Мадам Лекринова (СИ) - Браус Иса - Страница 7

Кукушка из часов своим кукованьем сообщила, что полдень уже настал. Одновременно с птичкой на улице сверкнула молния, а следом раздался гром. Снова взглянув в окно, я увидела испуганных горожан, которые пытались спрятаться от грозы либо в повозке, либо под козырьками домов. Когда же я отвернулась, моё сердце чуть в пятки не ушло. Мой самый жуткий кошмар стоял передо мной, держа на подносе завтрак.

— Кузькина мать! — брань невольно вырвалась из моих уст, — Черт возьми! Каренина, ты как привидение!

Молодую женщину позабавила моя реакция. Помотав головой, она смахнула длинную светло русую косу с плеча, а затем поставила поднос на кровать.

— С пробуждение, Ася, — Каренина прислонила тыльную сторону ладони к моему глазу, — Мда, Перов оставил тебе подарок перед смертью. Синяк, конечно, жуткий, но я думаю, скоро рассосется.

Её ангельское личико могло кого угодно вести в заблуждение, но только не меня. Голубые глаза говорили мне, что в этой статной нимфе скрывается душа настоящего садиста. Каренина могла ласково со мной разговаривать, но её взгляд выдавал, что она со мной хочет на самом деле сделать. И самое мягкое и пристойное, что я могла прочитать в этих прекрасных очах было: " Однажды я тебя порежу на куски, а потом скормлю собакам." И только одно обстоятельство сдерживало её от этого.

— Зачем так пугать? — успокоившись спросила я, взяв чашку чая с подноса.

— Пугать? — Каренина рассмеялась, — Моя дорогая Ася, это ничто по сравнению с тем, как ты меня этой ночью напугала. Когда тебя сюда принес Герасим, я боялась, что меня Кондратий хватит! Гвидону вряд ли бы понравилось, если бы ты сдохла раньше времени. Но, к счастью, всё обошлось. Как ты себя чувствуешь?

Как же Каренина любит всё преувеличивать! Однако от части она права. Гвидону — боссу этой чертовой шайки — я нужна живой, и всё по одной причине: я единственная, кто способен управлять маской. Все инструкции касательно её были мной уничтожены. Поэтому Карениной была вынуждена меня терпеть.

— Пока терпимо. Конечно, это намного больнее, чем тогда, когда госпожа Урусова меня огрела подсвечником. Ещё хорошо, что я вовремя пришла в себя. А теперь ситуация повторилась, — мой взгляд сначала уставился на чашку, а затем на мою соседку, — Как эти идиоты узнали, что я проберусь к Миклушиным?

— Хехе, по глазам вижу о чём ты думаешь. Не волнуйся, я в завтрак яд не подсыпала? — Каренина села на кровати, — А что касается засады, то эта вина Печорина. Сколько раз я Герасиму говорила, что Печорин должен найти более укромный тайник для шифровок, так нет же! В общем, тайник будет в другом месте, и Печорин решил, для надежности, сменить шифр. Я заберу его по дороге к Полкану. — на этом Каренина закончила доклад.

— То есть я сегодня буду совсем одна? — конечно, от присутствия этой мамзель меня в дрожь бросает, но моё ранение вряд ли бы мне позволило в данный момент передвигаться по дому.

— Не волнуйся, моя дорогая Ася. Герасим за тобой присмотрит. Забавно, но он сам вызвался побыть твоей сиделкой, — Каренина подошла к шкафу, — А ты набирайся сил. Я не думаю, что Гвидон даст тебе много времени на восстановление.

В квартире раздался звонок. Не трудно было догадаться, что это Герасим. Я была уверена, с ним находиться мне будет не так страшно, как с этой кокоткой.

— Да уж…Это первая гроза за весь июнь. — промолвил Руслан, сидя в экипаже и дрожа от холода.

Сидевший рядом, следователь Вахлаков наблюдал за каплями, которые растекались на окошке. Солнечные лучи, дождь и снег были редкостью в Александрограде. Жители острова Святого Феодора даже в шутку говорили, будто небо над административным центром скрывает слой металла, который и не пропускает небесные дары.

Петр снова погрузился в воспоминания. В тот ужасный день, тоже была гроза. Мужчина, промокший до нитки, стоял у груды камней, которые придавали его жену к земле. Он не слышал криков других пострадавших и не обращал внимание на то, что его голова была разбита. Петр старался успокоить любимую, целуя её руку и шепча, что всё будет хорошо. А женщина всё хрипела одну и ту же фразу: "Петруша, я не хочу умирать." В тот ужасный майский день прошлого года погибло много народу, но его жена осталась в живых. Однако…

— Пётр Иннокентьевич! — Руслан вернул начальника в реальный мир.

— Оу! — следователя как будто вывели из кошмарного сна, но увидев обеспокоенное лицо помощника, он вернул невозмутимый вид, — Извини, Руслан, ты что-то сказал?

— Я вас спросил: почему вы думаете, что Иосиф Дрейфус и есть тот самый информатор?

— А кто ещё? Остальные информаторы Перова уже давно отправились на тот свет. К тому же позавчера я хотел поговорить с Константином Константиновичем об одном деле. Когда подошел к двери, то понял, что он в кабинете разговаривает с Дрейфусом. А перед тем, как постучаться, я услышал от Йози: "Я таки уверен, шо мадам Лекринова появится там."

— Сомнительно-с как-то. Всё-таки не стоит доверять жидам.

— Ого! — Пётр усмехнулся, — Ты со мной уже два года работаешь, но я только сейчас узнаю, какой ты брезгливый.

— Это общеизвестный факт! От жидов ничего хорошего не жди, — был уверен Руслан, — Они опасны! Ведь…

— Ведь жиды для праздника Песах выкачивают кровь христианских детей, — со скептическим тоном докончил следователь, — Да-да, Руслан, я тоже интересовался делом Бейлиса. В любом случае нам придется работать с тем, что есть.

— Это да-с, но если Дрейфус сейчас не у себя, то где нам его искать?

— Я думаю, стоит начать с трактира "Сытая дворняга". Наш старый добрый Йозя там в последнее время дурачков разводит.

Трактир "Сытая дворняга" располагался в подвальном помещении. В этом злачном месте собирались фабричные рабочие, крестьяне, приехавшие на заработки, и горожане, которые встречались со своими напарниками, чтобы обсудить свои темные делишки. В тускло освещенных стенах из черного кирпича они согревались горячительными напитками, сидя за деревянными столиками. А развлекала их группа музыкантов, в которую входили: балалаечник, ложечник, гармонист и мужичок, который попеременно пел частушки и танцевал гопак.

Стоя вместе со своим помощником у входа, Пётр косо смотрел на эту картину в течение нескольких секунд, а затем достал из кармана пиджака часы. Время было уже половина первого.

— Хм, и это среди белого дня, — протянул Пётр, пытаясь найти в толпе Дрейфуса.

— Эх, как грустно, что трудоспособные, но безработные мужики напиваются, не дожидаясь вечера. — Руслан опустил взгляд, — Смотря на них, невольно-с начнешь верить в дарвинскую ересь.

— О, а вот и Йозя! — следователь тростью указал на самый дальний столик.

Долговязый еврей, который, казалось, сошёл с антисемитских газетных карикатур, разводил очередного дурачка, играя с ним в наперстки. Дрейфус был настолько ловким во время игры, что бедняга ни разу не угадал, где находится шарик. И когда он расстроенный и разоренный вышел из-за стола, Иосиф начал считать выручку. Дойдя до сорока феодоровских рублей, он краем уха услышал, как к нему подсел новый человек.

— Таки не стесняйся и проверь свою удачу! — увидев, что напротив него сидит Руслан, Иосиф рассмеялся, — Таки снова здравствуй, птенчик ясный!

— Я тебе не птенчик, морда еврейская! — сквозь зубы прошипел юноша, — Пётр Иннокентьевич, хочет с тобой поговорить.

— Аа, вот оно шо! — еврей сделал небольшую паузу, смотря на помощника следователя широко раскрытыми глазами, — Мы давно-таки не виделись. Сейчас, только монеты соберу.

Однако не успел Руслан ничего сообразить, как Дрейфус кинул ему в лицо один из трех стаканчиков для игры, а сам кинулся в бега. Руслан же, быстро придя в себя, побежал за ним с криком: "Стой, жид окаянный!" Но погоня длилась не долго. У выхода еврея уже поджидал следователь Вахлаков.

— Куда же ты, любезный? — ласково произнес Пётр, а затем ударил тростью Иосифа.