Девушка с конфетной коробки. Часть 2 (СИ) - Стриковская Анна Артуровна - Страница 12

Ещё у него было острое чувство, что всё полезное, что он нашёл на месте ночёвок, припрятал для него как раз тот же самый гремонец, похожий на большого, но добродушного медведя. Давал возможность выжить? Но зачем? Сам Симон никогда бы так не поступил. Если Хольгер надеялся, что отщепенец устыдится и что-то там поймёт, то напрасно. Это только в сказках мировоззрение людей меняется от одного доброго поступка чужаков. Свой подход к жизни Симон выстрадал и не собирался от него отказываться.

Поэтому Дейдру он ненавидел, но уважал, К Зелинде относился нейтрально, но тоже скорее уважал, принца ни в грош не ставил, понимая, что тем вполне можно манипулировать, Элиастена побаивался, а Хольгера презирал за доброту, которая в понимании Симона приравнивалась к глупости. Он пока не определился, как относиться к Алану: добротой тот явно не отличался, много знал и мог при желании привести свою команду к сокровищам. А вот милашку Адель примитивно вожделел. Магичка была откровенно слаба и не слишком приспособлена к преодолению трудностей, зато восхитительно красива. Таким девушкам не по горам прыгать, а кататься в роскошных каретах и есть конфеты с золотого блюдечка. Для того, чтобы доставлять ей удобства и блага жизни, у неё должен быть могучий и богатый покровитель: муж или на худой конец любовник. А эта дурочка связалась с совершенно ей не подходящим Аланом и рада-радёшенька.

Ну ничего. Если повезёт, а в своё везение отщепенец верить не перестал, она выбросит из головы своего магистра Баррского, когда он, Симон, заберёт её у него. У девчонки просто не будет другого выхода. Как и когда это случится, пока не ясно, но уверенность, что так будет, крепла в его душе точно так же, как улучшалось самочувствие.

Кстати, а где она, эта прелестница Адель?

Для удобства наблюдения Симон прилёг на край площадки и выглянул из-за валуна. Ого! Он верно сориентировался: вся группа магов повернула вспять и сейчас была от него куда ближе, чем вчера вечером. Вот так чешут, прямо летят! Скоро они поравняются с тем местом где он сидит, не пройдёт и двух часов. Так что надо поторопиться и что-нибудь съесть раньше, чем они нагрянут.

Смон представлял себе, что маги снова полезут туда, откуда спустились. Если пути вперёд нет, надо возвращаться, так учила его жизнь. Он как-то выпустил из вида, что обратная дорога обычно пролегает не там, где она шла раньше, и редко кому удаётся вернуться, ступая по своим следам. Встречаться с ними лицом к лицу не хотелось, удобнее было преследовать по пятам, не попадаясь на глаза. Но если они снова должны будут пройти здесь… Лучше спрятаться. Занять, так сказать, стратегическую позицию. А если сделают остановку, можно и стащить что-нибудь съестное, не зря же его зовут Ловкачом. На это Симон больше всего надеялся, об этом молил своего покровителя.

Так что он снова, в который раз обследовал площадку и окружающие её скалы. Если залезть вот сюда, чуток повыше и правее, а потом перескочить через небольшую расселину, то вот новое удобное место для засидки (слово вполне законное, присутствует в лексиконе охотников и егерей, обозначает место, в котором прячутся, поджидая добычу). Площадка отсюда видна как на ладони, все подходы к ней тоже, да и добраться до неё скрытно не составит труда.

Симон отгонял от себя мысль о том, что маги, а тем более ведьмы, видят его ничуть не хуже, чем он их. Он почему-то надеялся на то, что они считают его умершим и проверять свою дорогу на его наличие не станут. Легкомысленно, конечно, но так ему было приятнее.

С другой стороны, даже если и увидят… Сразу не убили, теперь точно жить оставят. Побрезгуют руки марать. Эти маги — такие чистоплюи.

Он всё отлично распланировал и нашёл для себя замечательное место, одного не учёл. Не вмещалось в голове, что команда проследует мимо и даже не оглянется. Куда, зачем? А он так надеялся урвать хоть кусочек от их обеда. Пришлось вылезать из своего укромного уголка и спускаться в ущелье: магов нельзя было упустить из виду. Конечно, он теперь научился их видеть, но тут же горы не простые, а Драконьи. Встретится на пути скала из чёрного камня — и всё. А может быть и похуже.

Недаром кто-то говорил, что тут раньше жили демоны. Несмотря на то, что мечтой Симона было добыть какой-нибудь демонический артефакт (его продашь — на всю оставшуюся жизнь денег хватит), самих их он очень боялся, да и этих их ценных артефактов тоже. Схватишь такой и пропадёшь зазря, сгоришь как дешёвая свечка. Вот если квалифицированный маг всё сначала проверит и скажет, как правильно взять эту гадость в руки, чтобы не помереть на месте, тогда да, тогда хорошо. А тут этих магов пруд пруди, надо только не потерять их, не остаться одному в этом малоприятном месте.

В одном Симон не сомневался: отряд знает, куда идёт. А раз так, ему за ними.

Тем временем маги и ведьмы тоже судили-рядили, решали вопрос: что им делать с навязчивым отщепенцем. Раз уж остался жив и тащится за ними, игнорировать его глупо и опасно.

Мнение Дейдры было простым и однозначным. Пристукнуть и вся недолга. Подпустить поближе и хлоп! Пришибить как муху. Её учили не оставлять врага в тылу, а Симон был врагом.

Элиастен не спорил со своей подругой, хотя сам склонялся к милосердию. С другой стороны, какое в горах может быть милосердие? Оставленный в одиночестве, без еды, толковой одежды и одеял обречён был погибнуть. Да у него даже ножа нет! Не будет ли смерть для него благом? О том, чтобы снова принять Симона в команду, потомок эльфов не помышлял. Для него простить предавшего однажды означало предать своих, которых он должен защищать.

Хольгер же не представлял себе, как это он убьёт того, кого боги оставили жить. Ведь если после того страшного взрыва и стены огня Симон не погиб, значит, его роль в этом мире не закончена. Поэтому убивать его не следует. Скорее наоборот, дать ему средства для выживания и посмотреть, что из этого выйдет. Зелинда была полностью согласна со своим мужчиной. Дейдру раздражала такая позиция подруги, но она понимала, что сейчас Зели влюблена, а влюблённая ведьма — это особая статья. С неё и спроса никакого быть не может.

Александр сначала готов был лично оторвать Симону его хитроумную башку, но под воздействием уговоров Хольгера его позиция поколебалась.

Алан же с Аделью считали, что мёртвый Симон несомненно лучше живого, но вот брать на себя миссию его устранения не желали.

В результате горячей дискуссии, тем более бурной, что происходила она не за круглым столом, а на ходу по очень пересечённой местности, маги приняли решение Симона не убивать. Пока. Идёт за ними — пусть идёт. Они даже готовы оставлять ему объедки. Но при первой попытке навредить этот мерзавец поплатится по полной. Бить будут на поражение и тогда даже боги его не спасут.

Когда наконец отряд добрался до развилки, где ущелье делилось надвое, Дейдра скомандовала привал. Удобного места для лагеря здесь не было, но идти вперёд без разведки тоже не лучшая идея, поэтому никто слова против не сказал. Расположились на валунах как смогли, а Зелинда даже нашла парочку обломков горючего камня и наладила что-то вроде походной кухни.

Младшая ведьма нет-нет да и бросала взгляды за спину, проверяя, что там Симон. Отщепенец шёл за ними как привязанный, но делал всё, чтобы не попадаться на глаза. Своими наблюдениями ни с кем не делилась, но обращала внимание на многое. Ишь, ползёт за камнями, таится. Ха-ха, можно подумать, у магов нет магического зрения. Хотя… На таком расстоянии и без заклинаний видят только ведьмы. Недоучка может о таком и не знать, тем более что его самого вряд ли кто-то учил пользоваться этим полезным даром. Надо сказать, Симон следил за ними просто идеально, ровно так, как учат разведчиков. Если бы не особое зрение ведьм, она бы вряд ли его заметила.

Хольгер молчал о преследующем их Симоне до того момента, когда они остановились, хотя дорогой беседовал со своей подругой обо всём на свете. Но стоило им стать лагерем, как он спросил девушку: