Вопреки женской логике (СИ) - Мелевич Яна - Страница 33

— Когда дедушка Бог за шалости в угол ставит, все мы там чего-нибудь да пишем.

— Демоненок…

— А все почему, потому что ты его в чан со святой водой уронил! Говорил не крести мне будущего Антихриста. А ты: «Нет, не по-божески это. Младенцев освещать нужно». Тьфу, святоша.

— Но-но, не надо тут. Не я ему в пять лет показал, как воду в вино превращать. Когда все чаши священные с водой в тару с алкашечкой превращал, чет мало в нем святого было.

— Нашел, чего вспомнить. Еще заведи опять речи, кто тебя по башке вилами в детстве бил.

— Кстати говоря, Люся, хорошо, что напомнил…

Доставить Свету к маме, как передать святой Грааль через толпу инакомыслящих иноверцев — долго, с боем и криками. Нона Валентиновна сначала орала, что засудит Гордея за изнасилование ее доченьки, потом за то, что посмел напоить. В конце она добавила, что всегда знала, что Лавров не пара такой принцессе и захлопнула двери перед носом ошарашенного парня, принявшись за ней отчитывать несчастную красную от стыда Светку.

Как говорится: баба с воза, кобыла сама поскачет.

Потому со спокойной душой, распухшими костяшками, да немного побитой физиономией Лавров отправился домой, вот только не в холостяцкую берлогу, а к родителям. Тепла душевного захотелось, может просто побыть там, где любят без бирки известной марки на рубашке с семи нулевым счетом в банке.

— Господи, Гордей! — воскликнула мигом проснувшаяся Тамара Олеговна, с ужасом на лице разглядывая побитое лицо старшего сына. Зрелище, так сказать, не для слабонервных. Тем более чуткое материнское сердце всегда воспринимало его раны чрезмерно близко.

— Я не Господи, всего лишь твой сын, — хмыкнул парень, заходя внутрь, кивая удивленному отцу, выглянувшему из спальни в трениках да потирающей глаза сестрице в каком-то глупом плюшевом наряде с капюшоном и ушами. Кажется, персонаж какого-то мультика, но в этом парень уверен не был.

— Ну и видок у тебя, братец, — хмыкнула Полина, зевая, правда взглядом обеспокоенно по ранам прошлась. — Светка что ли замуж хотела так?

— Тьфу, Поля, что ты такое говоришь, — засуетилась Тамара, строго взглянув на улыбнувшуюся девушку, затем вновь на Гордея. — Живо на кухню, надо всю эту пакость обработать, не дай Бог заражение подцепишь!

— Если только от одного слизняка, — поморщился, вспоминая разбитое лицо Гришанского. С угрозами подать в суд разбираться будет позже. Сейчас важнее семья, которая мигом засуетилась. Не удержался, обняв ойкнувшую мать, вдыхая знакомый запах ванили с корицей с детства, прикрывая глаза, чувствуя, как возвращается уверенность с прежней силой.

Он все еще жив, молод, здоров, нашел друзей и, кажется влюблен. Разве имеет значение что-то еще? Интересно, чью сторону примут их общие со Светой друзья, ведь по большей части ни с кем из них Гордей так и не сблизился за много лет. Пил-то в тот злосчастный день с одногруппниками, едва не угодив под сосульку.

— Все-все, мой хороший, — погладила по спине парня мать, отклонившись, заглядывая в серые глаза. — Вы поругались со Светланой?

— Расстались, — коротко ответил, не желая вдаваться в подробности. Пусть вся сказанная грязь останется там, позади. Лить помои на нее, сдавать и докладывать о поведении точно не собирался, не его это дело, да и сам отчасти виноват.

— И чего хмурый такой, радоваться ж надо, нэ? — подпрыгнула Полина, подняв вверх кулак. — Это как в дораме, последняя серия раскрывает все планы и выводит на чистую воду злодеев!

Гордей закатил глаза, фыркая:

— Кому-то надо меньше смотреть корейских сериалов.

Поля надула щеки, отмахиваясь от него.

— Ничего ты не понимаешь, даже в аниме Наруто* в конце достиг счастья, он верил в людей, прям как ты, — ткнула в него пальцем. — Победил зло, оставшись благородным!

— Ладно, хватит брата доставать, давайте уже на кухню, раз проснулись, — проворчал Виталий Сергеевич, внимательно поглядев на сына прежде, чем покинуть узкий коридор. Отчего-то, Гордей был уверен, что и без всяких слов мужчина прекрасно все понял.

Уже на кухне, вкратце поведав все детали, избегая острых углов, слушал сначала причитания матери, затем возмущения отца, а после наткнулся на восхищенный взор Полины, выдохнувшей:

— Ты у меня, братец, такой же крутой и красивый, как Ви из БТС* в Хваран*. С длинными волосами он был так прекрасен, лучше, чем Хеншик*, - она мечтательно вздохнула, игнорируя скепсис на лицах родных. Гордей поморщился, ранка на губе саднила, как и разбитые, обработанные антисептиком костяшки.

— Все никак не пойму, это девочки или просто очень женоподобные парни? — задумчиво, будто сам у себя спросил Виталий Сергеевич, тут же расхохотавшись над перекошенным лицом дочери, возмущенной до глубины души.

— Папа!

— Я, кстати с ним согласен, — хмыкнул Лавров, отпивая осторожно чай.

— Прекратите спорить, нравятся девочке эти… мальчики, — философски отметила Тамара, готовя ранний завтрак, — в конце концов, есть польза. Полиночка начала учить иностранные языки.

— Понял, бака-а-а*? — оттянула нижнее веко девчонка, высунув язык, дразня брата.

— Лучше б так алгебру учила, — покачал головой Виталий, Полина снова нахохлилась, будто попугай, забираясь с ногами на стул, недовольно схватив одну из вчерашних испеченных булочек, усиленно жуя.

— Кофу фуфна фэфа фафефафика! — пробурчала, хватаясь за кружку с изображением какого-то аниме-персонажа, больше похожего на желтого полосатого зайца с хвостом в виде молнии.

— Прожуй сначала, потом говори, — пожурил сестру, улыбающийся Гордей.

— Алгебра — царица наук! Все в мире — это алгебра с геометрией, — пафосно заметила Смерть, пристраиваясь с косой прямо к подоконнику семьи Лавровых, задумчиво стряхивая с него невидимую пыль.

— Математика — зло, — отмахнулся Демьян.

— Верно, мыслишь, чингу*, - неожиданно для всех, в том числе и невидимых Всадников ответила Полина, прожевав булку. С удивлением заметила изумление в глазах сидящих, непонимающе хлопнула ресницами.

— Что? — спросил Гордей.

— Что? — ошарашенно выдохнули Всадники, покосившись на юную фанатку азиатского мира айдолов, дорам и мультиков.

— Что? — воскликнула, булку откладывая. — Согласна: математика — зло.

— Полин, но так такого никто не говорил, — осторожно заметила Тамара, с мужем переглянувшись, чуть касаясь лба девушки под светлой челкой. Та головой мотнула, непонимающе оглядываясь. Кто-то же это сказал, верно?

— Призрак? — заинтересовалась, втянув носом воздух. — О! А может вампир в темном углу, точно в Ван Хельсинге*.

— Тебе точно надо перекрыть доступ к сети, — пробурчал Гордей, потянувшись к бутерброду.

— Правильно, правильно, ты ж на нее посмотри, — Демьян приподнял мятного цвета прядь в светлых волосах, жующей булочку девушки, брезгливо морщась. — Как есть странная. Не удивительно, что ты ее выручать полез, связалась с горя с дурной компанией. А все почему? Пересмотрела ерунды всякой и вот результат. Еще музыка эта богомерзкая, да ей в Аду грешников пытать можно! — плечами передернул. Полина прекратила жевать, сузив глаза до щелочек, будто кошка, настроившаяся на прыжок, зыркая на замершего с вилкой брата у рта.

— Чего? — поежился от взора сопящей сестры.

— Ты сейчас молчал? — спросила, наклонившись. От греха подальше Лавров отодвинулся, придвинув к себе тарелку с омлетом, косясь в сторону болтающих родителей.

— Вообще-то, если не видишь, я занят, — буркнул, не понимая ничего.

— Ну, ладно-о-о, — потянула, замахиваясь сзади рукой, будто муху назойливую отгоняя, натыкаясь на воздушную преграду с силой по ней треснув.

— Ай, больно же, мелкая! — взвился Демьян, отмахиваясь в ответ.

— Гагая прегесть, — мечтательно вздохнула Чума, наблюдая за тем, как шумно вскочила Полина, крикнув семье, что сейчас вернется. — Гита губовь.

— Учись, жирдяй, как девуль клеить надо, — ткнул в оплывший бок Голода Война, кивая на Демьяна, когда они перебрались в коридор следом за парочкой. Харьков занимался тем, что сбрасывал плакаты айдолов со стенки, злобно хихикая, а Полина носилась по ней, отмахиваясь какой-то палкой с розовым пластиковым молотом, на котором мигала надпись «Блэкпинк»*.