Вопреки женской логике (СИ) - Мелевич Яна - Страница 24

— Что пристал, ты мне кто, папа?

— Сама сказала френд, — усмехнулся, на что Наташка расхохоталась.

— А что Светочка уже не тренд?

— Солнышко, ты что ревнуешь? — он никак не мог остановиться. Чушь несет, а все равно говорит. Язык прямо без костей, обычно в школе даже подойти к таким девицам боялся, а тут не замолкает.

— Ненавижу эти прозвища. Не называй так, — скривилась Наташа.

— Правильно, потому что дура ты.

— Сам дурак!

— Вы два гребанных лося, я уже устал! — взвыл Демьян, разглядывая парочку. От отчаяния у юного антихриста уже ручки тряслись. Полмешка любовной пыльцы на них израсходовал, хоть бы кого проняло. Да вокруг весь дом сегодня годовой план по повышению рождаемости выполнит, а эти двое никак не желали реагировать на любовную магию. Подойдя ближе, Харьков вытряхнул остатки розовой пыли прямо на Тараканову, недовольно шипя:

— Давай же!

— Ап-ч-хи! — чихнула Наташа громко, шмыгая носом, моргая мигом прослезившимися глазами, потрясая головой. В носу защекотало, а вот Гордей злорадно проговорил:

— Вот я о чем говорил? Заболела! А все почему? Потому что без шапки!

— Да что ты мамку то включил, достал, не могу, — огрызнулась Наташка, вздохнув, пытаясь подавить чих.

— Так все, пошли, — приказным тоном заявил, хватая за руку, отчаянно борющуюся с природой девушку.

— Куда?!

— Ко мне, чай заварю. Помрешь потом от воспаления, виноват буду, что тебя оставил. Меня мама учила, что девочкам помогать надо.

— Не пойду, вдруг ты маньяк.

— Не я бью людей бутылками.

— Там еще был аквариум…

— Вот, еще и аквариум. Никакой заботы о природе, ты думала о чувствах бедных рыбок?

— Да, я эко-шубу купила и эко-помаду!

— А рыбки тебе спасибо не скажут, ты их дом уничтожила…

— Да вы издеваетесь, — пробормотал Демьян, глядя вслед парочке, потирая лоб. Он так и стоял посреди двора, наблюдая, как отчаянная парочка уверенно шагает к подъезду, переругиваясь по дороге. Если это любовь, то она какая-то неправильная. Или они неправильная пара, у которой неправильная любовь.

Стоило об этом подумать, как на плечо легла костяная рука, пальцы которой нежно сжали его плечо. Оглянувшись, Харьков озадаченно уставился на странно горящие пустые глазницы в черепе Смерти, сжимающей косу.

— Ты чего? — озадачился, покосившись сначала на руку, ползущую по предплечью, затем мечтательное выражение одного из всадников Апокалипсиса. Взгляд упал на розовую пыль, покрывавшую плечи балахона, до сознания медленно доходила абсурдность ситуации, заодно понимание, как сильно он опять накосячил.

— Дёмушка, ты знаешь, — вздохнула Смерть, кокетливо щелкнув челюсть, — я всегда любила помоложе!

Демьян икнул в ужасе, отпрыгивая в сторону.

— Нет, нет-нет-нет! — взвыл, делая шаг назад, оглядываясь в панике. Всюду кружила розовая пыль, забавно переливаясь перламутром на грязно-серой снежной поверхности.

— Да-а-а, иди сюда мой мальчик, я отрублю тебе голову. Не-е-ежно…

— Отстань убогая! Па-а-апа, забери меня обратно!

Вот смотрел он на нее, а о другой девушке думал. Точнее думал о том, как странно складывается. Вчера чай с Таракановой пил, шарф ей свой отдал, а сегодня Света ему о своей жизни тяжелой в университете рассказывает. Что-то там про Данте, который его сейчас совершенно не интересовал.

— Это редкостное воссоздание художественного пространства, а в его пределах — поэтического пейзажа, того компонента, которого до Данте в европейской литературе не существовало… Гордей? Ты меня слушаешь? — Света оторвала взор от своей курсовой работы, искоса взглянув на своего парня, с мечтательным видом, разглядывающего окно. Словно там не серое небо с серым голубем на кабеле покачивающимся, а целая вселенная, полная тайн с загадками. Ни дать, ни взять законы мироздания изучает в воздухе витавшие. С таким же умным видом парень обернулся, улыбнувшись на подозрительное выражение лица своей возлюбленной.

— Конечно, слушаю, — закивал, делая вид, что понимает, о чем речь. Для важности обхватил кружку с теплым кофе, принимая самую заинтересованную в продолжение беседы позу, какую мог.

— Не слушаешь, — в голосе невесты (или не невесты?) прозвучала четко прослеживаемая обида. В ответ оставалось только улыбнуться, словно ничего не произошло. Надув губы, Светлана отвернулась, вздыхая, будто имела дело с вселенской глупостью, с коей пришлось столкнуться по ходу работы.

— Ты совсем меня не понимаешь, — обиженно пробормотала, заставляя почувствовать себя по-настоящему ужасно.

Глядя на ее тонкие нежные черты, прямо вину ощутил за свое скотское отношение. В самом деле, они ведь давно вместе, почему он до сих не удосужился понять тонкую душевную натуру своей невесты. Она ведь столько раз просила его уделять больше внимания ее интересам, дабы им никогда не было вместе скучно. Ну и что, что Кафку он считает нудным трудночитаемым занудным текстом? Так оно ведь не обязательно нравиться должно, самообразования ради.

— Прости, — искренне попросил прощения, касаясь маленькой ручки, лежащей на столе, сжимая ту в своих пальцах, — не хотел тебя обижать. Правда. Обещаю честно прочесть всю «Божественную комедию» и выучить пьесы Шекспира, — робко потянулся за поцелуем, но девушка увернулась, хмуро взглянув на него.

— Ты не понимаешь да? Это тебе не твои дурацкие задачки да схемы! — пыхтя, она высвободила ладонь, поднимаясь, нервно прохаживаясь по небольшой кухне. — Не зря мама говорит, что все технари ничего не смыслят в тонких материях!

— Ну, это ты преувеличила, — невольно ответил, ощущая легкую обиду, даже раздражение от ее слов, — мне не чужда подобная литература, просто читаю другое. Сама говорила, что пишу неплохие заметки.

— Ой, да что там твое бумагомарательство, Гордей, мы это уже сто раз обсуждали, что журналистом ты ничего не заработаешь, — фыркнула Света, одаривая его соответствующим презрительным взором, заставляя сглотнуть.

«Ох, рыцарь в сияющих доспехах, тебе бы речи слащавые под окнами дам влюбленных произносить. Словоохотливый какой, а с виду гляди скромненький маменькин мальчик», — почему-то вспомнились вчерашние слова Наташи. Ему вот она не заявила на тему непонимания граней человеческой натуры, наоборот отметила, что вполне неплохо у него выходит. Пусть в грубой форме.

«Ты сейчас пытаешься перевалить вину на свою девушку. Мало того, что с другой встречался за спиной. Еще оправдания себе ищешь!», — внутренний голос отрезвляющим молотом постучался по мозгам, напоминая о чувстве долга перед своей женщиной. Он обязан быть с ней терпелив, нежен и относиться с уважением. Все делать ради нее, ведь именно так поступают настоящие мужчины. Именно этому учил отец, говорила мама, даже бабушка с дедушкой. Он — глава будущего семейства, нельзя распыляться.

Даже если это противоречит всему, что ты когда-либо хотел.

— Ох, Гордик, твоя вобла в тебя вцепилась, и соки сосет, а ты горазд, покатать капризам этой костлявой истерички, — скривился Демьян, разглядывая худую девчонку, в застегнутом наглухо сером платье. Пуговички на воротнике по самое горло, длина до колен и уверенный взгляд, искренне считающей себя самой неотразимой да умной. Света Царева может, не была внешне королева. Зато мама ей четко в голову вдолбила — истинная леди на мелочи не разменивается. Гордей Лавров, конечно, не самая подходящая партия, но вполне интеллигент. Все остальное ему можно привить.

И читая это в мыслях Царевой, Харьков задумчиво покосился на стоящую подле этой дамочки кружку, незаметно пододвинув так, что при следующем эмоциональном всплеске, она уронила коричневую жидкость прямо на свое шерстяное платье монашки.

— Ой! Света, осторожнее!

— А-а-а горячо! — заорала совсем не учтиво представительница прекрасного пола, а вот из головы Гордея начисто пропали планы на тему женитьбы. Уже почти кольцо был готов достать, да встать на одно колено.