Сага о близнецах. Сторож брату своему (СИ) - "jenova meteora" - Страница 136

— С ума сойти, — присвистнул кто-то. — А я думал, что враки все это — про сбежавшую принцессу.

Жива? Неужели правда — она? — вот, что Лиланг видела во взглядах аристократов.

Она бросила быстрый взгляд на заговорившего, а Иса тихо подсказал ей:

— Принц Мариан из Дома Глеанн.

Иллириец с серыми, холодными глазами, внимательно изучал Лиланг, и невозможно было прочитать какие-либо эмоции на его лице. Принцесса на мгновение пожалела, что не обладает айянским Даром, и не способна читать мысли. Мариан же перевёл взгляд на Ису и криво усмехнулся.

— Тебя не было здесь, когда нас согнали сюда, будто мы скотина какая-то. Где же твой отец, Иса? Почему его нет среди нас?

— Супруга моего отца вот-вот разродится, потому он послал меня быть его Голосом в Анклаве, принц Мариан, — учтиво ответил Иса.

— Какое удобное оправдание, — зевнул Мариан, — чтобы прикрыть своё предательство. Как ещё клыкомордые могли попасть на нашу землю? Только через Лунную Колыбель.

— Что же, Мариан, тебе угоднее было служить одержимому императору? Дождаться, пока Тысячеглазый сожрет твой Дом? — фыркнул Иса, сложив руки на груди. — Моя Семья лучше прочих знает, что из себя представляют одержимые. Или ты забыл, сколько бед успела натворить принцесса Мадригаль, прежде чем исчезнуть?

Мариан ничего не успел ответить — снаружи раздались возгласы шеддаров, а затем дверь в Зал Анклава распахнулась от удара ногой, и от этого вздрогнули все присутствующие, включая Лиланг.

Зрелище, представшее их глазам, заставило иллирийцев побледнеть.

Лицо Редо было залито кровью из раны на лбу, волосы всклокочены, а крылья подрагивали. В одной руке он сжимал секиру с еще не высохшей кровью, а в другой держал за волосы отрубленную голову. Широким шагом Редо прошел к круглому столу, и небрежно вручил жуткий трофей растерявшейся Лиланг.

Это была голова императора Лильхаррана Ассэнэ.

Шеддар насмешливо поклонился присутствующим, небрежно вытер секиру о шаровары, а затем склонился к принцессе запечатлел на ее губах жадный поцелуй. Кто-то возмущённо охнул. Лиланг едва сдержала нервный смех, представив себе, как это выглядит в глазах Анклава — пузатая принцесса с отрубленной головой, милующаяся со злейшим врагом.

Главы Домов — те, кто не лишились дара речи от этой кощунственной сцены — немедленно зароптали.

Лиланг внимательно оглядела иллирийских принцев и принцесс. Все, как один бледнели, зеленели и краснели, хватая воздух ртом, точно рыбы, выброшенные на берег. Сегодняшняя ночь явно принесла им много потрясений. И Лиланг решила закрепить успех — присутствие Первого Полководца придало ей уверенности. Широко улыбнувшись, она подняла и вытянула руку с головой Лильхаррана, чтобы все её видели.

— Смотрите, принцы и принцессы! Вот, что ждет предателей империи, и тех, кто посмеет поднять руку на Дом Даэтран! Лильхарран убил всех, кроме меня, и поплатился за это! Я Лиланг Даэтран, принцесса этого Дома! И я вернула себе право властвовать над Вечной Землей! — громко заявила она, и небрежно швырнула отрубленную голову на круглый стол.

Синие глаза пытливо вглядывались в лицо каждого сородича, присутствовавшего здесь, а спиной она прижималась к Редо.

— Я не признáю власть той, что позволила шеддарам ступить на Вечную Землю, — один из иллирийцев медленно поднялся со своего места, подался вперёд, опираясь ладонями о мраморный стол.

Лиланг тут же повернулась к нему и насмешливо указала на отрубленную голову.

— Именно так я и думаю, Вальен Ассэне, — хохотнула она. — Странно слышать подобные речи от того, чей сын таким же образом узурпировал власть!

Рядом с принцем Ассэне вскочила женщина.

— Да как ты смеешь говорить подобные речи, девка! Ты же на сносях — думаешь, сможешь удержать власть в таком положении? Я даже отсюда чую, что ребёнок в твоём чреве — смесок! Да иллирийцы не пойдут за предательницей народа! — закричала она, чем вызвала новые шепотки.

Лиланг внимательно посмотрела на эту женщину, вспоминая, что о ней рассказывал Элли.

— У тебя ведь большая семья, верно, Эмайн Янос? У тебя есть братья и сестры, муж, сыновья и дочери. Что ты будешь чувствовать, когда останешься одна, Эмайн? В своём пустом дворце, а? Неужели вы думаете, что я привела одних шеддаров сюда, в Термарилль? Вы считаете меня настолько наивной? Ваши семьи в надежных руках моей маленькой армии, господа и дамы.

— Врешь! — зашипела Эмайн Янос.

— Любой из вас, в ком есть айянский Дар — может протянуть его нити к своему Дому, и убедиться, что я говорю правду, — усмехнулась Лиланг. — Вы так зажрались со своей чистотой крови, что совсем забыли про полукровок. Кто они для вас? Грязь, пыль под ногами. Кто-нибудь из вас был в резервации, видел, какая там жизнь? Вы использовали их, как рабов в своих Домах, и вы сами поставили себя в нынешнее положение. В полукровках — сила, принцы и принцессы. И сейчас ваши многочисленные семьи находятся в их руках. Я отдам приказ — и ваших братьев, сестёр, сыновей и дочерей — не станет. Этого вы для них желаете?

— Посмотрим, как ты заговоришь, когда придут Гончие, — буркнул со своего места принц Мариан из Дома Глеанн.

Единственный из всех, он был спокоен и изучающе разглядывал принцессу.

— Они не придут, — пожала плечами Лиланг. — Верно, принц Шанур?

Когда члены Анклава разом повернули головы в сторону иллирийца, до сих пор молча подпиравшего собой стену, он с кислой миной кивнул.

— Она права.

— Ты... предал нас?! — снова завизжала Эмайн, и Лиланг поморщилась — эта женщина начала её раздражать.

— Когда Лильхарран напал на Дом Даэтран, я не отдавал приказ подчиняться ему. Гончие должны служить Вечной Земле, и должны были защищать прежнего императора. Но среди моих командиров нашлись предатели. Я исправил это недоразумение, и сейчас Гончие не станут вмешиваться. Мы служим Вечной Земле, а не жадным до власти иллирийцам. И чтобы Гончие продолжали служить, наша земля должна жить и процветать. Тысячеглазый же приведёт нас к гибели. Не знаю, как вы — а я не желаю повторить судьбу Золотой Земли Айягарасэ.

После его слов ненадолго воцарилось молчание — все иллирийцы знали историю падения своего родного мира, и помнили цену, которую им пришлось заплатить за возможность жить здесь, на Вечной Земле Иллириан. Наконец, со своего места поднялась тонкая, высокая женщина, на которую Лиланг до сих пор не обращала внимания. Встретившись с ней взглядом, принцесса вздрогнула: ей показалось, что на неё глазами иллирийки смотрит сама Вечность.

— Семья Махавель никогда не вмешивалась в трения между другими Домами. Мы храним историю, мы ищем истину, мы соблюдаем равновесие. В прошлый раз мы не вмешались — и это привело к тому, что наша земля оказалась в руках одержимого. Я согласна с принцем Шануром — Лильхарран привёл бы Иллириан к гибели. Можно сколько угодно закрывать глаза на его деяния — но все мы знаем, что он творил. Мне напомнить вам, скольких полукровок и чистокровных иллирийцев Лильхарран принёс в жертву Тысячеглазому? Вы все слышали его речи — он желал начать новую экспансию, развязать следующую войну! Что же вы молчите, а? Скажите, у вас есть лучшие предложения? Кто из вас готов занять место императора? — спокойно произнесла она и внимательно оглядела остальных членов Анклава.

Иллирийцы присмирели под ее взглядом, словно эта женщина имела куда большую власть, чем все здесь присутствующие.

— В словах этой девочки есть зерно истины, — продолжила Махавель, — и она действительно последняя из Семьи Даэтран. На этот раз Дом Махавель поддержит тебя, девочка. И посмотрим, что из этого выйдет. — С этими словами женщина опустилась на своё место.

— Как Голос своего отца, я так же поддерживаю Дом Даэтран, — добавил Иса, и замер, ожидая, кто ещё согласится со словами принцессы Махавель.

Шанур неохотно оттолкнулся от стены и пожал плечами, исподлобья разглядывая Лиланг.

— Дом Сионар выражает своё почтение Дому Даэтран. Все лучше, чем одержимость. — Он бросил косой взгляд на Первого Полководца. — Спасибо, что сохранил жизнь моим воинам — тем, кто сдался.