Чёрные Розы (СИ) - Карелин Андрей Дмитриевич - Страница 24

— Надеюсь, ты нас по-разному любишь. — Вика всё ещё насторожена.

«Ну да, тебя я люблю по-настоящему, а его — просто потому, что он парень, он симпатичный и у него есть машина».

— Конечно. — Я смотрю ей в глаза. — А ты что подумала?

— Да ничего такого. — Врёт — я же вижу, что она ещё тогда напряглась, как мы только познакомились. Врёт, но виду не подаёт. Ну ладно, играем дальше, кто кого переиграет.

Я беру её за руку и веду на кухню. Открываю сегодняшнюю бутылку вина, простаивающую в холодильнике, и разливаю вино по бокалам.

— За нас! — говорю я.

— И за вас с Сашкой! — отвечает Вика.

Мы чокаемся и снова пьём. Вино невкусное, но мне так хочется вновь испытать на себе осмеляющее действие алкоголя. Тем более, я не знаю, что сегодня ночью будет происходить. Кто с кем будет спать.

— Может, музыку поставим? — предлагаю я и сама включаю музыкальный канал.

К нам поднимается Сашка:

— Уже пьёте, без меня! — наигранно возмущается он.

— Штрафная. — Вика наливает ему полный бокал, и он осушаете его одним залпом.

— Сауна будет через час. А пока можно в твистер поиграть.

Знаю я этот твистер: это кто кого облапает, мы в лагере так играли, и мне не особо понравилось.

— Тогда почему бы сразу не в бутылочку? — предлагаю я и разливаю остатки вина по бокалам.

— Ну вы, ребята и резкие! — оживляется Вика. — В карты на раздевание, — предлагает она.

Я смотрю на неё и на Сашку.

— Давай! — радостно говорю я. Мешкает только Сашка.

— Карты… ну не знаю.

— Ты что, стесняешься? — наседаю я и представляю себе обнажённую Вику; ради такого я и сама могу раздеться.

— Ну-у-у, девчонки редко сами такое предлагают… — мнётся Сашка.

— И ты испугался? — подначиваю я. — Знаю я эти игры: несколько пацанов и девчонка. Вы между собой сговариваетесь, просто чтобы на нас поглазеть. Что, не ожидал ситуации, когда девчонок больше?

— Ну, сыграем, грех от такого отказываться. И ещё раз заметьте: это не я предложил.

Сашка ещё раз проверяет температуру в сауне и возвращается. Мы стелим на пол тёплое шерстяное покрывало, кладём несколько подушек и сдаём. Играем его любимой колодой. Интересно, что она делает на даче? Или у него не одна-единственная колода голых девиц?

Вика улыбается, когда в первый раз видит эти карты. А я уже к ним привыкла, каждую девушку тут рассмотрела. Вспоминаю, как в первый раз с Сашкой играла, а потом мастурбировала в туалете. Да-а славные были деньки! Я тогда ещё верила, что люблю его. А сейчас я уже почти на сто процентов уверена в своей «розовой» ориентации. Такой облом! Как ни печально, но меня волнует сейчас только Вика, и, каким бы замечательным ни был секс с Сашкой, в моём сердце для него не осталось места.

— У кого шестёрка пик? — спрашивает Вика.

— У меня. — Я поднимаю руку.

— В чём она? — перепроверяет меня Сашка.

— В чулках и корсете на голое тело, правильно? — переспрашиваю я.

— Возможно. Покажи.

— На себе показать? — начинаю я по чуть-чуть возбуждаться.

Сашка сжимает мои щёчки и целует меня в губы.

— Боже, вы такие лапочки, это так мило! — умиляется Вика. Мне нравится, как она на нас смотрит. Хочу, чтобы она всегда так на меня смотрела. Я пододвигаюсь к Сашке и облокачиваюсь на него. Пытаюсь подсмотреть в его карты, но выглядит это довольно эротично.

— Я вышел, — первый говорит Сашка и кидает козырную мелочевку.

— Взяла! — говорю. Мы с Викой сидим с целыми веерами карт. Интересно, кто кого переиграет? Кто кого разденется первым?

— Туз у тебя? — зачем-то спрашивает Вика. Я не должна отвечать — по правилам, не должна, но я говорю.

— Да. — Я не могу ей соврать или промолчать. Я вообще не могу ей перечить.

— Тогда так, так и так. — Она забрасывает меня картами. — Ты дурак… ну, в смысле — дура. Ну, в смысле… — Она понимает, что не хочет меня обижать. — Ты будешь у нас глупышкой.

— Так мне нравится! — говорю я, поднимаюсь с колен и начинаю пританцовывать под музыку, играющую на музыкальном канале, снимаю с себя одну вещь. Кидаю её Сашке.

— У-у-у-у! — аплодируют мне Саша и Вика.

— Сдаёшь, — говорит он и протягивает мне карты.

Следующая партия, и снова я в проигравших.

— Может, мне сразу раздеться? Похоже, я тут хуже всех играю, — говорю я. Ложусь на спинку и стягиваю с себя чулочки, под одобрительные возгласы своих друзей. Ну, как друзей… один из них меня хочет, а другую хочу я — такая ситуация.

Сашка влюблённо проводит рукой по моей голой коленке.

— А трогать нельзя, — говорю я. — Когда на мне не останется одежды, мы будем играть на желания, вот тогда будет можно.

К моей ноге прикасается Вика, я даже замираю от наслаждения. Она гладит мою гладенькую кожу и спрашивает, улыбаясь:

— А мне можно тебя трогать?

— Тебе — да, — отвечаю.

— Что за несправедливость? — в шутку обижается Сашка.

— Когда с нами будет играть ещё один парень, — строго говорит ему Вика, — можешь потрогать его.

— Фу! — отмахивается Сашка.

— Странно, — говорю я, — мы девчонки можем даже целовать друг друга, и нам не мерзко. А парни максимум за руку поздороваются.

— Мне кажется, я знаю, какое у меня будет первое желание, — говорит Сашка и смотрит на нас с Викой.

— Какое же? — переспрашивает Вика.

Я поворачиваю её за подбородок к себе лицом и говорю:

— Покажем ему.

— Ну, давай, подруга, говорит она, и наши губы сливаются в поцелуе. Это мокрый, жаркий, горячий поцелуй с языком. Она прижимает меня к себе за затылок и не отпускает. А Сашка завороженно на нас смотрит.

— А вы только в губы целуетесь? — возбуждённо спрашивает он. Я смотрю на его пах, но ничего не вижу, хотя знаю, чего член уже напрягся — как минимум, приготовился к этому.

— Нет. — Я целую Вику в шею и плечо. — Ты не против? — Смотрю ей прямо в глаза.

— Всё в порядке, — говорит она, берёт колоду и снова сдаёт.

И вновь я проигрываю.

— Ну что ж, раз я всё равно проигрываю, сделаем игру интересней.

Демонстративно встаю и стягиваю с себя трусики, теперь мне нельзя сидеть на корточках. Натягиваю юбку как можно ниже, но это не помогает. Сашка уже красный сидит и на меня пялится, Вика — тоже; честно говоря, я в шоке. Я смотрю на неё и улыбаюсь. Сашка приносит нам ещё по бутылке: мне — ананасовый шейк, а ей — пиво.

— Ребята, — говорю я, с трудом справляясь со смущением. — Вы же понимаете, что мне теперь надо поддаваться, а то я так совсем голой останусь.

— Нет, — отвечает Вика. — Это игра, правила одни для всех, — добавляет она и сливает следующую партию.

Вика поднимается, танцует под музыку, стягивая с себя кофточку, и швыряет её мне. Попробовала бы она швырнуть её Сашке! А я держу в руках её кофточку и ощущаю аромат её тела, её духов, и у меня уже крыша едет. Я вновь поднимаю глаза и смотрю на Вику, на её длинные ножки, угловатые узкие печи, правильные черты лица, большие глаза и ресницы. Я вспоминаю наш с ней поцелуй и понимаю, что хочу её, а внизу всё уже мокрое и горит.

Прикольная загадка получилась: «Что мокрое и горит?»

Наконец, проигрывает Сашка. Он снимает с себя один носок, но мы с Викой наперебой твердим, что так нечестно, и он уж, так и быть, снимает второй. Пока я сдаю карты, он снова спускается вниз и проверяет температуру в сауне. Я смотрю на Вику, а она — на меня. Я тяну за подол своей мини, как будто случайно, засвечиваю ей свою «киску». А Вика делает вид, что не заметила.

— А как вы познакомились? — спрашивает она.

— Что? — переспрашиваю я: голова чем-то другим заполнена, а уши дымятся от переизбытка гормонов.

— Вы с Сашкой как познакомились? Или вы с детства были знакомы?

— Да нет, в один институт пошли, как мы с тобой. — Я смотрю ей прямо в глаза и растворяюсь в них. Может, всё-таки рискнуть, и будь что будет. Хуже уже не будет. Я делаю ещё один глоток, но так и не решаюсь сказать ей, что у меня на уме.

«Викуля, я люблю тебя». Три самых простых слова, но их иногда так сложно сказать! Как страшно услышать в ответ что — то типа «Давай останемся друзьями»! И почему любовь бывает невзаимной? Это какая-та кара Господня всем влюблённым. Ничего страшнее невзаимности представить себе нельзя. Если бы я хотела кого-то наказать, влюбила бы его в того, кто его не любит и никогда не полюбит.