Жена в придачу, или самый главный приз (СИ) - Матлак Ирина - Страница 42

Я хотела смотреть на мерцающий свиток, но вместо этого смотрела почему-то в лицо тому, кто стоял с ним рядом. Уверенный, спокойный, ни на миг не сомневающийся в собственных силах и словно знающий больше, чем мы все вместе взятые. Сейчас это даже не раздражало, скорее невольно восхищало, потому как сила, что источал Олдер, не могла вызывать иных чувств.

Его взгляд тоже был прикован ко мне. Или это лишь казалось?

Слегка прищуренные, внимательные, будто видящие меня насквозь глаза вынуждали чувствовать себя такой беззащитной, какой не почувствовала бы себя перед целым ледяным войском.

Подул морозный ветер, принесший знакомый аромат сандала и едва уловимых ноток свежести.

Время замедлилось, позволив в полной мере оценить ситуацию, рассмотреть каждую мелочь. Каждую черточку приковавшего мое внимание мага. Все остальное вдруг размылось, превратилось в неясные силуэты и далекие, практически несуществующие звуки.

Это произошло снова. Второй раз моя мимолетная отвлеченность сыграла со мной же злую шутку.

В одно мгновение я ощутила, как меня хватили за развевающиеся позади волосы и с силой потянули назад. Больную ногу прострелило острой болью, смешавшейся с болью от жесткой хватки, и мне не удалось сдержать резкий вскрик.

Картина мира по-прежнему воспринималась замедленно, неестественно, почти на грани. Я увидела обернувшегося ко мне Трэя, на лице которого отразилась секундная, но очень яркая борьба. В итоге победу одержала жажда победы — на этот раз помогать мне он не стал. Остальные моего положения просто не заметили. Или сделали вид, что не заметили.

Я попыталась вывернуться из захвата пауледа, лапы которого уже обхватили меня за пояс, сжимая в стальных тисках, но ничего не вышло. Ощущения смешались в сюрреалистический калейдоскоп.

Это все не со мной…не сейчас…

Когда перед глазами промелькнула темная смазанная фигура, а позади раздался предсмертный хрип ледяного монстра, я не понимала уже вообще ничего. Проклятая нога уже не ныла — я просто внезапно перестала ее чувствовать, и лишь как-то отдаленно понимала, что в ней осталась пара ядовитых шипов.

Меня трясло, глаза стали слезиться, и чтобы окончательно не выпасть из реальности, я попыталась сконцентрироваться на склонившемся надо мной лице. На странном чувстве полета — будто я вишу в воздухе, и меня касается нечто теплое.

— Так и знал, что любишь, когда тебя носят на руках, моя прелесть, — словно с самой изнанки мира донесся до меня знакомый голос. А далее совсем тихое, но твердое и полное решимости: — Тише, Фелия, все будет хорошо.

Должно быть, это действие яда пауледов. Я брежу. Точно брежу! Не мог же он назвать меня по имени, да еще и сократив его так, как когда-то сокращала моя мама?

Слезы текли уже просто ручьем, лишая возможности видеть, тяжелые веки закрывались, но одна настойчивая мысль все никак не давала мне провалиться в небытие.

Олдер взял артефакт? Взял, так ведь?

Не уступил победу Трэю, чтобы… помочь мне?

— Ненавижу тебя, — заплетающимся языком проговорила я, прижавшись щекой к шершавой ткани плаща. — И в следующий раз обязательно выиграю…

— Непременно выиграешь, — бессовестно поддакнули мне, и на этой странной ноте я все-таки погрузилась в черноту.

Кажется, с трудом приходить в себя после испытаний на играх уже становилось у меня традицией. Неприятной и крайне досадной.

Первой осознанной мыслью стал все тот же вопрос, которым я задавалась прежде: кто взял артефакт и одержал победу?

Второй: у меня нет ноги!

Надо сказать, вторая взволновала гораздо больше первой, вынудила запаниковать, суматошно откинуть одеяло и…увидеть онемевшую ногу. Нормальную, целую, пусть и с красным распухшим коленом.

Чудно! И где мой восстанавливающий эликсир? И где вообще кто-нибудь, способный подать несчастному пострадавшему магу стакан воды? Где, я спрашиваю?

В комнатке, куда я заселилась утром, кроме меня никого не наблюдалось. Зато в камине полыхал огонь, меня укрывало теплое вязаное одеяло, на столе источали пар несколько блюд, заметив которые я тут же попыталась встать. Аппетит проснулся нешуточный, а рис с мясной подливкой был таким заманчивым, горячим, одуряюще ароматным…

Ай!

Малейшее соприкосновение ступни с полом принесло такую боль, что на глазах снова выступили слезы. Пожалуй, ничто не способно вывести меня из себя больше, чем собственная беспомощность! Как это все-таки ужасно — понимать, что буквально прикован к постели и не можешь взять то, что издевательски подмигивает на расстоянии пары шагов.

Так и представилось, что зажаренная свинина превращается в живую, сидящую на тарелке свинью, ехидно похрюкивающую и ухмыляющуюся.

Это…свинство это! И, кажется, последствия контакта с пауледом имеют место быть. Мысли в голове невероятно нелепые.

— Проснулась? — прервал мои мучения вошедший в комнату Олдер, который, не в пример мне, выглядел отлично. — Прекрасно. Сейчас будешь ужинать.

Наверное, это был первый раз, когда я не хотела с ним спорить и даже охотно закивала в знак полного и безграничного согласия.

Поставив поднос с едой на кровать, Олдер присел рядом и принялся наблюдать за тем, как я ем. В первые мгновения это не волновало, как не волновало вообще ничего кроме умопомрачительного вкуса, казалось бы, непритязательного блюда. Но как только сильный голод был утолен, волновать его пристальное внимание стало. И напрягать тоже.

— Это неприлично, — заметила я. — Сверлить человека глазами, пока он ест!

— Есть руками — тоже, — легко парировал он, выразительно кивнув на зажатую в моей руке половинку огурца. — Мне казалось, тебя не беспокоят условности. Или я ошибся, и Фелиция Саагар претендует на звание истинной леди?

— Я и есть леди, — недовольно буркнула в ответ, назло еще громче хрустнув огурцом. — А тебе до настоящего лорда расти и расти.

Учитывая то, как Олдер держался на приеме и перед публикой, я покривила душой. На лорда он походил слишком сильно — и не на того, кто только что получил этот статус. Впрочем, не походил на него не менее сильно. Такой вот парадокс.

Уголки губ Олдера чуть приподнялись в намеке на странную улыбку, а я вдруг осознала, что даже не поблагодарила его за свое спасение. Он ведь действительно меня спас.

Заставить себя произнести следующие слова далось огромным трудом, а смотреть в лицо так и не сумела, поэтому гипнотизировала взглядом противоположную стену:

— Спасибо, что помог.

— Ты, как всегда, щедра на благодарности, моя прелесть, — сыронизировал Олдер. — Но из-за тебя я лишился сегодняшней победы, поэтому простого спасибо недостаточно. Возвращение долгов для боевого мага не пустой звук, ведь так?

Очень мне не понравилось, как это прозвучало. Но он был прав — долги нужно возвращать. И…минутку, так он все-таки не выиграл?!

— Кто одержал победу? — осведомилась я, уже предвидя ответ.

— Трэй, — подтвердил Олдер. — Теперь наши баллы сравнялись.

Я хотела было расспросить подробнее, как прошло окончание испытания, и говорили ли что-нибудь о том, что нас ждет завтра, но наткнулась на пристальный немигающий взгляд, и слова буквально застряли в горле.

Поведя плечом, как можно более непринужденно поинтересовалась:

— И что ты от меня хочешь в обмен на спасение?

За вопросом последовала долгая тишина, во время которой мне хотелось провалиться под кровать, под пол, под фундамент и уйти в самые недра земли. Потому что смотрел Олдер так же, как тогда — в лесу.

Поднос с полупустыми тарелками был отодвинут в сторону, Олдер чуть подался вперед, скользнул взглядом по моему лицу, дольше всего задержавшись на губах. Я напряглась, словно готовясь отражать сильную атаку на поле боя, но нашла в себе смелость смотреть на него, а не куда-то в сторону.

— Поцелуй, — коротко произнес Олдер, и мое сердце ухнуло куда-то вниз, чтобы тут же подскочить и забиться где-то в районе горла. — Всего один поцелуй.