Ты будешь авантюристом! (СИ) - Непальский Влад - Страница 17

Нет!

Лили положила на остывающее тело грязные руки, и к её удивлению из них полился слабый свет. Через мгновение Тофик ожил, и радостно залаял, приветствуя хозяйку.

Лилия даже не подозревала, что её жизнь уже изменилась. Через неделю приехали жрецы, наслышанные о её даре и, запалив кошель с золотом её отцу, забрали её на учёбу в храм.

Тогда она впервые увидела храм изнутри. Белые мантии с золотыми птицами, вышитыми на спине. Если птица с хвостом из трёх перьев оканчивавшихся ромбами сидела на суку, значит жрец был их храма Жизни, если парила в небе — Смерти. Но храмы разочаровали маленькую девочку. Священный трепет, который она чувствовала при входе туда всю сознательную жизнь, испарился уже через неделю. Храм поблек, и величие богов — тоже.

Храм источал пороки. Целители постоянно обдирали больных людей, жируя на чужом горе. Лили не могла в это поверить, если бы не видела своими глазами. Всё это было нагло, открыто и совершенно естественно. Жрецы даже и не думали, что могло быть иначе.

Но были в храмах и свои плюсы. Это другие девочки-жрицы, с которыми она занималась. Это древние фрески, книги, и предметы из далёкого прошлого.

Но как всегда бывает в жизни — негатив перевешивал.

«Как боги это терпят?» — задавалась она вопросом, пока не сбежала, и не направившись в гильдию авантюристов, а затем стала одной из них.

Дверь крестьянского дома открыли.

Мужчина увидел белое одеяние жрецов и замялся.

— У меня нет денег, чтобы платить за услуги.

— Я не возьму денег, — произнесла Лили. — Я услышала, что в этом доме тяжело болеет ребёнок, я могу помочь.

Мужчина отошёл, пропуская её внутрь, и она вошла.

Бочка стояла возле крыльца трактира. Рядом поджидала Майя. Из окон здания вылетали слабые лучи света, от многочисленных сальных свечей в старых люстрах. Вся деревенская живность уже сидела по хлевам, ночуя. На окраине лаяли собаки. Лишь озорные коты оживились с наступлением темноты и искали себе приключений, бегая по крышам маленьких домов.

— А это что? — посмотрела Майя на гоблинов.

— Это наше следующее задание, — усмехнулся Элдри. — Поднимай крышку.

Девушка подняла круглую крышку бочки, Элдри положил гоблинов на землю, а потом одного за другим поставил внутрь.

Вынув из крышки пробку, он накрыл бочку, а затем, поводив над ней руками, он подождал мгновение. Из ладоней вылетели длинные шлейфы магии.

— Магия охлаждения, — в глазах Майи свернули искорки.

— Не только, — улыбнулся Элдри.

— Я вижу есть и добыча, — она посмотрела на Санчо. — Кто это тебя так?

— Да, эти гоблин навалился на меня, — пробормотал юный пекарь, — и всего облевал.

— А так же этот негодяй ещё и насрал в твои штаны, — добавил Элдри. — Как там баня?

— Думаю, готова, — пожала плечами Майя

После бани они сидели в трактирном зале, и Майя играла на гитаре.

После того, как Лили вылечила синяки Санчо, настроение у последнего поднялось, и он витал в облаках.

— А сейчас ещё одна песня, — Майя ударила по струнам.

Снаружи казалось, что мир безмятежен:

Леса зеленеют и зреют поля.

И ветер весенний так был с нами нежен,

И радостью пела родная земля.

Но в тёмных подвалах, где скрылись безумцы,

Творилось ужасное мощное зло…

Но Санчо не слушал балладу. В воображении он уже сражался с драконом. Он — герой-драконоборец. Он представлял, как возвращается в город, и его встречают как победителя. На него смотрят девушки, он что-то значит.

Он не серость — он герой! Он победитель! Его имя гремит по стране!

И сейчас он сделал к этому первый шаг.

Летняя ночь жила за окнами, которые гасли одно за другим в маленькой деревеньке. Ночь расправила крылья и летела над миром на запад. Крестьяне спали, их ждал трудный день, полный ответственных работ. И жизнь, проходящая в постоянном труде, исчезала, как капли росы под утренним солнцем. Она уходила в небытиё. И все, побывав в объятьях старости, они попадали в плен холодных могил. О них никто никогда не вспомнит, о них никто никогда не узнает. Они навеки обречены быть безвестными. Их забудут даже собственные правнуки. Даже они больше не запомнят их имён, стершихся на страницах истории. Да, что уж и говорить то, их даже никто и не вписал в эти страницы… И вспоминая о них, их будут называть лишь одним ёмким словом — народ. Никто не будет знать, какими людьми они были. И от них ничего не останется. Всё будет забыто… Все будут забыты…

Забвение.

Где-то на севере королевства Ёрн в дремучем лесу, где давно не ступала нога охотника, среди уходящих в небо стволов деревьев стояли заросшие мхом руины хижины. От стен уже давно ничего не осталось, и только большой камин сопротивлялся разрушающей силе времени и природы, и по-прежнему возвышался над ними.

К этим руинам подошла золотоволосая девушка в замшевой одежде. Она молча стояла перед огромным камином, где рослее блеклые лесные цветы и трава. Затем грустно улыбнулась, она положила на уцелевшую стену, где было чёрное пятно луговые цветы.

— Прости меня, милый! — она тяжёло вздохнула.

Лес жил, наполняя округу пением птиц и голосами животных. Девушка с тоской смотрела на очаг. Старинный камин так же стоял, не обращая на неё внимание, будто такое было целую вечность.

— Может быть встретимся, — она на сей раз улыбнулась.

Постояв минуту она пошла. И лишь её шёпот доносился до древних руин. А девичьи губы пели.

Очаг, который не согреет!

Огонь, который не спасёт!

И в ночь семья вся околеет!

Метель их души унесёт!

И девушка растворилась в диком лесу, как ясное видение.

На следующее утро авантюристы опять выступили. Погода была достаточно хорошей, чтобы идти никуда не спеша.

Дорога тянулась на северо-восток, плохая, грязная и малообъезженная. Брусчатка местами давно утонула в земле, оставив проплешены, затянутые вездесущей травой.

Санчо топал вслед за телегой, значительно полегчавшей от съёденной провизии, зато теперь там стояла бочка с двумя гоблинами. Только от мысли, что они там сидят, Санчо становилось не хорошо. Он предпочитал держаться от тележки на расстоянии, позволявшем убежать в случае, если гоблины вдруг выберутся из бочки. Девчонки же ничего не боялись, и сидели на козлах.

Элдри шёл впереди, смотря куда-то вдаль. В дороге он не любил болтать, лишь изредка делая отдельные замечания по поводу местности, и подстерегающих авантюристов опасностей. И частенько болтали только девчонки, поскольку Санчо сберегал силы, которых у него и так было немного.

Теперь он задавался различными вопросами, о которых раньше никогда даже и не думал. Дорога принесла неожиданно много размышлений. Ничего не делая, не думаю о работе, не связанный повседневными делами Санчо думал о разном.

Куда они идут?

«Эх, если бы мы сегодня устроили отдых, — думал Санчо, — то мои бедные ноги смогли бы немного зажить. Может стоит попросить Лили об этом? Что это вообще за девчонка? Ей всего четырнадцать, а она уже великий маг. Она, правда, жрица? — он поёжился. — В любом случае, лучше я не буду лишний раз с ними общаться. Неизвестно что она подумает обо мне, и что сделает».

Весь день авантюристы шли к трактиру. Леса по сторонам превращались в высохшие болота, почти освободившиеся от влаги после весеннего наводнения и зарастающие густой травой. Мокрая и вязкая земля вне дорог казалась опасной для ходьбы. Когда путники останавливались на привал, то Санчо ел вволю с волчьим аппетитом. Сам того не замечая он стал стройней и сильней. Жир в пузе и на руках исчезал под напором каждодневных нагрузок, и появлялись тугие мышцы.

Когда они достигли придорожного трактира, то там Санчо лишь поел, поднялся в свою комнату и отключился.

И на следующее утро опять в путь.

Пришли к новой деревне авантюристы лишь к вечеру, минуя границы баронств. В баронстве Кауль везде наблюдались топи, высыхающие только летом, и само место создавало весьма неприятное впечатление.