От ненависти до ненависти, или Истеричка и Чудовище (СИ) - "Elle me deteste" - Страница 50

Джей знал, что на Севере принято сжигать тела. Земля не принимала трупы, была для этого слишком тверда и холодна, а дым костров отпугивал диких животных, которых в их лесах водилось много. Он понимал — Диас преследует другую цель. Он наоборот приманивает хищников, знакомит со вкусом южан. Джей поежился при мысли, что таким образом Диас готовится к бунту и перевороту, призывает саму природу себе на помощь — холод и животных, которые будут играть ему на руку. От таких мыслей он засомневался, не колдун ли его анатэ на самом деле?

В конце Диас обещал Джею, что они скоро увидятся. В тот же день, когда Диас увидел своего новорожденного сына впервые.

Джей растерянно вздохнул и передал письмо Килли, чтобы он прочел. Мысли суетились и путались в голове, не желая принимать четкую и ясную форму. Но хуже всего казалось, что или Джей не понял настроение анатэ, или все куда хуже и Диас рассержен. Настолько, что написал письмо в довольно холодной и сдержанной форме. Это не предвещало ничего хорошего для Джея в их встречу, которая, судя по всему, не за горами.

— Ну что могу сказать? Давай женим Мате на каком-нибудь северянине. Будет смешно, — осторожно предложил Килли, разумно избегая сразу же обсуждать основную тему.

— Да уж! Он его отравит, тогда и посмеемся! — фыркнул Джей и принялся лохматить косу. — Ты уверен, что никто не мог прочесть это письмо? Раньше анатэ не писал никаких подробностей, а здесь любой дурак рассмотрит настоящий смысл между строк. И что если… долгая ночь настанет раньше, чем мы со Стево поженимся? — взволнованно спросил он. Впервые за последнее время он представил себе ситуацию, в которой так никогда и не станет супругом Стево. Их свадьба сорвется.

— А это имеет значение? — вздохнул Килли. Он сидел на полу у ног Джея и смотрел на него снизу вверх, не пытаясь скрыть сочувствие во взгляде. Килли понимал, какую боль испытывает Джей на этот счет и как сложно ему будет победить свои чувства к альфе ради долга перед народом и братом. — Ты ведь и сам понимаешь — лучше тебе вернуться на Север незамужним.

— Может и нет, — заупрямился Джей. — Может быть… если он уже будет моим мужем, то удастся договориться миром, как-то решить все…

— Джей, — Килли отложил письмо в сторону и взял его за руку, слегка сжал ладонь. — Если вы успеете пожениться, то это уже будет не просто побег северного принца с Юга. Ты будешь омегой, сбежавшим от своего законного супруга. И это даже по нашим законам и традициям рождает перед тобой не самые радужные перспективы.

Джей зажмурился и закусил нижнюю губу. В душе нарастал страх. Все это было пока планами и домыслами, дальше судьбу будут решать обстоятельства и случай. Но он не хотел, не хотел, не хотел расставаться со Стево! Проклятие! Как все стало теперь сложно!

****

Голова трещала, разговор с Эстой не задался, восточники все до одного — хитрые поганые твари, из комнаты Джея доносились сердитые выкрики, проклятия и шипение, у Томаша была спокойная и невозмутимая физиономия — все, как всегда. Но почему-то именно сегодня Стево это особенно бесило.

Рядом с Томашем стоял раздражающий северянин с чрезмерно широкой улыбкой для такого паршивого дня.

— Что там такое и кого мне нужно убить? — резко спросил Стево, махнув на Килли рукой, чтобы убирался.

— Приказ Эсты, — пожал плечами Томаш. Вблизи он уже не выглядел таким уж обыденно умиротворенным. Стево слишком хорошо знал его, чтобы не заметить, какой раздраженный взгляд Томаш бросил на омегу. — Насколько я понял, в комнате Джея нашли очень неоднозначное письмо, адресованное его анатэ, мешочек с мукой… точнее, я имел в виду ядом, конечно. А в его сундуке были не только вещи, но и опасные сборы трав, а еще… Последний Луч.

— Чего? Последний Луч? Меч Барти? — Стево буквально остолбенел от такой новости.

Это было не просто оружие, а их семейная реликвия. Он передавался из поколения в поколение и о создании меча ходили легенды. После гибели Бартока он был утерян, и сколько бы Стево и Эста не пытались — найти меч не удавалось. А теперь он внезапно появился в сундуке северного принца! Похоже или на идиотскую подставу или… на очень изощренное предательство.

Не задерживаясь больше ни секунды, Стево направился туда и грозным рыком заставил всех присутствующих в комнате заткнуться и прекратить хаотичные передвижения. Он никогда не брал на себя труд запоминать лица слуг, но некоторых все же знал. Например, Гуди — который с первого же дня взялся покровительствовать Джею. И северных мальчишек ни с кем не спутать. Мате в комнате не было, но Стево без труда различил его запах, который свидетельствовал о том, что этот хитрец всегда знает, когда лучше смыться с поля боевых действий.

Джей пребывал в одном из своих поистине демонических настроений. Черные глаза сверкали злобой и жаждой разрушения не меньше, чем у самого Стево во время битв. У него была разбита нижняя губа и по подбородку текла кровь. Стево мысленно пообещал себе, что оторвет руки и ноги тому, кто ударил его омегу. Но чуть позже. Взгляд нашел Последний Луч. Его держал Нил — старший сын Эсты.

— Какого черта ты здесь делаешь? — прорычал Стево, рывком отбирая у племянника оружие.

— Отец велел присутствовать и проследить, как все пройдет, — ничуть не обижаясь на грубость дяди, ответил Нил. Пока Стево, едва не дрожащими руками, вытащил меч из ножен и пристально его разглядывал, Нил кивнул на брошенные на постели травки и небольшие бутылочки с жидкостями. — Вот этот тоже у него нашли.

— Пошли все вон, — тихо и холодно приказал Стево. Он не смотрел ни на кого, только на рукоять меча. Барток никогда не страдал от скромности и потому, едва унаследовав Луч, позаботился, чтобы на нем появилась гравировка, указывающая на владельца — слово «Великолепный». И почему-то сейчас это особенно больно кольнуло ностальгией по сердцу.

Комната пустела не с той скоростью, как хотелось бы Стево. Он раскатисто зарычал и даже щедро отвесил замешкавшемуся племяннику пониже спины. Потом они с Нилом поговорят и помирятся. А что еще более вероятно — Нил не обидится, он умный парень и сам понимает, в каком настроении сейчас его дядя.

— Скажи мне, что это — искусная копия, — потребовал Стево у Джея, когда они остались наедине.

— Это — Последний Луч! И он мой! Отдай! — паршивец шагнул в сторону Стево, кажется и впрямь собираясь попытаться отобрать меч.

— Какой еще твой? — зарычал Стево, едва сдерживаясь, чтобы не начать распускать руки. Он искренне надеялся на чудо. Пусть бы Джей стал говорить, что меч не настоящий, а еще лучше, что он понятия не имеет откуда это в его комнате, что ему это подкинули, и он вовсе не при чем. Но нет же! Омега нагло и прямо утверждал обратное. — Он принадлежал Барти, а после его смерти пропал! Как он оказался у тебя?

— Я… украл его у принца Бартока, — чуть замявшись, ответил Джей. Хотя по мнению Стево, он должен был вот прямо сейчас провалиться сквозь землю. А еще лучше, говорить нечто подобное из-за надежной двери и как следует продумав несколько путей к бегству, а не в лицо разгневанному альфе. Чертов северный принц совершенно не знал страха и чувства самосохранения! Стево потерял дар речи и мог только низко угрожающе рычать, глядя на жениха с яростью и до боли сжимая рукоять вновь обретенного меча в ладони. — Я был мелким и любил смотреть, как отец и Барток упражняются. Мне нравился Луч, он был таким необычным по сравнению с северным оружием. Мне казалось, что он больше подходит омеге, чем альфе — узкий, легкий, с красивой рукоятью, — быстро затараторил Джей, и Стево изо всех сил старался слушать и понимать суть. Но пока это походило на странный и глупый лепет. — Я дождался, когда Барток пойдет в баню, и стащил меч. Я даже не помню, собирался ли поиграть с ним, а потом вернуть, или… Но отец заметил его у меня раньше… — голос Джей вдруг сорвался и стал сдавленным, лицо приобрело какое-то необычное выражение, он нервно облизал губы и вскинул руку к правому плечу, туда, где выступал шрам со спины.