Первое прикосновение (ЛП) - Пейдж Лорелин - Страница 82

Если верить языку тела, Рив говорил правду. Когда мы ехали на ранчо, он очень неохотно, но предложил мне в пользование машину, и сообщил, что я могу отправиться в Джексон, когда пожелаю. Тем самым старался предоставить то, чего лишил Эмбер?

― Того мужчину, который за ней следил, я в начале даже не нанимал для нее. Он был одним из людей моего дяди и время от времени приносил ей кокаин. Я узнал об этом только тогда, когда это стало происходить куда чаще. Но дело не в этом.

Один из людей дяди Рива. Выходило, Микелис ― его дядя? Он был старше Рива примерно на двадцать лет. Так вот как Микелис оказался втянут в эту историю?

― А для чего ты его нанимал изначально?

Рив устало вздохнул, прежде чем ответить.

― Скажем так: Эмбер очень нравилось, когда ею делились.

― О. ― Значит, тот человек Виланакиса был нанят Ривом в качестве секс-игрушки. Эмбер любила, когда ее любовник наблюдал за ней в постели с другим. И Рива это не сильно волновало. Он делился ею. Однако мной делиться не хотел.

Хах.

Боже, Эмили, сейчас не время искать утешение во всем, что бы Рив ни сказал. Но это не просто утешило меня. Я испытала гордость. И мне нужно было услышать что-нибудь подобное после того, как он сообщил, что намеревался на ней жениться.

Я прижала два пальца к виску и постаралась сосредоточиться исключительно на Эмбер.

― Ты сказал, что угрожал ей. Чем?

Рив внимательно изучал взглядом свои колени.

― К тому моменту, как наши отношения уже подходили к концу, она стала абсолютно зависима от наркотиков, а денег у нее не было. Поэтому очень легко можно было угрожать ей лишением и того, и другого. ― Рив встретил мой взгляд. ― Но я решил сказать, что убью ее.

Я ахнула, от удивления чуть не упав с кровати, но Рив вовремя поймал меня.

Когда я немного пришла в себя, он продолжил держать меня.

― Эмили, ― произнес он, но я не могла поднять на него взгляд. ― Эмили. Посмотри на меня. ― И я взглянула на него, как всегда желая угодить. ― Как я уже сказал, это был мой худший поступок. Самый отвратительный. Но я только думал об этом. На самом же деле никогда бы не сказал ей такого. Никогда бы этого не сделал. Я любил ее. От отчаяния я вел себя неразумно, и, честно говоря, для нее отказ от наркотиков был гораздо страшнее, чем смерть.

Я кивнула, с нетерпением ожидая, когда Рив отпустит меня и даст все обдумать.

― Эмили, я говорю тебе правду. Ничего не скрыл, как бы мерзко все это ни звучало. Я все тот же человек, каким и был. Ты знаешь меня.

Я снова кивнула, но попросила:

― Отпусти меня, Рив. ― Потому что не знала его. На самом деле нет. И история была рассказана не до конца.

Еще секунду Рив держал меня, а потом отпустил мои руки.

Я соскочила с кровати и стала медленно выписывать по комнате восьмерки. Почти так же, как Рив бродил туда-сюда у костра, когда я рассказала ему свою историю. Он был прав ― это ужасно. И очень тяжело было слушать. Но мужчины поступали со мной куда хуже. Ведь он, на самом деле, не угрожал ей. Если я верила ему, конечно.

Этого было достаточно, чтобы остаться с ним в одной комнате.

― Что случилось дальше?

― Ничего, ― ответил Рив. ― Примерно через полтора месяца я одумался и понял, что не верну ее, лишив свободы.

― Да, черта с два. ― Я сложила руки на груди, продолжая неспешно бродить туда-сюда по ковру. ― А дальше что?

― Я дал ей ключи от своей машины. Можешь перестать маячить?

Я проигнорировала его.

― Продолжай.

― Она забрала их, своего телохранителя и уехала. Эмили, присядь рядом со мной.

― Нет. ― Мне нужно было услышать концовку. Нужно было услышать худшую часть. Ту, где Рив передумал и попросил своего дядю или его сотрудника убить ее. ― Она взяла твою машину, уехала, а дальше что?

― С тех пор я ее больше не видел. ― Рив вскочил с кровати и подошел ко мне, остановив нежным прикосновением к рукам.

Я сжала кулаки и бросила на него острый взгляд. Он тут же отступил на пару шагов и поднял руки, сдаваясь.

― Я отпустил ее, ― повторил он. ― И больше ее не видел.

Мы молча смотрели друг на друга. Я не видела перед собой человека, который мог бы причинить мне боль. Физическую, по крайней мере. И этот человек не стал бы врать о своих ужасных поступках. А если бы Рив и правда заказал ее убийство, рассказал бы мне?

И будто он сказал правду, будто поверила, я спросила:

― Ты не убил ее после?

― Нет. Не убил. Я бы никогда не убил ее, Эмили. Никогда.

Но Эмбер мертва. Должна же быть причина.

― Ты не боялся, что она пойдет в полицию?

Рив усмехнулся.

― У Эмбер была зависимость от наркотиков. И она не слишком дружила с законом. Поэтому не пошла бы в полицию.

― А не боялся, что все равно пойдет?

― Нет, Эмили. Не боялся. Как бы дерьмово это ни было, но даже если бы она пошла в полицию, ничего бы из этого не вышло. Ты сама поняла: у нее не самое невинное прошлое, а у меня есть деньги. Это отвратительно, знаю. Но так устроен мир.

Рив помрачнел.

― Если хочешь, чтобы меня наказали за содеянное, то позволь сообщить, что я уже был наказан. Первый раз, когда она ушла от меня. Это уничтожило меня. Хотя, честно говоря, мы уничтожили друг друга еще задолго до того, как она уехала. Когда мы познакомились, она иногда баловалась наркотиками. А под конец стала от них зависима. Когда мы познакомились, я был просто мужчиной, которому нравилось держать все под контролем. А под конец я стал злоупотреблять своей властью.

Рив шагнул ко мне.

― Мы не подходили друг другу, но когда она ушла, мне было плохо. А теперь ты наказываешь меня, когда смотришь вот так.

Я немного смягчилась.

― О чем ты думаешь, Эмили? Пожалуйста, скажи мне.

Я сокрушенно покачала головой. Потому что сомневалась даже в том, что Рив рассказал мне всю историю. Однако, возможно, он говорил правду? Даже вероятно. Я уже знала, что убил ее, на самом деле, не Рив. Был ли смысл полагать, будто он имел отношение к ее смерти?

― Эмили?

― Не знаю. Мне нужно все обдумать. ― Самым подозрительным было то, что она оказалась у Виланакиса, который связан с Ривом. Однако, если Эмбер сама бросила Рива, то куда могла отправиться? К кому-то другому, кто мог бы позаботиться о ней. И раз уж ее телохранитель работал на дядю Рива, то вполне логично, что к нему она и поехала.

Рив сделал еще один шаг ко мне, но не попытался вновь прикоснуться.

― Давай поговорим об этом. Вместе разберемся.

― Нам не о чем говорить. ― Тогда зачем Виланакис потом отправил Риву письмо про нее?

― Эмили...

― Рив, мне просто нужно немного времени, чтобы осознать все это. Пожалуйста.

Он стиснул зубы.

― Хорошо. Разбирайся во всем сама. Или осознавай. Мне и самому много о чем нужно подумать, поэтому я собираюсь лечь спать. ― Потом выключил прикроватную лампу, и единственным источником света остался огонь в камине.

― Можешь присоединиться ко мне, когда закончишь, ― резко бросил он. Его голос был полон боли. ― Или нет. На этот раз я не стану говорить, чего ты хочешь.

Затем Рив забрался в постель, укрылся простыней и повернулся ко мне спиной.

Почти целую минуту я не двигалась с места, а потом вышла из его спальни и направилась к себе.

В моей спальне по-прежнему царил беспорядок: чемодан лежал на кровати, а вещи были наполовину собраны. Это было похоже на то, что происходило в этот момент в моей голове ― хаос, смятение, нерешительность. Меня одолевали сомнения по поводу всей этой истории. Я разрывалась между тем, что решить: остаться или уехать.

Я села на пуфик у туалетного столика и попыталась разобраться во всем. Осознать. И при этом пыталась не расплакаться. Что глупо, ведь это я оттолкнула Рива. У него было полное право обидеться и лечь спать без меня.

И я даже не была уверена в том, что желание плакать было связано именно с этим. Просто на меня столько всего навалилось. То, как Рив поступил с Эмбер — ужасно. От всех этих мыслей — об Эмбер, которую угрозами заставляли оставаться с мужчиной, с которым она совершенно не хотела быть — душа начинала болеть.