Девушка с конфетной коробки (СИ) - Стриковская Анна Артуровна - Страница 22

Мы с девчонками как раз заканчивали готовить обед, как увидели на другой стороне озера вспышку и хвост ярко-красного дыма. Алан тут же выбежал вперёд с какой-то штукой, похожей на планшет и радостно крикнул, что зафиксировал координаты. Сейчас поедим и можно трогаться.

Тут он был прав: парни давно собрали все вещи и последние минут сорок просто валяли дурака. Так что не прошло и часа, как лагерь снялся с места. Я подумала, что не только Дейдра у нас опытная путешественница, её подруги тоже. Они наварили похлёбки вдвое больше, чем ребята могли съесть за раз и установили котелки в специальный ящик, изрисованный охранными рунами. Сейчас готовый вечерний рацион путешествовал с удобствами на одной из телег.

Я с сожалением оглядела луг, который мы покидали. Кострище ребята заложили снятым дёрном и его почти не было видно, но места, где стояли наши шатры, выглядели лысыми пятнами на фоне густой изумрудной травы. Да и широкие колеи от тележных колёс красоты ландшафту не добавляли.

Подошедший Алан увидел, с какой грустью я смотрю на оставленный разор и успокоил: трава скоро прикроет все повреждения, не пройдёт и декады, как всё зарастёт. А я, если хочу, могу устроиться на одной из телег.

Мне это показалось неприемлемым. Если бы в телеги были запряжены кони или волы, тогда да. Но когда их катили мои же товарищи… Нет, нет, и ещё раз нет! Я поблагодарила и отказалась.

Если бы мы шли налегке, то, наверное, скоро добрались бы до нужного места. Но телеги сильно сдерживали скорость продвижения. Тот путь, на которой Дейдре с её группой понадобилось часа четыре, мы проделали за семь и встретились с нашими разведчиками уже в сумерках.

Надо сказать, первые часа два пути я бездумно наслаждалась красотой этого заповедного места. Но потом у меня возникли вопросы. Почему я не вижу никакой живности? Птицы не летают, зайцы не скачут, мышиных нор не видно, комаров — и тех нет! Я грешным делом предполагала, что часть нашего рациона составит дичь, за которой будут охотиться маги. Но тут не на кого охотиться! Как странно. Брошюру о Ласерне я читала очень внимательно, там об этом не было ни слова!

Пришлось обратиться к нашему признанному авторитету — магистру Баррскому. Он пояснил:

— Видите ли, Адель, эта долина не только заповедная, но и проклятая. Армандина прокляла её жителей на неразмножение. Только она не уточнила, что имела в виду исключительно людей. Так что звери, насекомые, птицы — все попали под его влияние и вымерли. Да, в озере рыбы тоже нет. Мёртвое место. Только выше в горах ещё осталась какая-то живность. Горные козы и бараны время от времени сюда спускаются и пасутся, но здесь не живут. Даже на ночь поднимаются к себе, повыше. Чуют зло, я так думаю. Кажется, чтобы жизнь сюда снова вернулась, нужно, чтобы какая-нибудь ведьма обрела здесь счастье, но здесь уже лет семьсот не было ни одной ведьмы. Наши — первые с той поры. Только я не уверен, что они помогут нам снять проклятье. У них другие цели и задачи.

— А какое счастье имелось в виду? — раздался вдруг голос Рианны.

Ведьма тихо подкралась сзади, никто её даже не заметил.

— Думаю, простое женское, — спокойно ответил Алан, — Муж, дом, ребёнок. Семья, одним словом.

— Да, — подтвердила его опасения девушка, — Это будет непросто. Мы, ремольские боевые ведьмы, замуж не выходим и семьи не образуем, хотя дочерей исправно рожаем.

— От кого? — быстро спросила я, не подумав хорошенько, что задаю неудобный вопрос.

Но Рианна ответила не замявшись:

— От кого захотим. Мне тут один понравился… Вот я думаю: может, мне с ним того? Если паче чаяния удастся забеременеть, то как вы думаете, снимет это проклятие с долины или нет?

У меня аж уши покраснели, а магистр спокойно спросил:

— Это ты для снятия проклятия хочешь, или тебе просто парень нравится? Если первое, то не стоит.

Рианна вдруг засмущалась, но по-своему, по-ведьмински. Наклонила голову набок и лукаво глянула исподлобья.

— Вообще-то мне парень понравился. Я бы и без проклятия… Но если это поможет делу, то у меня будет отличная отмазка для мамы.

Тут я не выдержала: отстала, чтобы вволю похихикать. Такая крутая ведьма, а тоже перед мамой отчитывается. И кто, интересно, ей приглянулся настолько, что она готова родить от него ребёночка? Ну не Адриано же? Я бы спросила, не будь здесь Алана, но не факт, что она бы мне ответила. Всё-таки мы пока не такие близкие подруги.

Когда я снова нагнала магистра, он уже разговаривал с Бертой. Вернее, с Луисом, а Берта присутствовала и пыталась вставить свои три гаста, но без особого успеха. Говорили о драконах и связи всех имеющихся аномалий с их деятельностью. Луис в это твёрдо верил, а Алан ему доказывал, что есть аномалии разного происхождения: природные, те, которые создали драконы, и те, которые остались там, где раньше были города демонов. Природных мало, драконьих — основная часть. Практически все изученные аномалии остались нам от них. А вот остатки городов демонов находятся в труднодоступных местах, поэтому их пока никто толком не изучал.

Я шла рядом и слушала этот в высшей степени интересный и поучительный разговор. Радражала только Берта, которая по любому поводу и без повода норовила сказать что-то вроде: «А вот мой папа…» Но её никто не слушал.

Я поняла, что Алан поехал с нами ради того, чтобы заработать денег на экспедицию к древнему городу демонов в Драконьих горах. Он ищет его не первый год и надеется, что на этот раз ему наконец повезёт. По его мнению аномалии демонов — не что иное как закрывшиеся порталы в другой мир, в тот, куда они от нас ушли. Он хочет это доказать. Я боялась проронить хоть слово, чтобы не сбить рассказчика. Так хотелось услышать как можно больше о чудесах, которыми занимался Алан, и которые были для него таким же обычным делом, как для меня варка варенья.

Нашлись и другие интересующиеся. Как только Луис ушёл, чтобы сменить одного из тех, кто тащил телегу, как освободившиеся присоединились к беседе. Всем

Увлекательный разговор продлился до тех пор, пока мы не увидели долговязого Ральфа, размахивающего руками, стоя на большом валуне. Дейдра выслала его вперёд, чтобы он показывал дорогу. Боялась, что в сумерках мы не сразу найдём выбранное ею место.

Кстати, оно оказалось отличным, гораздо удобнее, чем то, где мы должны были базироваться с самого начала. Площадка более ровная, спуск к ручью удобный, а главное, здесь неподалёку нашлись кучи битого горючего камня, так что не надо было искать топливо для костра по кустам.

Парни стали монтировать наша шатры, Берте нашли работу при них: собирать, сворачивать и складывать в мешок ремни и верёвки. А мы с ведьмами занялись разогреванием ужина и приготовлением чая. Зелинда, которая больше всех обрадовалась горючему камню, устроила из него подобие очага, зажгла и накрыла огонь большим плоским камнем из обычных. Пока вся конструкция раскалялась, она быстро замесила тесто и мы с ней напекли лепёшек. Все были от них в восторге. Когда от очага потянуло запахом свежего хлеба, парни поспешили закончить свою работу и направились к нам как по ниточке. Хорошо, что Зелинда не пожалела муки и напекла целую гору пышных лепёшек.

Мне она пообещала, что завтра мы с ней будем учиться печь специальные дорожные хлебцы. Веса в них почти нет, а питательность высокая. Их надо будет давать с собой тем, кто пойдёт наверх, в пещеры.

Мне, конечно, тоже хотелось пойти туда, где когда-то жили драконы, но я понимала, что буду для ребят только обузой. В лагере от меня толку больше. Несмотря на отличную экипировку, я всё ещё оставалась городской девочкой. Зато если нужно готовить, мыть, стирать, убирать — я это могу.

Пока всё шло по плану. Алан радовался, что никто не стал возражать против того, чтобы базовый лагерь сменил дислокацию. Близ гор было удобнее делать вылазки и возвращаться на ночь в удобные шатры. Дейдра нашла оптимальное место: до той ведущей наверх тропки, что он заприметил ещё много лет назад, оттуда выходило менее лиги. Лагерь расположился на бывшем выгоне бывшей деревни. В сумерках мало кто это заметил, но вот кучи запасённого топлива пришлись как нельзя кстати. Хорошо, что это был горючий камень, а не дрова: за почти семьсот лет от древесины осталась бы одна труха.