Плач земли (СИ) - Бородина Мария - Страница 28

Сообразив, наконец, что идёт не в том направлении, Нери остановился напротив ветхого домика. Коричневые брёвна строения поросли густым мхом. Тропка, ведущая к покосившейся калитке, едва прорисовывалась в сплетениях бурьяна. В мутных окнах барака сиротливо болтались застиранные занавески. «Переулок Рыночный, 3», — выкрикивала приколоченная над входом табличка.

— Что встал здесь?! — из двери высунулась лохматая женская голова. Красные сосуды, линиями пронзающие щёки и щербатый нос горожанки, красноречиво выдавали страсть к хмельным напиткам. — Иди-ка скорее отсюда. У соседей — недуг. Рыбкой полакомиться вздумали. Вот подхватишь — сам себя проклинать будешь, что раньше срока к Покровителям попал! А ну, пошёл прочь!

— Недуг Пропасти? — переспросил на всякий случай.

— А какой же ещё? — крикнула женщина в ответ. — Иди-ка туда, откуда явился, и не появляйся тут больше!

Спорить с местной жительницей совершенно не хотелось. Да и страшное слово «недуг» придавало ускорения, как хороший пинок под зад. Забыв об усталости, Нери развернулся и помчался к рынку.

Дома неслись мимо, вырастая ввысь с каждым кварталом. Ломота в теле испарилась, словно её не было вовсе. В голове крутились, как заезженная пластинка, новые домыслы, которые никак не хотели складываться в единую картину.

Недуг Пропасти. Водяное бешенство…

Может быть, два мира объединяет куда больше, чем кажется?

7

Всхлип был громким, отчаянным, натянутым как струна. Пальцы Кантаны разжались, выронив нож и вилку. Металл угрожающе звякнул о тарелку. Повисшая плетью рука хлестнула Мию по бедру. Пришлось пихнуть Кантану коленкой, дабы прогнать губительное оцепенение.

— Кантана? — Анацеа приподняла бровь. — Ты хотела что-то сказать?

Пальцы Кантаны, наконец, юркнули вверх по скатерти и обхватили рукоять ножа, а лицо ожило. Холодное лезвие со скрипом скользнуло по фарфору, надрезав куриную грудку.

— Дурно уж очень стало, — пропела та, пытаясь изобразить улыбку. — Голова закружилась.

— Бывает, Кантана, — протянула Анацеа, с осуждением поглядывая в тарелку дочери. — А в особенности, с теми, кто ограничивает себя в еде.

— Может быть, не стоит мне завтра идти в Наставню? — глаза Кантаны загорелись, как и прежде, и Миа, наконец, почувствовала облегчение. — Упаду ещё ненароком.

— От кровной связи ещё никто не умирал, — строго проговорила Анацеа. — Попей отвара. Зейдана снимет тебе боль, когда вернётся с заседания жреческого актива. Даже думать тебе о прогулах запрещаю!

— Ну, мама, — выдохнула Кантана жалобно. — Когда я пропускала занятия в последний раз? Разве наставницы жаловались на меня?

— Я сказала — нет, — отрезала Анацеа. — Завтра ты ведёшь Мию на занятия. Девочка не справится в новой обстановке без тебя.

— Но я не смогу помочь ей, — пропела Кантана, — ведь в арифметике и геометрии я не сильна.

— Прекращай ломать комедию, дочь, — Анацеа постучала рукоятью ножа по столу. Лязг столовых приборов накалил воздух, пахнущий воском и жареным мясом. — Как я сказала, так и будет!

— Кто б сомневался, — прошептала Миа едва слышно.

Сзади хлопнула дверь. Потоки уличного воздуха снова ворвались в столовую и змеями побежали по спине. Чьи-то шаги прошаркали по доскам. Спустя мгновение, в проёме показался Нери: всклокоченный и запыхавшийся.

— Моё почтение, — поздоровался он.

Миа не без ехидства отметила, что в приспособленчестве товарищ преуспел. Даже научился говорить по-местному, как будто всю жизнь на Девятом Холме прожил. Может, оно и к лучшему, если будет в меру. Лишь бы не начал пахнуть рыбой, потом и перегаром, как местные мужские особи.

— Нери, — с надеждой и непонятной нежностью выдавила Кантана, и ревность снова забилась у Мии под ложечкой. — Ты рано сегодня.

— Кажется, мне придётся менять работу, — пояснил Нери, разведя руками.

— Приветствую, Нери, — отозвалась Анацеа. — Мой руки и садись обедать. Да поскорее: я должна сообщить вам важную вещь.

Пробежав через столовую, Нери юркнул на кухню. Пламя одиноких свеч встрепенулось и заискрилось от сквозняка.

— Что-то случилось, мама? — Кантана взволнованно приподняла бровь.

— Случилось, — Анацеа кивнула. — И, боюсь, это куда серьёзнее, чем предполагалось. Я хочу, чтобы вы знали всё. Прежде всего, это нужно для того, чтобы вы могли себя защитить.

— Недуг Пропасти? — выкрикнула Миа внезапно.

— Откуда тебе это известно, Миа? — насторожилась прародительница клана.

Миа робко подняла глаза. Страх сдавил грудь. Нужно было срочно что-то придумать и преподнести так, чтобы Анацеа ничего не заподозрила.

— Когда мы с Зейданой ходили в одёжную лавку, — нашлась она, — покупательницы говорили между собой о недуге. Я подслушала разговор краем уха, не более того.

— Что именно ты слышала?

— То, что Пропасть заражена полностью, — соврала Миа, удивляясь, как легко даётся ей ложь.

— Пропасть заражена?! — воскликнула Кантана, снова роняя приборы. — Полностью?!

— Да, это верная информация, — подтвердила Анацеа. — А почему это тебя так взволновало, Кантана?

— Элатар, — проронила Кантана. — Он там…

— Прошу тебя, Кантана, — Анацеа надменно сжала рот. — Не произноси его имя при мне. Для нас Элатара больше не существует. И это — не моя прихоть: Покровители повелели так.

— Ты сама-то веришь в то, что говоришь?!

— Не дерзи матери, — спокойно отреагировала Анацеа. — И не пререкайся без надобности.

Нери ворвался в столовую из кухни, растирая ладони полотенцем. Помявшись, он опустился на стул рядом с Мией. Помощницы по хозяйству тут же засуетились вокруг, наполняя его тарелку яствами. Снова запахло острым соусом и жареным картофелем, и Миа невольно облизнулась. Она съела свою порцию ещё пять минут назад.

— Он же мой брат, мама! — выкрикнула Кантана. — И я люблю и принимаю его таким, какой он есть! Предлагаешь мне от него отказаться?!

— Прекращай, Кантана, — отрезала Анацеа. — Можешь вспоминать предателя сколько угодно, но не подавая голоса и не в моём присутствии. Я очень прошу тебя. Не время ругаться за обедом.

Разъярённо выдохнув, Кантана сцепила ладони в замок. Воланы платья подпрыгнули на плечах. На тыльных поверхностях кистей обозначились белые пятна.

— В общем-то, тему уже огласили, — поспешила залатать брешь Анацеа. — Это секретная информация, но утаивать её более не имеет смысла. Особенно от родных и близких. Недуг наступает, дети. Зараза захватила всю Пропасть. Жрецы говорили и о сомнительных случаях наверху, но подтверждений этому пока нет. Что бы там ни произошло, я хочу, чтобы вы берегли себя.

— Неужели, тот самый недуг Пропасти? — поспешил уточнить Нери. Как во сне Миа заметила, что пальцы его задрожали. — На рынке только о нём и говорят.

— Совершенно верно, — подтвердила Анацеа.

— И как уберечься от беды? — Нери пожал плечом так, словно проблема вовсе не волновала его, но вилка, мелко клацающая о край блюда, выдавала волнение. — Ведь, как я понял, средства от недуга нет?

Миа с пренебрежением фыркнула. Похоже, Нери уже успел заучить местный глоссарий. По крайней мере, ляпов в терминологии не допускает. Не то, что она.

— Средство одно. Не разговаривайте с заражёнными, даже если они попросят вашей помощи, — пояснила Анацеа. — Бегите прочь. Помогать им — компетенция жрецов, а не ваша.

— А как мы определим, заражён ли человек? — поинтересовался Нери.

— Заражённый человек безумен, — пояснила Анацеа.

— Миа тоже иногда бывает безумной, — не к месту хохотнул Нери.

Миа рассерженно замахнулась и стукнула его по плечу. К изумлению, он никак не отреагировал на удар. Даже не дёрнулся. Это могло означать лишь одно: его мысли где-то далеко, и он — вместе с ними. И хорошо, если думы Нери занимает недуг…

— Заражённого можно отличить по коже, — продолжала Анацеа. — Она покрыта струпьями и язвами. Если недуг хватил человека недавно — пятнами и сыпью. Увидите что-то подобное — срочно уходите прочь. Вероятность получить недуг слишком велика. К сожалению, он всегда…