Поперек горла (СИ) - "Erovin" - Страница 21

Вот то же самое теперь он сделал с Кимом. Чертов идиот! Как он только додумался пойти к нему! Раскрыть все, опозорить перед друзьями и, главное… предать. Шон невольно уткнулся лицом в колени и сжался, стремясь стать меньше, а лучше — совсем исчезнуть. Чувство вины разрывало, причиняло боль и нагоняло все больше смятения. Он мучительно старался придумать, как быть, что говорить, но не мог и двух слов связать в голове. Шон раскусил себе губу и почти намеренно задевал поврежденную вчера Нильсоном челюсть. Мало он его ударил, нужно было еще и отпинать всей компанией.

— Ты тут живой? — в комнату заглянул Джон, с явным беспокойством поглядывая на пасынка. Он не получил ответа и зашел внутрь, присел на кровать, участливо окинул взглядом. — Шон.

— Я кусок дерьма, — прошептал Шон, стараясь подавить нервный вдох.

— Это опять Ронвуд? — Джон кивнул на ссадину. Он привык к странным отношениям Шона и Кима, которые качались от дружбы во вражду, как маятник.

— Да… точнее, нет. Пап… я не знаю, как мне теперь быть, — он посмотрел на Джона с надеждой, будто тот его последний шанс, будто он единственный, кто может спасти ситуацию.

— Я попробую помочь, если ты расскажешь, что случилось, — Джон встал и прошел к двери и запер ее, чтобы им не могли помешать. Он ценил доверие Шона и не хотел терять.

— Только… — Шон собирался попросить не говорить анатэ, но осекся. Отчим же не такое трепло, как он. — Я и Ким — истинные. Мы давно знаем. С тех показательных, когда приезжали представители колледжей.

— Оу… — Джон немного оторопел. — То есть, ты уверен? И…

— Пап, да. Я уверен, — Шон не мог спорить на эту тему и объяснять, почему он знает. Это слишком сложно и совсем не соответствует желанию выть и корябать ногтями стену. Он жалостливо посмотрел отчиму в глаза, как будто прося: «Не долбай меня вопросами еще и об этом».

— Так ты… обидел его? — тише уточнил Джон, чувствуя, что сын сам не может продолжить. Шон знал, что именно тот подразумевает под «обидел». У них было несколько жестких разговоров, когда отчим узнал о выходках Шона с другими альфами и как он унижает их.

— Да, но не в этом смысле, — Шон поморщился и опять уткнулся лицом в колени, стараясь не начать всхлипывать. Когда он стал рассказывать отчиму, оказалось, что его поступок еще более грязный и отвратительный. — Он не альфа, пап, а гамма. Мы с ним… ну… В общем, когда я пропал, у него началась течка, и мы были вместе. И после…

— Никогда бы не подумал, — заметил Джон. Он потянулся и положил ладонь на плечо Шону, слегка сжал, стараясь подбодрить.

— Да. Как и все. Его друзья ничего не знали. И Ким же встречался с омегой. Я ревновал… напился и все выболтал… Он просил, чтобы это оставалось нашей тайной, а я… Меня прорвало…

Джон молчал слишком долго после этих слов, и Шон вскинул на него взгляд. Ясное дело — отчим осуждает его и считает конченым ублюдком.

— Что мне делать, пап? Как помириться с ним? Он ненавидит меня!

— По крайней мере из этой комнаты ты не сможешь ничего исправить, — тихо заметил Джон. В нем тоже были сомнения, которые он не озвучивал. Но Шон понимал и так. Ясное дело, его истинность выглядит паршиво. И тем более, Ким — гамма. Универсальный пол, но слабый и болезненный. Совсем неподходящая партия для сына, которому уже нафантазировал блестящее будущее. Однако Шон был благодарен за то, что Джон этого не говорил вслух.

— Он не станет слушать! — запротестовал Шон. Ехать к Ронвуду он боялся.

— Тем более, если ты ничего не скажешь.

— Ты бы простил? — спросил Шон, зная, что услышит, но очень рассчитывая на обман.

— Нет. Не так сразу. Но страдать и жалеть себя — неправильно. Мы оба понимаем, кому из вас сейчас хуже.

Шон кивнул, вытирая лицо, и поднялся с кровати, размял затекшие ноги и спину. Голова была тяжелой и болезненной, а душа не на месте. Но отчим прав, не ему распускать сопли, нужно хотя бы попытаться загладить вину по горячим следам.

****

Шон припарковался на дороге у дома Ронвудов, и что-то сразу показалось ему странным. Он бывал здесь частенько, но ни разу не видел, чтобы дверь гаража оставалась открытой и чтобы на газоне валялся мусор. Чарльз не позволял себе неидеальности ни в чем.

Шон прикурил, собираясь с мыслями, и начал смотреть в окна. Может, не проснулись или никого вовсе нет дома?.. Что за черт? Половина второго дня, не могут они спать! Но машин нет! Точно! Куда-то уехали. А почему не на одной тачке? И вообще, сомнительно, что Ким после вчерашнего вылез бы из своей комнаты.

Нехорошее предчувствие нарастало в груди, и Шон потушил сигарету в автомобильной пепельнице, так и не докурив. Он выпрыгнул из джипа, поморщившись от боли в голове, и зашагал ко входу. На звонок и стук никто не отзывался. Мертвая тишина внутри пугала Шона, он заглянул в небольшое окошко и нахмурился. Там все было в беспорядке и хаосе.

— Ты какого хрена явился? — послышался позади раздраженный голос Мэтта. Он пихнул колесо джипа, проходя мимо, и, скалясь, направился к Шону. Бейз жил напротив, поэтому заметил, когда Шон подъехал.

— Что-то случилось? Где они? — растерянно спросил Шон, готовый на всякий случай отбиваться, если Мэтт кинется.

— Не твое дело, уебок! Вали отсюда, чтобы я тебя не видел! — друг Кима рычал и клацал зубами. Он схватил Шона за воротник и сильно встряхнул.

— Не горячись, — одернул его Шон, чуть не скуля от тупой боли в затылке. В глазах появились яркие вспышки света — чертово похмелье! — Слушай, мне нужно поговорить с Кимом…

— А ты вчера не все сказал? Что-то еще осталось? Мне парням позвонить, пусть приедут?

— Нет. Я… я знаю, что не должен был. Но не тебе же мне исповедоваться! Блять, где он? Что здесь за бардак? — Шон начал нервничать.

— Да уж, я тебе индульгенцию не выдам! — фыркнул Мэтт, но кажется, слегка смягчился. — Он не хотел, чтобы мы знали, нахрена нужно было вываливать?

— Я не понимал, зачем он скрывал, — вздохнул Шон, хватаясь за голову. — Думал, вы его друзья и не возненавидите, если узнаете, что он гамма.

— Да я давно знал об этом.

— Что? То есть? Ким рассказал тебе? — искренне удивился Шон. Ронвуд казался совершенно замкнутым и не способным кому-то довериться.

— Нет. Они перебрасывались сообщениями с Дени. Я приревновал и прочел переписку, думал, они флиртуют. Ну и узнал, — ответил Мэтт. — Мой Дени доставал всякие таблетки — от течек там и чтобы подавлять симптомы.

— Но ты не говорил Киму, что знаешь? — удивился Шон. Вот ведь дружба двух идиотов! Один скрывает правду, другой не признается, что знает ее и так.

— Нет. Я думал, он сам расскажет, когда будет готов, — Мэтт вздохнул, посмотрев на дом. — Они уехали.

— Да, я вижу. Куда и когда вернутся?

— Не вернутся, — печально произнес Мэтт, даже с некоторой жалостью покосившись на Шона, отчего стало особенно неприятно. Но его слова перебивали все другие впечатления, наполняя Шона отчаянием и страхом. — Ночью объявился Ричард. Утром я видел, как они погрузили самое необходимое в несколько машин и уехали.

— Но ты не говорил с Кимом? Он не сказал куда, почему?

Черт! Разве могло все сложиться еще хуже? Мало того, что он обидел Кима, но и не мог извиниться! Просто блеск! Он знал, как Ким переживал и ждал отца. И боялся больше никогда его не увидеть. И Шон порадовался, что тот вернулся. Но только на одно мгновение. Потому что Ричард увез Кима в неизвестном направлении! Где и как искать его?

— После того, что случилось? Думаю, Ким был счастлив бегству. Он не станет выходить с нами на связь. Благодаря тебе, он уверен, что мы презираем его! Ебанный ты ублюдок!

— Знаю я все эти эпитеты в свой адрес, — отмахнулся Шон, прикуривая снова и чувствуя начинающийся приступ паники. — Сам же их и перечисляю. Поверь, я не горжусь тем, что сделал. Нужно как-то его найти. Может, он сказал Уиллу, куда они поехали?

— Ты смеешься? Ты заявил, что трахал Кима при его омеге! Господи, МакКензи! Ты же совсем его не знаешь, не понимаешь! — Мэтт поморщился, как будто ему под нос подсунули нечто дурно пахнущее.