Убить Вампира (СИ) - Безрук Юрий - Страница 25

— Пойдем более коротким путем — через посадку. Это всего минут двадцать ходу. Вечером в Пырьевке нельзя появляться. Под покровом темноты эти звери творят неизвестно что. Днем же они нам не страшны.

Уверенность и боевой настрой священника придал силы духа и Ольге. Теперь она была убеждена, что они поступают правильно. Зло нужно остановить, пока оно не распространилось повсюду. И Лайма сейчас была таким злом.

По дороге батюшка поинтересовался, как Ольга догадалась сюда приехать.

— Сначала мне приснилась Лайма, — сказала она. — Мне показалось, она хотела что-то сообщить, но во сне только забрала голову Сергея и сказала, что мне их не разлучить. Я испугалась, потому что не собиралась забирать у Лаймы её мужа, но она снова и снова приходила ко мне в сновиденьях и постоянно повторяла: «Тебе не разлучить нас». И тогда я подумала, что мне нужно вымолить у неё прощение, пусть и запоздалое. Я не смогу жить дальше с чувством вины. Поэтому я здесь.

Священник слушал внимательно.

— Вы правильно сделали, Ольга, что так поступили. Даже если люди умирают, их души еще долго витают поблизости, и от нас зависит, приблизить их к себе или отдалить. Я, думаю, не открою вам истины, сказав, что умершие живы, пока живут в нашем сознании. Вот почему о мертвых принято говорить либо хорошо, либо ничего. Память о плохом приносит в наш мир еще больше зла.

Они шли проселочной дорогой. Сентябрь в этом году радовал. На солнце было, как летом: тепло и приятно. Священник надел солнцезащитные очки.

— С тех пор как у меня ослабло, яркое солнце быстро утомляет глаза. Вы удивлены?

— Да нет, ничего, — сказала Ольга. — Просто непривычно видеть батюшку в очках.

— Что поделаешь, — развел он руками. — Все мы люди, и никто из нас не застрахован от болезней, травм и стихийных бедствий. А вот и Пырьевка, — остановился на секунду батюшка. — За этим полем будет поворот. Нам лучше свернуть там, и вскоре мы окажемся у дома отца Лаймы.

Ольга посмотрела туда, куда указывал священник, и поразилась. Они стояли на самом солнце. А там, над домом отца Лаймы, все уже потемнело, туда, гонимые холодным северным ветром, надвигались серые тучи.

Ольга спросила:

— А вы случайно не знаете отца Лаймы? Я с ним ни разу не сталкивалась. Он ведь почти никогда не приезжал в Карск.

— В церкви я его ни разу не видел. Да и хоронили Лайму без отпевания. Я еще удивился, когда узнал о смерти его дочери, что он собирается забрать её из Карска и похоронить на пырьевском кладбище. Даже направил к нему одну из наших прихожанок, но он грубо её прогнал. К тому же на кладбище, где он похоронил Лайму, давно никого не хоронят. Говорят, то место больно нехорошее. Хотя мне кажется, он похоронил её там чисто из практических соображений, ведь кладбище находится за его огородом.

У Ольги на душе стало еще более муторно. По безмерному скошенному полю тихо носился ветер, и что-то устрашающее слышалось в его шуме.

— А если мы расскажем ему обо всем, — неожиданно спросила Ольга, — он нас поймет?

— Не знаю, но думаю, поговорить с ним надо обязательно. И даже если он нам не поверит, посчитает за сумасшедших, могилу Лаймы придется раскопать.

Такого Ольга представить не могла. Разве она сможет смотреть на разложившегося мертвеца? Она просто не выдержит этого.

Они приближались к посадке, за которой находился дом Кречета. Священник осторожно тронул Ольгу за руку:

— Хочу сказать вам, чтобы вы были осмотрительны. Я почему-то ему не доверяю.

Они остановились на минуту, чтобы собраться с духом.

— Ну что? — проговорил, наконец, настоятель. — С богом.

Ольге всё показалось каким-то нереальным. Неужели это не сон, и она на самом деле идет с этим чудаковатым священником на могилу Лаймы? Зачем? Она просто поверила ему на слово, поверила какой-то сказке, нелепице. Какие вампиры в наше время? Откуда?

Ольга заметалась:

— Послушайте… Я не знаю. Зачем мы туда идем? (Священник удивленно посмотрел на нее.) По-моему, это нелепая затея. Вы мне такие страсти рассказываете. Вы хоть сами в это верите?

Священник подождал, пока Ольга успокоится, но её всю колотило.

— Послушайте, Ольга, — сказал он, когда она замолчала. — В вас сейчас говорит сомнение. И страх. Но этого не надо бояться. Это также естественно, как вода, воздух, солнце. Это наш мир.

— Какой мир? — вновь прорвалось у Ольги.

— Просто наш мир. Вы убедитесь в этом. Только успокойтесь. Мы же не можем так необдуманно туда сунуться. Отец Лаймы может нам помешать, тогда придется сначала усыпить его бдительность. А если вы придете к нему с таким раздражением и страхом, он сразу обо всем догадается, и наши усилия окажутся напрасными.

Твердый голос священника и его неоспоримые аргументы немного успокоили Ольгу.

— Вы идете? — спросил он. — Соберитесь, сейчас это важно, — и пошел вперед.

— Святой отец! — крикнула ему вдогонку Ольга. Как же она хотела поверить ему.

— Да? — обернулся он.

— А кол? Вы забыли выстругать кол.

— Кол? — переспросил её батюшка с удивлением, как будто вообще не понимал, о чем речь.

— Вы говорили, что вампира можно убить, только воткнув ему в сердце кол.

— Да-да, — встрепенулся он. — Идемте, неподалеку я видел осины.

В посадке, куда они зашли, густо росли липы, клены и акации. В глубине затесались и редкие осины.

Священник вытащил из внутреннего кармана куртки складной нож и стал наклонять одну из веток осины.

— Положите в свою сумочку, — попросил он её, когда заострил кол, — мне некуда его спрятать.

Ольга убрала кол в сумку и с облегчением вздохнула. Теперь ей казалось, бояться нечего.

Они медленно пробрались по узкой тропинке, усыпанной красными осенними листьями и плодами терновника, на другую сторону посадки.

Прямо перед ними возник дом отца Лаймы.

Двор Кречета примыкал к самой посадке и располагался почти в полукилометре от деревни. Низкая саманная хижина, крытая потемневшим от времени шифером, почти вся утопала в бурьяне и высоких кустах желтой акации и бузины. Крыша держалась прочно и была еще совсем цела, хотя кое-где и поросла мхом. Единственное выходившее на эту сторону окно было так сильно замусолено, что наверняка совсем не пропускало света. Наличники потемнели, краска на них облупилась. Некогда побеленные стены местами потеряли всякий цвет. Забор отсутствовал: Кречету бояться было некого, его самого в округе опасались и сунуться к нему не осмеливались. Но может, отсутствие забора говорило еще и о полном безразличии хозяина к собственности.

Неподалеку от хижины чернел высокий деревянный, покосившийся от времени, но еще стойкий сарай. Форточка на фронтоне его хлопала раз за разом от ветра. По левую сторону от хижины серел небольшой заглохший сад, за сараем тянулся под самые ограды кладбища давно не копанный огород. Редкие кусты с острыми листочками, а пониже репейник, указывали на недостаток солнца и скудость почвы. Как будто солнце поднималось здесь изредка и ненадолго.

Священник остановился посреди двора, посмотрел в сторону огорода и сказал Ольге.

— Он, наверное, дома. Вы готовы?

Ольга кивнула.

— Тогда пошли.

Они подошли к двери, грубо вытесанной и растрескавшейся, и батюшка громко постучал. Не дожидаясь приглашения, открыл дверь и вошел в дом. Ольга последовала за ним.

Миновав сумрачный узкий коридор, они попали в большую темную комнату, служившую и кухней и столовой. Собственно говоря, вся хижина Кречета состояла из двух комнат: той, в которой сейчас находились Ольга со священником, и примыкавшей к кухне спальни. Блеклый свет проникал сюда так же, как и в спальне, из крохотного оконца, завешенного какой-то тряпкой. Пол был деревянный, некрашеный, сильно потемневший от времени, а всю обстановку составляли грубый стул, стол, пара скамеек за столом, ветхий ларь, заменявший хозяину буфет, и старинная русская печь, покрытая сажей и слоем вековой пыли. На гвоздях у входа висели какие-то отрепья, которые, скорее всего, хозяин изредка надевал. Из-за двери в спальню торчал край тусклого побуревшего платяного шкафа, такого же мрачного, как и все остальное.