Становление Киоши (ЛП) - Йи Ф Ц - Страница 42

— Джеса и Харк тоже приняли бы такое решение, — сказала Кирима.

* * *

Киоши дышала носом. Сначала медленно, потом все быстрее, пока не стало казаться, что легкие вылетят из ноздрей.

Она вспомнила, как оцарапала голову о замерзшую землю в детстве, пытаясь спастись от лихорадки, пылающей в теле. Она помнила, как пыталась идти после того, как запущенная болезнь ослабила ее мышцы, не зная, пройдет ли дрожь.

Можно было войти в состояние Аватара от сильного презрения? Она глядела на даофэев, затерявшихся в своих историях. Что они знали? Что они знали? Они были друг у друга. Семья была готова идти на жертвы. Она не сомневалась, что Джеса и Харк все отдали бы за свою банду. Но не за свою дочь. Узы клятв были сильнее кровных уз. Разве не этот урок они решили оставить на ее костях?

— Ой-ой, — рявкнула Киоши. — Какие вы жалкие.

Они повернули к ней головы. Она не смотрела на них, глядела на пустую точку на стене, где из дерева вывалился кусок, оставив выбоину в доске.

— У ваших поступков были последствия, — сказала Киоши. — Это не конец. Это жизнь. Вы связались с Моком, а я — с вами. Я должна жаловаться.

Она хотела добавить красок своим словам, плюнув, но не было такой привычки.

— Если он хочет, чтобы мы пришли этой ночью, то мы придем. Мы будем делать то, что он хочет. А потом мы все получим то, за чем пришли.

Она закончила речь за миг до крика. Последовала долгая тишина.

— Киоши права, — сказала Кирима. Стена заскрипела, когда она оттолкнулась плечом. — Нам придется действовать неспешно.

— Но можно было говорить мягче, — проворчал Вонг.

* * *

После срыва Киоши Ранги попросила у остальных оставить ее на минутку наедине с ней. Они вышли, как обиженные дети. Комната из тесной стала слишком большой.

— Не кричи на меня, — поспешила сказать Киоши. — Этого бреда про Осеннее цветение не было в дневнике.

— Но мы тут, — сказала Ранги. Она растерялась на миг. Она указала в разные стороны, пытаясь подчеркнуть то, что еще не сказала.

А потом выбрала вопрос:

— Ты знаешь, как это — смотреть, как ты все сильнее тонешь в этой грязи?

— Я делаю, что необходимо, — сказала Киоши. — Если хочешь, чтобы прогресс был быстрее, давай найдем уединенное место, чтобы тренировать магию огня.

— Киоши, ты меня не слушаешь, — Ранги понизила голос, чтобы защитить ее тайну. — Ты — Аватар.

— Я помню, Ранги.

— Да? — сказала она. — Помнишь? Потому что, как я помню, Аватар должен делать мир хорошим для людей и духов, а не рисковать собой, чтобы помочь второстепенным ворам оплатить долги!

Она сдержалась и не ударила по стене.

— Ты знала, что Аватар должен уметь общаться со своими прошлыми жизнями, получая доступ к давней мудрости? — сказала она. — С правильными уроками ты могла бы спросить у самой Янгчен, что делать. Но — нет! У тебя нет этого варианта, потому что духовных учителей будет сложно найти в этом обществе!

Ранги махнула руками на комнату, Хуцзян и горы Тайхуа.

— Меня убивает видеть тебя тут. То, что ты застряла тут, где никто не знает, кто ты, заставляет меня умирать изнутри с каждым мигом. Ты должна иметь все лучшее, а получила это.

Она потерла по морщинам на лбу пальцами.

— Город даофэев! Обычный Аватар должен был бы стереть этот город с лица земли!

Она злилась, что Киоши забрасывала свои обязанности. И все. Ранги хотела нормального Аватара. Не такого, каким была Киоши.

«Она истинно верит», — слова Юна вернулись, словно он стоял рядом с ней, шептал ей на ухо. Ранги не могла выдержать позор. Киоши была сырым материалом для Аватара, и ее эгоистичные поступки только ухудшали положение.

— Ранги, — сердце Киоши стало тяжелее, чем когда-либо, металл тянул к земле ее грудь. — Мир ждал годами Аватара. Может подождать еще немного. Как и ты.

Ей показалось, что за ладонями Ранги прозвучал тихий выдох. А потом маг огня опустила руки и стала спокойной, как гора.

— Ты права, — сказала Ранги. — Я ведь всего лишь твой телохранитель. Я должна тебя слушаться.

* * *

Ночь украсила деревню. Даофэи не пошли спать вскоре после заката, как честный народ, их поселение озарили огни факелов, и дела продолжались. Склон горы тянулся под гостиницей и напоминал облако светлячков.

Ужин из риса и сладкого картофеля не помог им расслабиться. Перед тем, как покинуть гостиницу, Лек затянул ремешки на рукавах с такой яростью, что Киоши боялась, что его ладони побагровеют.

— Ты в порядке? — спросила она.

— Переживаю за Пеньпень, вот и все, — упрямо сказал он. — Не говори о зубре. Мок убьет нас и попробует сам его приручить.

Это было все логичнее, ведь преступники были в восторге от зубра. Полет был обычно доступен только чистым сердцем. Как воздушный кочевник, решивший заняться грязным ремеслом, мать Киоши точно была востребованной.

Улицы были не такими людными, как днем. Даофэи собрались в тавернах, из которых состояла половина деревни. Киоши слышала смех и споры, плохо сложенные стихотворения из окон, которые они проходили. Она представила Лао Гэ в одной из таверн, где он мошенничал бы для выпивки. Или занимался бы своим хобби.

Они пришли в дом, что был больше других. Широкий высокий амбар дрожал от шума. Крики внутри поднимались и опадали волнами, звучали вопли радости и разочарования. Мужчина с цветком персика на шляпе поприветствовал их у двери.

— Дядя Мок ждет вас на балконе, — сказал он, кланяясь.

Внутри их подхватил поток зрителей. В центре была большая деревянная платформа, покрытая туго натянутым слоем ткани, который удерживали веревки, придавая этому вид большого барабана. Двое мужчин с опаской кружили на поверхности, занимали стойки и не моргали, хоть пот стекал по лицам.

— Лей-тай, — сказала Кирима Киоши. — Видела такое?

Нет. Она знала турниры магии земли со схожей идеей — сбей противника с платформы, и ты победил. Но эта сцена была из материала, который не слушался магии, и двое мужчин бились голыми руками. Чтобы сбросить противника, придется приблизиться и ударять так, как маги обычно презирали.

Лек упоминал бои на оружии вечером. Сейчас, видимо, был кулачный бой, для разогрева. Мужчины бросились друг на друга. Кулаки трещали по головам. Один из них попал лучше и добавил ударом в бок противника.

— Удар по печени, — пробормотала Ранги. — Это конец.

Она увидела исход раньше, чем проигравший. Он пытался занять боевую стойку, но не мог поднять руки. Медленной дугой, напоминая Киоши срубленное дерево, он упал на платформу, держась за бок.

Киоши ожидала, что стоящий мужчина начнет купаться в восторге толпы. Но он бросился на поваленного противника, который не мог продолжать, и стал колотить его по голове.

— Вот и урок для вас, — сказал Вонг. — Бой окончен, когда так скажет победитель.

Киоши пришлось отвернуться. Она слышала глухой влажный стук и вопль толпы, ее чуть не стошнило на ее ноги. Она слушала, как мужчину забивали до смерти.

Раздался недовольный гул, она подняла голову. Мужчина, который оставался стоять, решил прекратить избиение, хоть Киоши знала, что это было из-за сохранения сил, а не из жалости. Он прошел в угол платформы, где ему поставили стул. Он протянул руку, в нее сунули чашку чая. У статуса чемпиона были свои плюсы.

Два волонтера унесли его поверженного противника за руки и ноги. Только брызги крови, вылетающие с кашлем, показывали, что мужчина был еще жив.

Киоши хотела поскорее покончить с этим.

— Где Мок? — сказала она.

— Там, — Кирима указала на второй этаж. Подозрения Киоши оправдались. Это место было сараем. «Балкон» был измененным сеновалом. Мок сидел на большом кресле, похожем на трон, которое подняли туда веревками и рычагами. Рядом с ним стоял мужчина с ремешком на носу, который собирал преступников, произнося речь, на рынке.

Компания Летающей оперы поднялась старым методом, им пришлось делать это по одному. Три опытных члена команды пошли первыми. Киоши ощущала на себе взгляды, взбираясь по длинной стремянке, уязвимая с каждым движением покачивающихся деревянных прутьев.