К нам едет инквизитор (СИ) - Хаимович Ханна - Страница 2

— Меня зовут Семен Никитич Муравьев, я глава регионального управления инквизиции, — представился обрюзгший. — Вообще-то делегацией руковожу я, но…

Он замялся и, скривившись, покосился на «кожаного».

— Но в этом городе главой инквизиции становлюсь я, — пояснил тот. — Стефан Лещинский, ваш новый инквизитор, госпожа… м-м… Тернова, кажется?

— Кристина Тернова, — спохватилась она, с любопытством разглядывая того, кому предстояло заменить незаменимую Раису Петровну. Нет, симпатичный, определенно. Черты лица строгие и тонкие, даже аристократические, глаза серые, но такие светлые, что контраст с черными волосами немного пугает. И вежливый. Могло быть и хуже. Кристина протянула руку для протокольного поцелуя, и Лещинский коснулся ее сухими теплыми губами.

— А в старые времена принято было целовать ведьме-хозяйке колено, — задумчиво заметил он. — Вспомнилось отчего-то…

И отпустил ее руку. Кристина невольно взглянула на свои брюки.

— Да, сейчас неудобно, — согласился Лещинский. — Так вот. Это, — он кивнул на «офисного», — наш адвокат, Игорь Игоревич. Фамилию называть не станем, она предназначена для устрашения противников. И наконец, Аль Яржинов. — «Студент» нахально отсалютовал чашкой кофе. — Специалист по выявлению и инициации непроявленных магов.

— Очень приятно, — сказала Кристина. — И что привело столь ценных специалистов в наш город?

— Мы разыскиваем преступницу, — ничего не выражающим тоном ответил Лещинский. — Есть основания считать, что она скрывается у вас.

Его рука медленно потянулась к лицу, длинные сухощавые пальцы сжали переносицу, точно у инквизитора заболела голова. Семен Никитич странно хмыкнул — злорадно, что ли?

Блеснул тяжелый перстень-печатка. Кристина впервые обратила на него внимание — и застыла. Высший. Такие печатки носили только высшие инквизиторы. Не те клоуны-чиновники, которые занимались повседневными делами Центрального управления инквизиции в столице и в областях, а другие. Те, кто что-то решал. От кого зависели и чиновники, и этот Семен Никитич… и все законы магического мира!

Вот только высшие инквизиторы не посещали провинциальных городишек в поисках ведьм-преступниц. Во всяком случае, по доброй воле… Сослали его сюда, что ли? Сам натворил что-то, что ставило его на одну доску с разыскиваемой? Других причин, почему он мог здесь оказаться, Кристина не видела.

Она присмотрелась к печатке, пытаясь разобрать символ. Символ обозначал профиль высшего. Законоположник, экзекутор, антимагистр или…

Лещинский поднял голову и перехватил ее взгляд.

— Экзекутор, — подсказал он. Весь его вид ясно давал понять, что нечего и пытаться спрашивать, каким ветром высшего занесло в провинцию. — Насколько близко вы общаетесь с главой городской ложи колдунов? Какие новички у них появлялись в последнее время?

— Не так быстро! — вскинула ладони Кристина. — И вообще, вы же преступницу ищете, при чем здесь колдуны?

Ложа была сугубо мужской компанией. Так уж повелось, что в каждом городе было две магических организации. Ковен, в котором состояли женщины, и ложа, где числились исключительно мужчины. Все делали общее дело, защищали города от магических аномалий и держали равновесие, но подчинялись каждый своему начальству.

— К ним мог внедриться ее сообщник, — сказал Лещинский. — Будьте добры, дайте мне контакты главы ложи.

Кристина безропотно достала из ящика стола визитку Лешки Змеева, возглавлявшего компанию местных колдунов, и протянула инквизитору. Потом с любопытством прищурилась:

— А сама преступница не могла внедриться к нам?

Семен Никитич снова гнусно рассмеялся. Ну точно как школьница, злорадствующая, что соперницу вызвали к доске!

— Внедриться к вам — не могла. — Лещинский проигнорировал ужимки недавнего начальства. — Но мы обыщем город, и вы нам в этом поможете. Искать нужно в местах, где за последнюю неделю происходили магические аномалии. У вас были аномалии?

Смотря что считать аномалиями… Кристина решила промолчать о массовом бегстве рекламных персонажей с плакатов. За такую аномалию, чего доброго, еще по шапке дадут. Да и зачем бы преступнице устраивать подобную ерунду? А вот пару мелких, районных, можно было и выдать.

— А что она сделала? И вообще кто она — ведьма?

Глупый вопрос. Конечно, ведьма. Инквизиторы были кем-то вроде магической полиции и правительства в одном флаконе. Следили, чтобы колдуны и ведьмы не нарушали закон, карали виноватых, защищали остальных. Берегли существование магии от огласки. Вместе с ведьмами и колдунами разрабатывали новые правила обитания среди простых людей. Значит, преступница могла быть только ведьмой. Тогда вдвойне странно, что она проникла в Город без ведома Кристины.

— Она участница секты, известной как «Знак Гефея», — ответил Лещинский. — Подробности их действий мы не разглашаем. Напомню, любой ковен и любая ложа обязаны оказывать содействие…

— Будет вам содействие, — с досадой перебила Кристина. — Только если мы не знаем, чего ждать от преступницы, как мы вам поможем? Это такой большой секрет? Или… — она усмехнулась от неожиданной догадки. — Или, может, вы сами не знаете, чего от нее ждать?

— Не совсем, — Лещинский тяжело вздохнул. — Скажем так: на ее совести несколько серьезных нарушений, а в вашем городе она может попытаться пробудить его суть.

Он не обратил ни малейшего внимания на рожи, которые усиленно корчил Семен Никитич. Главе регионального управления инквизиции не нравилось, что ведьмам хоть что-то рассказывают. Но высший, даже опальный, наверное, мог себе позволить не считаться с ним.

— Пробудить суть города… Его душу, вы хотели сказать? — Кристина вытаращила глаза. — Но душа города — это легенда!

Да, у каждого населенного пункта имелось нечто вроде магического средоточия. Оно было нематериальным, но все маги ощущали его действие. В просторечии так и говорили — город назначает ведьму-хозяйку, город наделяет магией, город дает силы. А вот душа, разум, как это ни назови… Душа города оставалась красивой легендой. Сказкой о том, что однажды на улице можно встретить обычного с виду парня или девушку, и это окажется город собственной персоной.

— И тем не менее ей и другим участникам секты уже удавалось кое-что сделать, — ответил Лещинский. Теперь он то и дело потирал переносицу, будто один только разговор о преступнице вызывал у него приступы мигрени. — Для вашей безопасности и безопасности расследования мы пока ничего больше не раскроем. Как именно сектанты воплощают душу города, какие используют чары и какие методы воздействия, мы тоже не знаем. Известно только, что их магия оставляет следы в виде аномалий. Не игнорируйте их, — он уставился Кристине в глаза так, словно знал, что она о чем-то умалчивает. — Как только произойдет магический сбой, как только тонкий мир поведет себя не так, как должен — сразу сообщайте мне или кому-то из нас. Наши номера мы вам оставим.

Он выудил из кармана слегка поцарапанный черный смартфон, коснулся экрана. Самсунг, причем не самая новая модель. А вот у Семена Никитича оказался айфон, и Кристина фыркнула про себя.

Она думала об услышанном. Все непонятнее и непонятнее. Ведьма хочет воплотить душу города? Ведьма это умеет и уже делала? Тогда почему ее до сих пор не поймали? Почему инквизиторы столько знают о ней, но она все еще на свободе? Эта секта так сильна или дело в чем-то еще? А если она так сильна, почему оставляет следы? И зачем, в конце концов, сектантам понадобилась ожившая душа города?

Ладно. На все эти вопросы рано или поздно найдутся ответы. Пока что, кажется, инквизиторы не собираются делать ничего плохого и…

— И еще мне нужны контакты всех сильнейших ведьм и колдунов города, — сказал Лещинский, когда они обменялись номерами телефонов. — Нам придется провести ритуал, ограничивающий магию. Иначе мы никогда никого не поймаем.

Ограничивающий магию? Что?!

— Что значит «ограничивающий»? — не хуже змеи зашипела Кристина. — Чтоб вам провалиться! Я же согласилась вам помогать! Какого черта лишать магии целый город?!