Убоп (СИ) - Забокрицкий Олег Николаевич - Страница 36

— Алик, понять не могу, почему Жираф так легко развелся?

Тот рассмеялся и ответил.

— Нам только нужно было разыграть безбашенных ментов. Что у нас получилось. Остальное мой человек сделал. Он чуть ли не до обморока напугал Жирафа «красной камерой» и ментами, для которых, завалить жулика, дело чести.

— Так может и на убийство, нужно было его сразу грузить?

— Игорь, еще не вечер, не газуй. Сейчас, пусть об этом у прокурорских голова болит. Витя будет осуществлять оперативное сопровождение, пока не перевелся. На нас обыска и Саша Перекопский, еще неизвестно, что там стрельнет. Придется парней после обеда поднимать, раньше не получится. Будем гасить всю группировку. Все, тащи сюда Железяку. Игорь спустился к камере и заглянул в глазок. Железяка, скинув куртку и рубашку, отжимался от пола. Был он среднего роста, худощавый, перевитый жгутами мышц. Услышав скрип открываемой двери, он поднялся с пола и повернулся к Игорю.

— Что начальник, моя очередь пришла? Судя по времени, быстро вы этих лохов развели.

Взяв рубашку с нар, Железяка одел ее, заправил в брюки, накинул на плечи куртку и вышел из камеры. Зайдя с Игорем в кабинет, он встал в центре, молча смотря на Алика, угадав в нем старшего. Алик кивнул головой и Железяка сел. Держался он с достоинством, чем сразу внушал уважение.

— Железяка, тебя как звать? Тот паспорт, когда ты сиганул в окно, был левый, да и этот липа.

Алик достал из сейфа паспорт и бросил на стол. У Железяки иронично дернулись губы и он ответил.

— Алик, ты же прекрасно понимаешь, что я, не эти пацаны. На ура не разведешь. Хотите узнать, кто я такой, узнавайте. Помогать себя топить, я не буду. А ты знаешь, мне даже интересно, сможете вы узнать кто я такой, или нет. Мужики, давайте заключим договор, вы бросаете передо мной листок бумаги, где написаны мои настоящие фамилия, имя, отчество, а я, рассказываю вам за все мои делюги, что у вас накосорезил. На арапа, вы меня не возьмете, разве только отметелите. По тюрьме развести, тоже не получится, за меня многие бродяги подпишутся. Так как Алик, заключаем пари? Я, понимаю, что с этой кражи мне не спрыгнуть, но вас ведь не только она интересует.

— Согласен. Железяка, ты мне вот что скажи, когда ты из окна выпрыгнул, куда девался? Мы ведь сразу весь район перекрыли.

— Алик, все элементарно. Заскочил на базу, напротив вас, зацепился за мосты какого-то грузовика. Через пару светофоров спрыгнул, а дальше дело техники.

— Шампанское, будешь?

— Наливай. Сейчас долго не попробую, пока на зону не приду.

Алик разлил вино по кружкам. На этот раз чокаться и произносить тосты не стали, выпили молча.

— Игорь, отведи Железяку в камеру. — Сказал Алик.

Когда Игорь вернулся, около часа пришлось просидеть в дежурке, с парнями из СОБРа, отмечавшими Новый год, в кабинете сидели Виктор, следователь и Алик. Виктор раскупоривал очередную бутылку. Викторович поднял кружку и сказал.

— Господа опера, за успех этого безнадежного мероприятия.

Все выпили и Викторович продолжил.

— Алик, как ты просил, пацанов, я выпустил под подписку о невыезде. Жирафа отправил в следственный изолятор ФСБ. Сейчас такой накат пойдет, что только держись. У фэйсов, поспокойней. Железяку, я так понял, что он все равно ничего не скажет, отправил в наш ИВС. Когда созреет, я его всегда успею допросить. Алик, мне на сегодня нужен опер из вашей группы. Пока я готовлю санкции на обыска, нужно смотаться к Матрене на хутор, допросить потерпевшего, саму Матрену и всех, кто что-то знает про убийство. Только это нужно сделать быстро, пока информация на сторону не ушла.

Алик кивнул в сторону Виктора.

— Займись. Скоро рассветет. Возьми дежурную автомашину, если водила еще не нажрался, и с богом. Викторович, мы тебе еще не все сказали. Ты, под шумок, нам еще одну санкцию на обыск подготовь. В Сосновке вор в законе поселился. Сколотил группу киллеров. Известно, что за ними четыре трупа. Последним был бухгалтер с цементного завода. По информации, оружье хранят в адресе.

— Алик, какого черта молчал. Вечно ваши шпионские игры. Нужно соседа по кабинету поднимать. Он это дело ведет. Заказчика давно просчитали, но привязать не можем, пока исполнителей не найдем. Парень хоть молодой, но толковый, без лишних понтов. На обыск поедете, возьмите его с собой. Алик, по бригаде Жирафа, я, по мелочевке ордера готовить не буду. Потом их добьете, в процессе работы. И так не знаю, где вы столько оперов сегодня найдете, что бы обыска провести.

— Наших, будем поднимать и с ГОМом созвонюсь. Они не меньше нашего заинтересованы.

— Все, мужики, работаем. Витя, добросьте меня до прокуратуры. Мне еще соседа искать, да и городской прокурор сказал, что к девяти подъедет. Надо еще с ним все порешать.

Виктор со следователем оделись и вышли из кабинета. Алик достал из стола список личного состава с домашними телефонами.

— Игорь, я сейчас звоню Жене, в ГОМ и половине наших парней. Вторая половина твоя.

Оба сели за телефоны и начали обзванивать оперативников. Столько радостных и ласковых слов в свой адрес, которыми их крыли в три этажа жены и сами опреативники, они еще не слышали. Человек десять сказали, что подойдут, но не раньше двенадцати. С ГОМом, хотя там тоже скрипели зубами, удалось договориться. Дежурный сказал, что к двенадцати, всех кто при памяти, привезут в УБОП. Женя, узнав, что Железяку взяли с поличным, через полчаса был в управлении, благо жил рядом. Выслушав Алика, он спросил.

— Алик, сколько адресов планируете вывернуть?

— Не меньше десятка.

— Хорошо, с операми ты решил, на этих молокососов, и по два опера хватит. Насчет машин решил? Их надо задерживать и всех везти в отдел.

— Женя, из головы вылетело.

— Ладно, я это решу. Сами, на какие адреса поедете?

— Хочем одного «законника» нахлобучить под шумок, вместе с группой Перекопского. Появился недавно, мы его еще не знаем. Но какой-то резвый. За ними уже четыре трупа. Похоже, что машину смотрящего, тоже они расстреляли. Вчера должны были собраться в Сосновке, что бы Новый год на природе встретить.

— Алик, а ты знаешь, у меня была информация, что грузинский вор объявился. Местная диаспора, что бы с нашими жуликами не конфликтовать, в местный общак платила. Кого-то это не устроило. Я, тогда этому значения не придал, а похоже зря. Я с вами поеду. Нужно взять отделение СОБР. Сашины отморозки, с перепоя, могут начать стрелять. Теперь, можете до инструктажа поспать. Чувствую, загрузимся, не на один день Мне вы нужны живые.

Женя вышел из кабинета. Алик с Игорем, расставили стулья, накидали на них бушлатов и легли спать. Оба проснулись как по команде, в начале двенадцатого. У обоих болели головы. Сказывалась бессонная ночь, усугубленная шампанским. Наскоро ополоснув в умывальнике лица, они вернулись в кабинет. Алик достал из сейфа последнюю бутылку шампанского и поставил на стол. Молча, он разлил вино по кружкам и подвинул одну Игорю.

— Давай, братан. Думал, после работы в потолок хлопнем, но голова болит, спасу нет. Да и чувствую, скоро такая карусель закрутится, что дай нам бог уцелеть. По делу Жирафа, мы затронем интересы таких людей, что нам лучше и не знать. Давай, за нашу синюю птицу удачи.

Выпив, Алик тут же налил по второй. Игорь взял свою кружку и подошел к окну. За окном крупными хлопьями падал снег, исполняя завораживающий вальс. Рассвело, а на улице была непривычная тишина. Лишь изредка, в далеке, мелькнет какой ни будь прохожий, спешащий домой, что бы отоспаться. Алик подошел к Игорю и тоже заворожено встал у окна.

— Знаешь, Алик, я же рос в деревне. Сюда мы переехали, когда я учился в шестом классе. Я, был «ботаником», такой умненький пай-мальчик. В классе был самым маленьким. До восьмого класса били чуть не каждый день. Нет, не одноклассники. У нас школа была на окрайне, и с утра, возле нее собиралась великовозрастная шпана, которые имели не по одной ходке в зону. Каждый школьник должен был отдать копеечку, которую родители давали на обед. Кто не отдавал, избивали. У меня отец пил, дома иногда и на хлеб денег не было. В один прекрасный день, я не выдержал, отлупил самого борзого. Со мной после этого они здороваться начали. Тогда я понял, что на силу, нужна другая сила. После армии, я уже сознательно пошел в милицию. Хотел, что бы в мире было меньше горя, а надо было идти в киллеры. Отстреливать нашу верхушку в зародыше. В девяностые, начался наш дикий российский капитализм. В обществе поменялось полностью самосознание. Сейчас у молодежи в героях числятся бандиты и воры. Чем дальше, все хуже и хуже. Банды плодятся как грибы. Одну ликвидируем, а на ее месте уже две. Знаешь, какой-то серый сумрак и чем дальше, сумрак все гуще. В милиции профессионалов почти не осталось, кого во время очередной зачистки вышибли, а кто, посмотрев на этот бардак, сам ушел. Кому-то ведь выгодно, развалить спецслужбы. Неужели наверху не понимают, что рано или поздно и их это коснется. Нет ничего страшнее нищих, обворованных, ограбленных людей, которым кроме своей жизни уже и терять нечего.