Земля избранных (СИ) - Бородина Мария - Страница 44

Разделив ткань на крупные лоскуты, Зейдана принялась отслаивать их от кожи вместе со сгустками крови. Тяжёлый неприятный запах повис в воздухе. Рваные куски ткани, оставшиеся от толстовки и майки, грузным комом упали на пол.

Пронизывающая боль обожгла повреждённое плечо. Прокушенная ладонь нестерпимо заныла ей в такт. Нежная корочка сорвалась с поджившей раны вместе с остатками майки, выпустив наружу тонкую змейку крови. Воспалённые края надреза отчаянно засаднило. Нери ощущал себя тряпкой. Дорога из библиотеки теперь казалась личным подвигом. Вероятно, это как раз был тот случай, когда организм мобилизовал свои резервы для выживания в экстремальной ситуации. Сейчас же они были исчерпаны подчистую. Жалобный стон рвался наружу и заставлял губы дрожать. Нери, сдавленно вскрикнув, сжал зубы.

Горячая струйка крови добежала извилистым ручейком до живота и упёрлась в пояс джинсов. Нери передёрнуло от отвращения. Он, наконец, позволил себе застонать.

— Здорово они тебя ранили, — Зейдана протянула ему кружку с ароматной зеленоватой жидкостью. — Попытайся выпить до дна. Скоро боль пройдёт.

Понюхав странное зелье, Нери сглотнул.

— Что это? — прошептал он настороженно.

— Обезболивающий отвар, — пояснила Зейдана. — Не лакомство, конечно. Но тебе действительно станет легче.

Поднеся кружку ко рту, Нери увидел своё отражение, дробящееся на зеленоватой глади. Даже прошлым утром он не был столь беспомощным и слабым. Аромат пряных трав взвился в воздух завитком пара, защекотав ноздри. Нери поморщился: будь что будет.

— Гадость та ещё, — констатировал он, смочив отваром губы.

— Я не заставляю тебя пить это, — пожала плечами Зейдана. Почему-то она снова выглядела виноватой. — Хочешь — терпи боль. Твоё право.

Поколебавшись, Нери поспешно сделал несколько глотков. Жидкость обожгла горло густым потоком. Аромат мяты наполнил рот, взгляд подёрнуло тёмной пеленой. Он вдохнул поглубже, дабы подавить рвотные позывы.

— Готов? — Зейдана, улыбнувшись, помахала перед лицом Нери окровавленными пальцами. — Сейчас я промою рану, чтобы миазмы не прошли в кровь.

— Я попробую перетерпеть, — выговорил Нери, созерцая, как голубая ткань джинсов неспешно пропитывается алым. Дабы не навлекать лишних подозрений, он решил не уточнять, что такое миазмы и с чем их едят.

Зейдана откинула волосы со спины, перебросив их через здоровое плечо.

— О, так вы из древнего клана, — она коснулась его татуировки. — Интересный у вас герб. Он символизирует связь с Покровителями? Нисходящие нити всевластия?

Неприятная ноющая боль начала отступать. Слабость сменила лёгкая эйфория. Мозаика стен задрожала перед глазами. В голову закралась меткая мысль о психотропных веществах растительного происхождения, но Нери торопливо прогнал её. Даже упоминание подобных вещей жестоко каралось. По крайней мере, в Иммортеле точно.

— Да, — соврал Нери, в общих чертах догадавшись, что собеседница имеет в виду. — Красивый и глубокомысленный, правда?

— А теперь подумай о чём-нибудь хорошем, — заговорщически прошептала Зейдана.

Нери понял: грядёт пытка. Тут уж точно не до приятных мыслей. И он оказался прав.

В следующее мгновение боль вернулась и накатила намного сильнее, чем в предыдущий раз. Холодные пальцы Зейданы зашли в открытую рану и пробрались под вспухшую кожу. Дикий, оголтелый крик отчаянно рвался из горла, и он вынужден был прикусить нижнюю губу, чтобы сдержаться.

По коже побежала вода, окрашенная сукровицей. Джинсы стремительно её впитывали, намокая и тяжелея. Светлая арка окна закачалась, утопая в белёсом тумане. Нери заёрзал на месте, как рыба, пойманная на крючок.

Зейдана за спиной отчаянно шептала фразы на непонятном языке. Её пальцы всё ещё стояли в ране острым клином, причиняя неимоверную боль.

— Почтенные Покровители, — только и смог разобрать Нери сквозь дымку болезненного забытья, — помогите мне своей силой.

Над раненым плечом Нери зажглась холодная голубоватая вспышка. Загорелась и тут же растворилась во влажном воздухе, оставив в память о себе призрачную нить голубого дыма.

— Вот и всё, — Зейдана улыбнулась. — За два дня заживёт, но рубец останется. Осталось наложить повязку.

Нери с облегчением выдохнул. Боль притупилась, превратившись в навязчивый глубокий зуд. Разум стремительно уплывал куда-то за горизонт то ли от кровопотери, то ли от банальной дрёмы. А, может быть, и от странного ароматного зелья, что молодая целительница сварила специально для него.

— А у меня точно не будет гангрены? — развязно хихикнул он, ощущая, что с каждой секундой всё сильнее и сильнее теряет над собой контроль. Словам Зейданы не особо верилось: столь глубокое и, к тому же, инфицированное повреждение никак не может превратиться в рубец за два дня.

— И не такие раны лечили, — подбодрила Зейдана, налепляя на плечо широкие полосы тканного пластыря, пахнущие мёдом. — Сейчас тебе необходимо привести себя в порядок и вздремнуть. Ты хорошо выспишься после моего напитка. Целительная сила Покровителей пребудет с тобой всё это время.

— Да, — мечтательно протянул Нери, склоняя голову на плечо. Однодневная щетина уколола исцарапанную кожу. — Сон — это всё, что мне нужно сейчас.

— Наши помощницы по хозяйству уже приготовили тебе постель и чистую одежду, — обнадёжила Зейдана. — Спи сколько хочешь.

— Миа? — коротко спросил Нери, подняв хмельной взгляд на спасительницу. Глаза непослушно разбегались в разные стороны, облачённая в голубое фигура Зейданы упорно раздваивалась. Язык едва ворочался во рту, и слова благодарности выговорить не получалось.

Зейдана добродушно хихикнула в ответ. Её янтарные глаза источали тепло.

— Я знаю, что ты мне благодарен. Думаю, твоя сестрёнка уже девятый сон видит. Вымоталась она очень.

2

Плотный занавес туч тает, превращаясь в лёгкую голубоватую дымку. Лучи утреннего солнца скользят по верхушкам деревьев и крутым скатам крыш. В кронах тополей путаются блики, играя на влажной от утреннего дождя листве.

Но на этот раз всё совсем иначе. Вместо кружевных переплетений голых веток вокруг шумят, отбрасывая на землю тень, зелёные кроны. Колючие кусты сияют гирляндами крупных роз, распространяя дурманящий аромат. Газон под ногами сочен и свеж, капли росы, скатывающиеся с травинок, походят на перламутр.

Его ладони осторожны и нежны. Знакомые уставшие глаза, несмотря ни на что, излучают теплоту.

— Я теперь в ответе за тебя, — лёгкая улыбка трогает уголки его губ. Лучи рассветного солнца окрашивают волосы юноши мягкими алыми разводами.

В груди распускает лепестки фантастический огненный цветок. Приятный жар поднимается к лицу, заливая щёки краской. Мии приходилось испытывать множество эмоций — радость, печаль, гнев, разочарование — но это волшебное чувство для неё абсолютно ново. Как же назвать его? Непреодолимый восторг распирает тело, заставляя ноги отрываться от земли.

Миа осторожно кладёт ладони на запястья парня и легко скользит пальцами вверх. Под кожей юноши отчётливо бьётся нить пульса. Мии хочется, чтобы её сердце подхватило этот ритм, но оно по-прежнему колотится вдвое чаще. Чаще и отчаяннее.

— Не думай, что я позволю тебе нарваться на неприятности, — произносит юноша, нежно проводя пальцами по её щекам.

Таинственный огненный цветок, проросший в области сердца, раскрывает лепестки, обнажая бурлящее жерло сердцевины. Лава стремительно слизывает прошлое и настоящее, превращая воспоминания в седой пепел. Но это не пугает. Это окрыляет.

Скопившийся внутри жар непреодолимо рвётся наружу, заставляя глаза слезиться. Миа хочет рассказать о том, что чувствует. Она желает передать ему своё настроение, раскрасить его мир теми же сумасшедшими, восторженными красками, но не может подобрать нужных слов. Однако, поймав лукавый взгляд, Миа понимает: он знает. Знает, но почему-то не хочет озвучивать.

— Кажется, мы уже нарвались, — Миа опускает глаза, боясь, что он прочитает в них недозволенное. Взгляд ловит качающиеся на лёгком ветру кончики травинок.