получилось — обглоданные кости тому свидетели. Карателю понадобилось всего пару минут, чтобы определить, что теперь в его тарикате не стало Тиграна, вспыльчивого горца-нарта, но отличного демонолога, витязь Мстиславу знаком не был.

Нойтазир осторожно прикоснулся к высохшим и словно обугленным останкам карающего. Судя по всему, он прибег к предсмертному благословению, которое отправляет душу на Божий Суд, взамен отдавая всю накопленную ею энергию, превращая ее в Вохуфриян или Вишавепш — огонь, горящий в, соответственно, живых и нежити, или, по-научному, асури и дэви. Обычно этот пламень постепенно использует часть духовных сил, медленно горит и защищает. Но в случае с карающими, чьи души перенасыщены жизненной силой, при ее единовременном извлечении они становятся практически непобедимыми на какое-то время и вместе с тем в прямом смысле сгорают заживо.

Но, похоже, даже «последний довод» не помог Тиграну справиться с противником. Рядом нашелся и витязь. Его участь тоже оказалась не из приятных — разорванные доспехи, брызги крови по стенам, выеденные внутренности. И вот такая судьба ждет большинство карающих и витязей…

— Будь милостив к рабам Твоим, — тихо пробормотал Мстислав, отворачиваясь и продолжив идти по следу.

— Ты так и оставишь их здесь? — сдавленно спросила Анариэль, старательно отворачивавшаяся от нелицеприятной картины.

— Позже отправлю сюда группу, которая позаботится о должном погребении для них, — ответил Мстислав. — Пока это не первостепенная задача.

— Это потому что они рабы?

От такого вопроса даже Каратель ошарашенно остановился, не сразу поняв сути. Но потом, приглушенно рассмеявшись, ответил:

— В Империи нет рабства. Это старый оборот речи, который сейчас используют, обозначая принадлежность существа Богу, Который есть Любовь и Благо. В первую очередь это относится к духовенству, карающим и витязям, отмечая их отречение от себя во имя общего благополучия.

— А как же Император, ты разве не ему подчиняешься?

— Он такой же раб Божий, — усмехнулся Каратель, — только его ноша куда тяжелее, чем даже моя. А вообще, в соответствии с концепцией монархии, Царь как помазанник Божий — никто иной как исполнитель Воли Бога. Так что с этой точки зрения все укладывается.

— Похоже, ты не слишком серьезно относишься к монарху, — робко улыбнулась Анариэль, от которой не укрылась ирония в словах Мстислава.

— Я один из тех, кто основал нынешнюю династию Ростиславовичей. Один из моих сыновей стал родоначальником правителей соседней страны. И я уже слишком стар, так что имею некоторые послабления. Но тебе лучше бы забыть об этом, — с широкой улыбкой на губах посоветовал Нойтазир, который сейчас думал о более важном на данный момент деле.