Наездник (СИ) - Махавкин Анатолий - Страница 29

Очевидно, она имела в виду именно себя, потому что ещё раз похлопала Муаррат по плечу, подмигнула мне и вышла, плотно закрыв дверь за собой. Я ощутил, как мой затылок одеревенел. Ситуация весьма напоминала ту, когда меня как-то привели знакомиться с одной «очень хорошей девочкой». Так её называла Вера, весьма обеспокоенная мои разгульным поведением. Я тогда сидел, потел и всё время думал, как бы побыстрее свалить.

Самой смешное, что на обратной дороге я и познакомился с Машей. Наткнулся на неё в тёмном переулке и сбил с ног. Пришлось доказывать, что я — не насильник, не бандит и вообще — очень хороший парень, который поможет подняться и проводит домой.

— Кто такая Маша? — спросила Муаррат и наклонилась вперёд, вглядываясь в моё лицо. — Ты меня так называл. Почему?

Откровенно говоря, я думал (и даже надеялся), что Вера уже описала весь расклад своей гостье. Выходит — нет. Теперь мене самому придётся объяснять, что девушка напоминает мою погибшую жену. Я открыл рот и понял, что не совсем представляю, как это сделать.

— Я был женат, — слова с таким трудом приходили на язык, словно им приходилось добираться с другого конца вселенной. Внезапно пришло в голову, что собеседница, пришедшая из другого мира может не понимать, какие отношения официально связывают у нас мужчину и женщину. — Ну, знаешь, когда двое решают жить постоянно вместе. Они проходят специальную церемонию…

— Я знаю, что такое жениться, — Муаррат быстро облизнула пухлые губки. — У нас это называется «лемитерре», если у простых людей, «заверетте» — у Кровных и «чатель» — у нас.

— У вас? — мы помолчали, глядя друг другу в глаза. Да, взгляд у неё точно отличался от Машиного. Казалось, будто тебя колют двумя острыми шипами.

— У нас, — повторила она и в её голосе внезапно проскользнула гордость. — У Высших, тех, кто обладает властью.

— Властью? — чем больше Муаррат объясняла, тем больше я переставал что-либо понимать. Кровные, Высшие…Кто все эти люди? И люди ли вообще? — Вы типа правительства?

— Нет, — она покачала головой, а на губах появилась снисходительная улыбка. Вот сейчас девушка очень сильно отличалась от Марии, и я почти принял, что разговариваю с незнакомым человеком. — Нам нет нужды править, и никто не управляет нами. Мы делаем, что хотим, а когда нам что-то нужно, просто приказываем Кровным и те исполняют.

— А Кровные- это?..

— Это и есть правительство. Ка у вас, — она наморщила лоб, видимо пытаясь вспомнить нужное слов. — как у вас — дворяне.

— А церковь у вас имеется? — я пытался понять, к какому классу принадлежит гостья Веры. — Ну, религия и люди, которые проводят всякие обряды. Понимаешь, о чём я?

Нет, ну если Муаррат и подобные ей не были рабочими, не были дворянами у власти и могли указывать тем, по всему выходило, что они должны занимать нишу духовенства.

— Я понимаю, — девушка кивнула, — ты имеешь в виду Хранителей Пути. Но при чём тут они? Это — исключительно женщины и все они — нетронутые. Какая тут женитьба?

С этим разобрались. Но всё же остаётся непонятным, что это за люди, которые могут делать всё, что им заблагорассудится, да ещё и указывать правительству? При этом они не имеют никакого отношения к церкви. Ладно, проехали, разберёмся потом. Разговор и так далеко ушёл от изначальной темы.

— Я был женат, — сказал я и Муаррат нахмурилась. Очевидно, быстрая смена темы сбивала её с толку. Ты спросила, кто такая Маша. Так вот — это моя жена. Она погибла. А ты очень её напоминаешь. Просто, одно лицо

— Одно лицо, — задумчиво повторила Муаррат, откидываясь на спинку кресла. Девушка изучающе оглядела меня. Потом нарисовала ладонями в воздухе что-то типа овала. — Луарра и ты — одно лицо. Странно.

Видимо тот самый человек, мужчина, о котором рассказывала Вера.

— Очень хотелось бы сказать, что это — судьба, — тихо сказала я, — которая решила нас свести. Но я не верю в судьбу, не верю в высшие силы, которым требуется убивать близких, чтобы потом совершать эдакие чудеса. Больше всего это напоминает жестокую шутку.

— Я не совсем понимаю, — девушка произнесла несколько слов на своём трескучем языке. — Но судьба, да. Луарра сказал, что я обязательно встречу близкого. Потом.

Я хотел было возразить, что имел в виду совершенно противоположное, но передумал. Не знаю, как у нас пойдёт дальше, но начинать знакомство с дискуссий на тему рока не хотелось. Я слишком долго жил со своей болью и одиночеством, чтобы самостоятельно отвергать появившийся шанс. Судьба? Да хрен с ним, пусть будет судьба.

— Луарра — твой мужчина? Твой муж?

Она покачала головой. Потом закрыла глаза и приложила ладонь ко лбу. Возможно, это был какой-то знак, а может у девушки просто заболела голова, откуда мне знать? Слишком много всего непонятного. Но прежде шеф всегда говорил: главное — терпение. Особенно в непонятных ситуациях. Стараться не наломать дров с самого начала. Стоит немного подождать и всё станет ясно.

Поэтому я молча ждал, пока Муаррат опустит руку и откроет глаза. Правда, когда это произошло, выяснилось, что девушка плачет. Он шмыгнула носом и поднялась.

— Ты — не Луарра, — тихо сказала она. — Луарра умер. Прости, мне нужно побыть одной.

И ушла.

Естественно, передать всё это дракончику я не мог. Просто не знал, как отобразить наш недолгий разговор. Поэтому просто изобразил три фигуры рядом: себя, Муаррат и Кусаку. Дракончик фыркнул и попятился.

В лоб точно молотком шандарахнуло. С некоторым трудом, но я сообразил, что мне передают сразу две картинки. На одной я стою рядом с Кусакой, на другой — с тёмной демоницей. Ясно, предлагает выбирать. Чёрт возьми, но я не хотел выбирать! Поэтому ещё раз изобразил всех нас, троих, вместе.

Дракон вновь попятился, и я получил картинку закрытой двери сарая.

— Чёртова упрямая скотина! — выругался я и в бешенстве хлопнул дверцей. Откуда-то из-за спины глухо гавкнул Привратник. — Хоть ты заткнись!

И стукнув кулаком по стене сарая пошёл в сторону леса.

3.

После очередной попытки привести лодку в движение, я посоветовал Ивану поискать бубен и станцевать что-то национальное. Якут очень сухо заметил, что у них такое не практикуется, после чего достал сигареты и принялся окуривать меня смрадным дымом. Это тоже напоминало часть ритуала. Ну, там, где шаманы пытаются оживить покойника. На это моё замечание Иван ответил, что белый человек глуп, примитивен и полон предрассудков, каковые черпает из своего магического ящика, засирающего голову дерьмом оленя. Тут я спорить не стал, хоть последний раз смотрел телевизор ещё в своей прошлой жизни.

Короче, мы совместными усилиями пытались запустить агрегат пришельцев из параллельного мира. Ту штуку, которая вроде бы должна была возить людей по реке. Пока я лежал в отключке, Иван отбуксировал пирогу с хвостом на эту сторону реки и три раза пытался оживить. Не смог, плюнул, предпочитая сомнительному агрегату привычное плавсредство. Благо сестра, взамен утопленной посудины сподобилась купить взаправдашний катер.

Потратиться пришлось не только на лодку, но и на покупку нового автомобиля, потому как обгоревшие обломки старого восстановлению не подлежали. Впрочем, когда Вера проверила свой счёт, выяснилось, что накопленного хватило бы и на приобретение Майбаха, было бы где на нём лихачить. На вопрос: «Откуда деньги, Зин?» сестра отвечать не стала, но вид у неё был весьма смущённый. Стало быть, я правильно догадывался о некоторых из её исследовательских работ.

Однако, вернёмся к нашим неработающим баранам. Идея привести в действие чудо враждебной техники принадлежала исключительно мне. Когда я попросил Ивана доставить меня в родную хату, сожжённую врагами, якут начал было заводить обшарпанный катерок. И тут я увидел эту распроклятую пирогу и ощутил себя если не Кулибиным, то Эдисоном, точно. Это же глюпый-глюпый туземец не способен справиться с чем-то, сложнее поллитры, а я, представитель титульной нации, могу запускать спутники на орбиту. Сам. Голыми руками.