Скрытые чувства - Эльденберт Марина - Страница 24

Он забрал из моих рук чайник, при этом скользнув пальцами по пальцам, отчего мои колени слегка подогнулись, а во рту пересохло. Всегда гадала, не мешают ли ящерам когти, но сейчас подумала, что совсем не мешают. Прикосновение Берговица кожа к коже было мягким и коротким, и я будто в оголенный нерв превратилась.

Да что же со мной такое творится?!

— Фелиса сама попросила ячу, лисс Рокуш?

— Да, — растерялась я. — С молоком.

— Она ненавидит ячу, и у нее непереносимость лактозы.

То есть очередная каверза от девчонки? Мне казалось, что тему мы уже закрыли. Вот… ящерица!

— Фелиса предпочитает фруктовые смеси, обязательно со льдом. Фрукты в холодильнике.

— Спасибо, что предупредили.

— Обращайтесь. — Берговиц подхватил со стола планшет и направился к дверям, но на выходе обернулся: — Лисс Рокуш… прикрывайте свои колени.

— Чем вас не устраивают мои колени, листер Берговиц?

— Тем, что их видно, — припечатал меня взглядом ящер.

— Хорошо, — кивнула я.

И на следующий день надела платье с пышной юбкой ниже колен, но с обнаженными плечами и откровенным декольте.

С Берговицем мы снова столкнулись на кухне, когда Фелиса отправила меня за сэндвичами. На этот раз он был не один, а с помощницей, и они что-то оживленно обсуждали. При виде меня ящер прервал свою речь: его взгляд скользнул в ложбинку между грудей. Что конечно же не укрылось от Майи. Секретарь полыхнула гневом так, что я поспешила разогреть сэндвичи и покинуть кухню, чтобы не находиться в столь ядовитой атмосфере.

Как назло, она (то есть Майя, а не атмосфера) догнала меня на лестнице. С видом строгой учительницы указала на меня когтистым пальцем и поинтересовалась:

— Лисс Рокуш, потрудитесь объяснить свой внешний вид.

Я же только приподняла бровь: не собиралась с ней церемониться.

— А что не так с моим видом, лисс Горез?

— Он слишком… вызывающий!

Думаю, это самое мягкое слово, которое характеризовало меня по мнению Майи.

— Я строго соблюдаю дресс-код, назначенный моим боссом, — ответила спокойно.

— Листер Берговиц не позволяет в таком ходить!

— Мой босс — Фелиса, а не листер Берговиц, — поправила я. — Впрочем, с ним мы тоже уже обсуждали мои колени. Он сказал, что главное, чтобы они были прикрыты и не отвлекали его от работы, и, как видите, я сегодня в длинной юбке.

При упоминании моих коленей и внимания ящера к ним Майю всю перекосило.

— Об остальном листер Берговиц умолчал, — невозмутимо добила я. — Но если у него есть вопросы, пусть решает непосредственно с моим боссом.

Несмотря на то что я его не чувствовала, все равно почему-то знала, была уверена, что Берговиц не станет цепляться к такой мелочи. А даже если попробует надавить на дочь, Фелиса все сделает отцу назло. Потепление в их отношениях так и не наступило.

Впрочем, перемирие не наступало не только у них.

После встречи в «Брасе» Нат так и не позвонил. А ведь почти неделя прошла с нашей ссоры: завтра календарь обещал субботу. Я не представляла, сколько братец собирается дуться, но уже отчаянно скучала и готова была позвонить сама. Мне его очень не хватало, наших разговоров и подколов-шуточек, уютных посиделок на кухне и смеха. Именно с ним я всегда могла говорить обо всем, именно с ним хотела посоветоваться.

О том, почему я не чувствую Берговица.

Ведь в Сети ни о чем подобном не писали. Точнее, там были жалкие крохи информации, которая мне совсем не помогла. В основном о том, что из-за недостаточного уровня способностей эмпата глубинные эмоции некоторых ящеров могут быть скрыты.

Но мой уровень более чем достаточный.

От нечего делать я каждый день отслеживала в доме Берговица каждого, кто там находился. И если во вторник чувствовала смутно, то в пятницу я могла почувствовать всех и каждого одновременно. Начиная от горничных и злюки-помощницы и заканчивая маленьким Марко. Младшего Берговица я видела лишь однажды из окна, когда он бегал по прилегающему к дому заднему двору, мы с ним совсем не сталкивались, но к его эмоциям я тянулась больше всех — они были светлыми, яркими, искренними и всегда вызывали улыбку. Единственным белым пятном для моего дара оставался сам Ладислав Берговиц. И эта загадка раздражала меня сильнее выходок его дочери.

Впрочем, провернуть нечто вроде сканирования в торговом центре я бы пока не рискнула и в остальное время закрывалась от чужих эмоций насколько могла. Правда, иногда особо сильные все равно прорывались. Вот как сейчас, когда я возвращалась домой, и только шагнула на крыльцо, как уловила в коридоре две ауры: одна принадлежала ящеру, другая — человеку и…

Эмпату!

Вторую ауру я могла узнать из сотни прочих, поэтому ускорила шаг.

А когда завернула за угол, охнула.

Потому что к дверям моей квартиры тяжело привалился Нат. Глаза прикрыты, на лбу бисеринки пота, а на ногах он держался только благодаря своему другу Эрсу.

Я бросилась к брату, мы вместе втащили его в квартиру, уложив на мою постель (больше уложить его было просто некуда).

— Что произошло? — не спросила, а потребовала ответа у Эрса, который не поддерживал моду на бритоголовость, а наоборот, обладал патлатой шевелюрой. Это, пожалуй, было самой примечательной его чертой.

Киронец всегда передо мной робел, но нехотя объяснил:

— Мы были в баре. Отмечали его возвращение…

Возвращение, как же! А ничего, что он никуда не успел уехать?

Захотелось наподдать нерадивому братцу. Только правило «лежачих не бьют» спасло его от пинка. Хотя…

— Нат же не пьет, — нахмурилась я.

— Он и не пил, — огорошил меня Эрс. — Но вдруг закачался и свалился со стула.

— Просто взял и свалился?

Просто так люди не падают. Ящеры тоже. Я отпустила дар и заново просмотрела энергетику брата, но в ней была такая мешанина чувств, что разобраться в чем-либо не представлялось возможным.

— Ну… Вообще-то перед этим Нат снял браслет.

Я тут же задрала рукав его свитера и убедилась, что это правда.

Но это совсем не объясняло его состояния. Я тоже недавно сняла свой браслет…

— И все? — строго уточнила у Эрса.

— Он поспорил, что прочитает мысли каждой девчонки в баре.

Лакшак!

Вот теперь все встало на свои места: и куча эмоций, и странное состояние Ната. Брат снял браслет и решил показать, что крут. Вместо тренировок, постепенного вхождения в дар — перенапрягся и теперь пожинал плоды своего тщеславия. То есть тупости.

— Эмпаты не читают мысли, — процедила я и сжала кулаки, чтобы на этот раз действительно не стукнуть братца. — Спасибо тебе, Эрс, что привел его ко мне. Дальше я сама.

— С ним все будет в порядке?

— Конечно. Просто переутомился. Завтра встанет как новенький.

Киронец кивнул и поспешил убраться от меня подальше. Раньше я не чувствовала, что он меня опасается, а теперь понимала, что Эрс, наверное, видел во мне строгую мамашу, готовую порвать за свое дитя.

Именно строгой мамашей я себя и чувствовала. Хотя дитя давно вымахало в высоту и вширь.

— Ну и что мне с тобой делать? — устало спросила у брата. Сдвинула вторую подушку, присела в изголовье кровати и положила пальцы ему на виски.

Этому меня тоже научил Беглец — воздействию на других эмпатов. Мои способности не считались боевыми, но рядом с другими одаренными я кое-что умела. Например, закрыться от эмпата, ударить по нему своими чувствами или же забрать боль, если чувствами ударил кто-то другой.

Или, как в случае Ната, когда один тупой эмпат переоценил свои возможности, помочь ему с этим справиться.

Впитывать и отсекать чужие эмоции — не самое простое и приятное занятие, но минут через десять брата перестало грясти, его дыхание стало спокойным и глубоким, а еще через пять он открыл глаза.

Тогда я пихнула его в грудь.

— Ой!

— Сейчас вообще будет ой-ой-ой! — зло пообещала я, когда Нат вскочил с кровати, отпрыгнув подальше от меня. Впрочем, я тоже поднялась и сложила руки на груди. — Ты что творишь?!