Китайская бирюза (СИ) - Стожкова Нина - Страница 16

Они двинулись, взявшись за руки, по бульвару вдоль узкой речки. Лина почувствовала, что от воды исходит неприятный, какой-то химический запах.

– Обратная сторона бурного индустриального развития страны, – продолжал просвещать жену Петр. – В этих «миленьких» городских речках давно уже купаться нельзя. Помнишь, мы днем проезжали мимо одной такой «водной артерии»? Меня поразил ядовито-зеленый, какой-то купоросный цвет воды.

Лина брела по ночному Пекину и с интересом поглядывала по сторонам. Несмотря на поздний час, на скамейках под деревьями не было свободных мест. Кто-то читал под фонарем книжку, кто-то играл в шахматы, кто-то дремал, кто-то целовался…

– Видишь, какая тут бурная «ночная жизнь»! – улыбнулся Петр. – А едва рассветет, китайцы все, как один выйдут на зарядку. Вот что значит дисциплина! Наши политики все твердят про «китайскую модель», восхищаются китайским экономическим чудом. Говорят, что и у нас могло бы быть так же. Нет, не могло бы.

– Это почему же? – удивилась Лина.

– А потому, дорогая, что мы – не китайцы, – заявил Петр, и Лина подумала, что уже не в первый уже раз здесь слышит здесь об этом. – Мы не способны самоотверженно трудиться за чашку риса в день, не умеем довольствоваться малым. А, главное, не очень-то любим дисциплину. Сколько твоих знакомых зарядку делает? То-то же… Ты сама завтра увидишь, как люди на площадях и в скверах добровольно встают на час раньше, чтобы сделать знаменитую китайскую дыхательную гимнастику.

– Рано утром? – засомневалась Лина. – Неееет, я не согласна. А спать когда же?

– Кто же спит, дорогая, в медовый месяц? – рассмеялся Петр, нежно прижал к себе молодую жену и, как маленькую, нежно поцеловал в макушку.

Нет, не все подобно Лине и Петру нежились в то утро в постели почти до полудня. Варвара и Каролина проснулись по-китайски рано, хотя лечебная зарядка цигун на площади в их планы не входила. Наскоро приведя себя в порядок, дамы поймали такси и рванули «на оптушку».

– Только, пожалуйста, не рассказывай всем и каждому в группе про этот «марш-бросок», – попросила Каролина, и Дюймовочка поспешно кивнула. – Пускай все думают, что мы одеваемся в бутиках, – продолжала настаивать женщина-вамп. – Знаешь, мне что-то не хочется становиться с этими доморощенными «челноками», костоправами и училками на одну доску.

Едва дамы нырнули в переулок, прилегавший к рынку, подруги почти против воли почувствовали азарт охотниц. Подобный азарт охватывает любых, даже самых рассудительных и экономных женщин, когда они отправляются за покупками с подругами. Особенно возбуждает шопинг, когда объектом охоты становятся наряды, косметика и украшения. Каролина наконец. заметно волнуясь, выдохнула заветное слово «шуба», до того лишь смутно витавшее в воздухе, и Варвара внезапно почувствовала, как по телу побежали мучительно-сладкие мурашки. «Так вот ты какой, оргазм!», – подумала женщина с удивлением.

Дамы двинули на шопинг, как полководцы на штурм неприступной крепости. В киосках, окружавших рынок, словно палаточный городок, они перемерили с десяток меховых пальто, но так ничего и не выбрали. Словно храбрые воины, подруги приготовились к долгой «осаде крепости» – то бишь, к поиску желанных обновок на рынке.

– Это не норки, это какие-то кошки драные, – авторитетно заявила Каролина, возвращая услужливой продавщице очередное меховое пальто, – через год они облезут окончательно. Нам с тобой, Варенька, нужны такие шубки, чтобы ни у кого и мысли не возникло, что мы купили их на китайской толкучке. Даже если нынешняя зима будет не очень холодной, шуба все равно нужна, хотя бы для выхода «в свет». Конечно, шуба должна быть из норки. Легкая, блестящая, эффектная… Ты, небось, слышала, что итальянки и парижанки носят норковые манто с босоножками?

– Ну и пусть себе мерзнут, – пробурчала Варвара, а мы люди северные, к теплу привычные, нам бы шубку на ватинчике…

– «На ватинчике», – передразнила Каролина. – Ты еще норочку с валенками надень…

– И все-таки, Карочка, согласись, вон та короткая белая шубка очень даже ничего, – заканючила Варвара, как девочка, заприметившая нарядную куклу. Она сняла легкую шубку с плечиков и закружилась перед зеркалом. Хорошенькая продавщица-китаянка улыбчиво закивала, словно девочкина мечта – фарфоровая куколка:

–Осень холосо! Сыкарно!

– Может, Карочка, все-таки возьму? Деньги-то смешные… ну, для норки, – засомневалась Варвара.

– И где в Москве, скажи на милость, ты будешь рассекать в этой белой шубе, да еще с золотыми «цыганскими» цепями на подоле? – ехидно поинтересовалась Каролина. – Представляю, как ты будешь шагать, поднимая подол на переходе, через сугробы, а то и через лужи. Суворов через Альпы и то легче перебирался. Учти: если в черной рыночной норке ты «просто колхозница», то в белой – «колхозница на свадьбе».

Варвара пристыжено замолчала.

– Имидж, дорогая, в наше время все. Как утверждает мой любимый племянник Сема, «понты дороже денег», – холодно уточнила Каролина. – Ладно, давай сбегаем в здание рынка, к шубам вернемся позже.

И дамы поспешили к входу в главную рыночную башню из стекла и бетона. Это типовое сооружение возвышалось посреди барахолки, как башня Газпрома в окружении пятиэтажек в московских Черемушках. Варвара семенила за подругой, с любопытством крутила головой по сторонам и ужасно боялась потеряться. Еще бы! Из всех отделов и отдельчиков буквально вываливались пестрые и манящие «колониальные товары» – шелковые е шарфы, кожаные куртки, жестяные банки с разными сортами чая, нитки жемчуга всех цветов и оттенков, расшитые шелком дамские сумочки… Варвара, то и дело дергая подругу за рукав, предлагала остановиться «на минуточку», но та и не собиралась притормаживать. Пару раз Дюймовочка ухитрилась на бегу спросить: «Сколько?». Китайцы бодро рапортовали в ответ: «Девуска, постой, минимум-миниморе!». И Варвара, пробегая мимо, чуть не плакала от досады. Ну куда она несется, эта вороная лошадь! Цены-то здесь и вправду почти вдвое ниже, чем на торговой улице, где они побывали накануне.

– Карочка, ну притормози ты хоть на секундочку! – то и дело канючила Варвара, пытаясь поймать подругу за руку. Однако Каролина была неумолима. Она неслась вперед так стремительно, словно на ногах у нее были надеты роликовые коньки. Дюймовочка послушно семенила позади, не поспевая за подругой, словно утка за голенастым страусом.

Наконец Каролина обнаружила эскалатор, и дамы взлетели на верхний этаж. И тут у знойной брюнетки словно выключили завод. Она внезапно успокоилась и принялась вальяжно и неспешно прогуливаться по коридорам, постоянно справляясь у торговок о цене и надолго «зависая» у прилавков.

–Здесь нас вряд ли кто-нибудь увидит, – объяснила она подруге столь резкую перемену в своем поведении. – Теперь, Варька, мы можем, сколько хочешь, «шопинговать» в свое удовольствие.

Внезапно на глаза дамам попался ювелирный отдел.

Нитки жемчуга, таинственно мерцая, свисали толстыми связками, как шерсть для вязания, веточки кораллов заманчиво краснели, алели и розовели на подсвеченных подставках, а резные нефритовые браслеты поблескивали успокаивающими зелеными бликами в глубине витрин. Перламутр, бирюза, лаковые красные броши… Какая женщина не замерла бы в восхищении перед всеми этими сокровищами «пещеры Али бабы»!

Варвара открыла рот и застыла, как заколдованная, не в силах покинуть магическое место, словно играла в детскую игру «замри!». Однако она вспомнила про небольшую сумму в кошельке и решила не размениваться по пустякам.

– Поняла теперь, зачем я тебя сюда притащила?! – зашипела Каролина. – По украшениям почти невозможно догадаться, где они куплены. Ну, разумеется, за исключением каких-нибудь дорогих брюликов. А жемчуг – он и в Африке жемчуг. Ну, может, фабричный чуть ровнее, а кустарный чуть-чуть кривее… Если уж и покупать что-то на барахолке – то «ювелирку». В общем, давай, подружка, не теряйся! Вряд ли мы еще когда-нибудь в подобную сокровищницу попадем!