Должок! (СИ) - Морозова Юлия - Страница 41

Ваня прислонился к дверце шкафа, а меня привлёк к себе спиной. Всматривается в темноту через моё плечо. В гардеробной непроглядная тьма, а вот кабинет немного освещается с улицы. Если кто-то войдёт, то нам будет виден хотя бы силуэт.

В полном молчании проходит около десяти минут. И вдруг Ванин телефон оживает: ни звука, ни вибрации – просто загорается экран. Ваня читает сообщение и тяжело вздыхает. Крепче прижимает меня к себе, и я чувствую, что он напряжён до предела.

- Он здесь? – спрашиваю еле слышно.

В ответ Ваня кивает и шепчет:

- Поднимается в лифте.

- Кто это?

Но он не успевает ответить, так как слышится шум открываемых створок лифта, только шепчет на ухо:

- Чш-ш…

Секунд через двадцать осторожные шаги приближаются к двери кабинета. Пауза. Будто человек не решается войти. Но всё-таки дверь открывается, и в проёме показывается мужской силуэт. Я сразу его узнаю. Ваня ещё крепче впивается ладонями в моё тело. Я его понимаю: тяжело пережить новое предательство от человека, которому безгранично доверял.

Мужчина подходит к столу босса, гладит спинку кресла. Странное поведение для злоумышленника, явившегося украсть или скопировать документы. Потом человек подходит к панорамному окну позади кресла и, заложив руки в карманы, несколько минут смотрит на ночной город. Достаёт небольшой предмет размером с книгу или свёрток, вертит его в руках и, убедившись, что сейф на самом деле не заперт, кладёт его внутрь. Даже не пытается что-либо отыскать среди документов.

Я кожей ощущаю удивление мужчины за моей спиной. Наверное, это потому, что чувствую то же самое. Потом человек в темноте закрывает дверцу сейфа. Всё. Теперь его сможет открыть только хозяин. Какой сюрприз оставил ночной посетитель? Что спрятал на хранение в одном из самых надёжных мест в городе?

Человек делает два бессмысленных круга по кабинету. Видно даже при таком освещении, что он сильно нервничает. Но обнаруживать себя нам нельзя, ведь пока ему нечего предъявить, кроме вторжения в кабинет босса в неурочный час. Но он так много раз здесь бывал, в том числе и в отсутствие хозяина, что и это слишком подозрительным не назовёшь.

После очередного круга и нескольких тяжёлых вздохов «гость» останавливается и, словно решившись, кладёт на стол листок. Или конверт. Потом достаёт из кармана ещё что-то тускло поблескивающее в темноте и подносит к лицу. Мне кажется, что он пытается рассмотреть предмет у себя в руке…

В следующее мгновение Ваня с силой толкает меня в сторону душевой кабины и срывается с места. Я успеваю подумать, одному ли ему придётся производить захват, или сейчас подоспеют Женька, Пухов или кто-то из охраны. Но из кабинета слышится какая-то негромкая возня. А потом раздаётся оглушительный выстрел.

В ту же секунду начинается ад.

В кабинет вбегают несколько человек. Загорается свет. Из гардеробной я вижу, как Женька без особых усилий скручивает за спиной руки пожилому мужчине – Валерию Николаевичу, первому заместителю владельца фирмы. Тот даже не сопротивляется, только трясётся и смотрит куда-то на пол, в ближайший угол. Я следую за его взглядом и… моё сердце останавливается.

На полу, прислонившись спиной к стене, полулежит Ваня, пытаясь зажать рукой рану в боку. Из-под его пальцев быстро расползается по белоснежной праздничной рубашке алое пятно.

Пухов распоряжается быстро и хладнокровно. Один из охранников по его команде уже набирает номер «скорой». По рации вызван наряд полиции. А мне, упавшей на колени рядом с любимым, он деловитым тоном задаёт вопрос:

- Первую помощь оказывать умеешь?

Его фраза выводит меня из ступора, и я трясущимися руками начинаю разрывать тонкую ткань рубашки, стараясь хоть как-то заткнуть рану. Скоро под смокингом у Вани остаются только рукава и бабочка на шее. Он тяжело дышит, стремительно бледнеет, но пока в сознании. Рядом со мной к нему склоняется Пухов, и Ваня, с трудом шевеля губами, произносит:

- Он в меня не стрелял. Себя хотел… посмотрите письмо на столе… и в сейфе… код у Женьки…

- Понял, молчи, – отвечает следователь, и Ваня прикрывает глаза.

- Он живой? – с хрипом спрашивает Валерий Николаевич.

- Живой! – рычит на него Женька и тут же кричит. – Твою ж мать! Вызывай ещё бригаду: у него, похоже, с сердцем плохо!

«Скорая» ехала шесть минут, ещё две – на лифте и по коридорам. Это мне скажут потом. А сейчас мне кажется, что время остановилось. Я сижу, зажав одной рукой рану потерявшего сознание любимого мужчины, а другой тереблю на его голой груди две тонких золотых цепочки: одну его, с маленьким крестиком, а другую – свою, с подвеской в виде моего знака зодиака «Весы». Ту самую, вместо которой он когда-то надел на мою шею колье с рубином.

Как давно это было! Из-за какой ерунды мы ссорились!

Глава 53

Обычно в больнице скука смертная. Но не у меня. А как же! То врач зайдёт, то медсестра с капельницей, то санитарочка покормить пытается. А то следователь заглянет. Он теперь мне, как самый близкий родственник: чаще всех навещает.

За пять дней кого только не было: и Женька с новостями, и Марина с улыбками, и Любаша с бульонами, и тётушка со слезами. И ещё куча народа.

Не было только Синички.

Женька по секрету сказал, что она провела в больничных коридорах почти двое суток, пока я был на операции и в реанимации. Но как только убедилась, что рана не такая страшная, как казалось вначале, и мне после «штопки» нужно только отлежаться и получить курс антибиотиков, в больнице она больше не появилась. Заявление об уходе написала, но, к счастью, в моё отсутствие его никто не подпишет. Паша не имеет таких полномочий, а Валерий Николаевич…

Валерий Николаевич пока не пришёл в себя. Женька ошибся: плохо ему стало не с сердцем. Геморрагический инсульт. Кома.

Сейф открывали с сапёрами и собакой – мало ли что. Но уже из письма, оставленного на моём столе, было понятно, что этот человек не хотел мне навредить.

Чтобы понять, почему он пошёл на предательство, надо знать, хоть коротко, его биографию. А она у моего первого заместителя очень насыщенная. Не имея вообще никаких родственников, после детского дома и ПТУ он отслужил в армии положенные два года и поступил в Строительный институт на экономический факультет. Ещё студентом женился на своей однокласснице из того же детдома. Это была чистая первая любовь. По окончании института – аспирантура и работа в банке, которая в СССР больших денег принести просто не могла.

В год Московской Олимпиады молодая супруга осчастливила Валерия мальчиками-близнецами, а спустя шесть лет оползень в горах Дагестана отнял сразу всех. Беда личная совпала с началом перестройки, когда старая система хозяйствования себя окончательно изжила. В том числе и в банковской сфере.

Оставшись без работы, он руководил кооперативом, торговал на рынке, был помощником криминального авторитета, потом – депутата, работал управляющим в гостинице и прорабом на стройке. Там и познакомился с моим отцом, который тогда только-только начал своё дело и, с разной степенью успешности, отбивался то от одного рэкета, то от другого. Благодаря связям в преступном мире, Валерий Николаевич организовал отцовскому бизнесу надёжную «крышу», и дела пошли в гору. В то время как раз умерла мама, и это их объединяло. Но у отца был я, пятилетний чертёнок, который не давал ни минуты покоя, благодаря чему ему некогда было впадать в депрессию. А ещё у него было множество амбиций, потому что хотелось дать мне так много всего, чтобы я не чувствовал, что в моей жизни не хватает главного: материнской любви. Валерий же довольствовался должностью заместителя и от предложения стать партнёром отказался, заявив, что для себя он на хлеб всегда заработает головой, а больше ему не для кого стараться.

И вот четыре года назад шестидесятидвухлетний мужчина получает известие о том, что одна из его многочисленных случайных пассий родила ребёнка, а сама умерла в родах. Девочку растила бабушка, но теперь не может этого делать, т.к. слишком стара, и органы опеки потребовали найти кого-нибудь из родственников, согласных на опеку, иначе девочке дорога – в приют. Вот так стареющий бирюк снова стал отцом. И надо сказать, что отца более преданного, нежного и заботливого трудно себе представить. Его Варюшка просто купалась в отцовской любви и платила ему той же монетой. В прошлом году она окончила школу, и Валерий Николаевич позаботился о том, чтобы отправить её в США, где она сейчас успешно оканчивает первый курс в одном из университетов Лиги Плюща.