Мой потусторонний сон (СИ) - Хаимович Ханна - Страница 37

Илиана с удивлением смотрела на придворных в светлых, ярких утренних платьях. Мужчины и женщины сновали по аллеям и просто по траве, неся в руках корзинки. Самая большая толпа двигалась по одной из главных аллей в стороне от ворот. Мелькнул золотистый плащ, и Илиана встряхнулась, как гончая, почуявшая след. Что там — княгиня Мерит-Ман?

Действительно, это оказалась княгиня с многочисленной свитой. Они направлялись куда-то вглубь сада. Похоже, на пикник.

Потом Илиана увидела императора. Тот, как и полагалось, шествовал рядом с невестой и чинно беседовал с ней о чем-то.

Интересно. Нет, вряд ли следовало ждать, что император показательно наденет траур по фаворитке, посыплет голову пеплом и откажется от развлечений. Но чтобы он столь же показательно веселился в обществе невесты и придворных на следующий же день после мнимой смерти Кэрилены? Ведь так он лишь демонстрирует, что готов мириться со всем, что приготовят ему интриганы. Как безропотная марионетка. Ладно, ему не полагалось проявлять скорбь, но мог же он хотя бы затеять громкое расследование?

Хотя, может, он его и затеял… Илиана поняла, что на полтора дня выпала из жизни дворца и могла пропустить что угодно. Пожалуй, в этом высшем обществе еще хуже, чем в академии. Там за два дня невозможно было сильно отстать от программы.

А может, Астазар намеренно показывает слабость? Дает сигнал интриганам всех мастей, что они могут действовать как угодно смело, а сам выжидает? Пытается выманить сообщников Гайтра из их глубоких нор?

Тоже вполне вероятно.

Потом Илиана увидела Шессхара. Тот шел чуть в стороне от общей массы придворных. Все-таки при желании он мог быть по-настоящему вездесущим. Илиана фыркнула и догнала его. На нее косились. Даже слишком странно косились, так не смотрят на участниц скандальных романов — тем более что роман с неженатым распорядителем вряд ли мог считаться таким уж скандальным. Непонятные люди.

— Привет, — сказал Шессхар, ничуть не удивившись. — А что это на тебе за рубище?

Илиана скосила глаза и поняла, что забыла снять ветхий и рваный плащ, в который рядилась, следя за Олером. К заплатам и прорехам прибавился репейник, усеивающий ткань в самых неожиданных местах. Тьфу ты. Действительно, почему же на нее так косились?

— Это для красоты, — сообщила она, поспешно стаскивая плащ. — Что здесь происходит?

— Княгиня Мерит-Ман вернулась еще вечером. И она не помнит, где была, а память тела подчистили Потусторонние, которые владеют магией получше меня. Как я и думал, — сказал Шессхар. — Они хитро сделали, вложили ей память копии. Теперь она уверена, что вместе с Гайтром похитила тебя и пыталась отравить Кэрилену.

— Так может, это до сих пор копия?

— А настоящую Аттэм Олер развоплотил в лужу какой-то дряни у Иглы? Да нет, вернулась настоящая…

— Или еще одна копия, только сделал ее кто-то другой?

— Вот это совсем сомнительно, — отрезал Шессхар. — Мыслящую полноценную копию человека сделать не так легко!

В его голосе прозвучало даже что-то вроде профессиональной ревности. Но нашлось место и тени сомнения. Казалось, он не верил в предположение Илианы, но сделал себе пометку проверить.

— А можно проверить, копия это или настоящая княгиня? — спросила Илиана, чувствуя, как нарастает абсурдность ситуации. Стоять и на полном серьезе гадать, как отличить реального человека от копии. При том, что в академии она четко усвоила: создавать живые копии человеческие маги не в силах, на это способны лишь некоторые Потусторонние, а как они это делают — глубокая тайна.

— Конечно, можно. Те, кто создает копий, обычно рассчитывают, что никто не заподозрит. Ставят защиту, конечно, но ее реально вскрыть. А чтобы проверить, просто используй пробуждение памяти, как с предметами. Пробуди память одежды, к примеру. Для копий ее не шьют, а лепят из того же материала.

Это несколько успокоило. Теперь вряд ли ко двору проникнет копия, все маги начеку. Илиана даже украдкой попыталась пробудить память рубашки Шессхара. Ничего не изменилось, лишь на плечах откуда-то появилась пыль.

— И из какого же материала лепят копий? — спросила Илиана, игнорируя выразительный взгляд, которым Шессхар одарил ее, прежде чем стряхнуть пыль.

Он промолчал. Придворные начинали рассаживаться на обширном газоне. Зелень была такой сочной, что ее яркий оттенок резал глаза.

— Зачем они собрались на пикник? — пробормотала Илиана.

— Астазар считает, что лучше замолчать смерть фаворитки. А я привлеку к ней внимание на следующем балу, — Шессхар усмехнулся. — Посмотрим, насколько это поможет. Сообщники Гайтра, кем бы они ни были, не такие дураки, чтобы реагировать на простенькие провокации, но попробовать не мешает.

Провокация. Привлечь внимание к смерти фаворитки. Илиана поежилась, представив, на что может быть похожа такая провокация в исполнении Шессхара. С него станется превратить всех присутствующих дам в копии Кэрилены. Чтобы уже гарантированно ни у кого не выдержали нервы.

— Мне так и не дали с ней встретиться. Она точно жива?

— Будь она мертва, Астазар бы так не сыграл, — Шессхар кивнул на императора, с любезной улыбкой рассказывающего что-то княгине. — И меня бы придушил за одну только мысль о провокации.

Наверное, все-таки не врали восторженные кумушки, годами перемывающие кости императору и его фаворитке. Астазар действительно любил Кэрилену. По-настоящему. Но их связь была обречена оставаться нежелательной, а Кэрилене все время предстояло быть объектом покушений…

— Я хочу с ней встретиться, — сказала Илиана.

— Встретишься. Можем сходить вечером, когда стемнеет.

Обещание несколько примирило с действительностью. Илиана отвлеклась от беспокойства за сестру и вспомнила, о чем собиралась рассказать.

— Я кое-что видела. Аттэм Олер встречался с Ферреном. Они покупали артефакты. Кажется, артефакты для некроритуалов. Потом они отправились на кладбище в парке Тысячи Стрел, вскрыли несколько гробниц и что-то сделали. Может быть, забрали память о силе мертвых магов, потому что другого объяснения у меня нет.

Шессхар остановился посреди аллеи. На них налетел тучный придворный, выругался и побрел дальше. Над головой в ветвях протяжно и переливчато заверещала какая-то птица — будто разделяла изумление.

— Что молчишь? — спросила Илиана.

— М-м… прошу прощения, — Шессхар поморгал, и на лицо его вернулось безмятежное выражение. — Некроритуалы? Опиши, пожалуйста, как выглядел тот ритуал, который они провели на кладбище.

Илиана неспешно зашагала по аллее и начала рассказывать о своих недавних приключениях. Когда она закончила, Шессхар еще долго молчал, о чем-то размышляя. Наконец он проговорил:

— Да, скорее всего, они забирали память о силе. Только я не представляю зачем.

— У Потусторонних нет способов использовать память о магической силе? — дотошно уточнила Илиана. На всякий случай. Она знала, что у людей такого способа точно нет. Во всяком случае, нет способов извлечь из памяти о силах мертвецов какую-нибудь пользу. А вот насчет Потусторонних она не была так уверена.

Шессхар пожал плечами, не вынимая руки из карманов брюк.

— Теоретически здесь не нужно быть Потусторонним. Если эти маги когда-нибудь накладывали вечные чары, то память об их силе может быть единственным способом эти чары снять. Больше идей нет.

Вечные чары не использовались уже давным-давно. В старину маги заколдовывали особо ценные вещи, а затем добавляли в их структуру каплю собственной крови. Тогда вещь внешне оставалась прежней, но из-за добавок по сути становилась совсем другой, и никто больше не мог извлечь из нее воспоминания. Никто, кроме самого мага. А когда он умирал, чары делались неснимаемыми. Потом способ запретили, и со временем он вышел из обихода. Появились новые виды защит, древняя варварская магия стала не нужна.

Но маги, уничтоженные в Битве Тысячи Стрел, жили до запрета…

— Они жили четыреста лет назад. Даже чуть больше, — сказала Илиана. — Все, что они могли заколдовать, давно должно было рассыпаться в труху.