Дрожь (СИ) - Марцегора Саша "Alexsasha1179" - Страница 25

Следующие несколько дней для девушки тянулись тягучим киселем. Она ощущала себя не в своей тарелке. Еда, которую готовили специально для нее, была пресной и не отличалась разнообразием. Мясо дикого зверя подавалось ей и на завтрак, и на обед, и на ужин. По ночам к ней в хижину, в которой не было ничего, кроме лежанки, приходили два огромных волка, и укладывались по бокам, для того, чтобы гостья не замерзала холодными ночами. И это было весьма действенно, и если в первую ночь ей было совсем неуютно и непривычно, то в другие тепло звериных тел, позволяло ей полностью расслабиться и погружаться в крепкий сон.

Днем с ней мало кто разговаривал, человеческую речь она слышала от Северина и от тех, кто старался сделать ее жизнь в таких условиях как можно комфортнее. И чаще всего их общение ограничивалось дежурными фразами. Да и Лухан не лезла ни к кому с распросами, приняв позицию выжидания.

Она часто думала о Мариссе, беспокоясь о том, что та наверняка волнуется из-за пропажи подруги. Думала она и о Бласе, чувство тоски сменилось неким злорадством. Где-то в глубине души девушка понимала, что не такой уж он и могущественный. Да и обида от того, что он ее использовал, все еще сильно разъедала душу. Были у нее и мысли о побеге, но понимая то, как пристально за ней следят, все это больше походило больше на утопию. Она не знала, что ждет ее дальше, от этого Лухан часто охватывала паника, которую сразу же улавливали ее невольные соседи. Их шерсть становилась дыбом, а из пасти вырывался, леденящий кровь, вой. Они не терпели проявление каких-либо человеческих чувств. Для девушки не было поблажек. Ей было тяжело, дурно и очень тоскливо, и где-то в глубине своей души, она надеялась на спасение из этого звериного плена.

***

Он знал, что выбора у него нет. Он не мог обратиться за помощью к отцу. Сделав это, он признался бы в своей беспомощности. Не мог он привлечь и Пабло, тот был слишком не сформирован, отчего погиб бы в первом бою.

Блас всю свою сознательную жизнь прожил в какой-то иллюзорной видимости его величия, в котором не было его заслуги, он лишь заложник обстоятельств. Заложник связи обычной женщины и волка. И единственной, кто ощутил на себе в полной мере это чувство всевластия, стала сиротка Лухан. Он никогда не признавался в этом, но эта хрупкая девушка всегда вызывала в нем восхищение граничащее с ненавистью. Он ненавидел ее за то, что ему навязали ее, не оставили выбора. Ненавидел за то, что она такая же, как он. Но так было раньше, а сейчас он один.

***

Ночью, сидя у костра, Лухан пальцами пыталась прочесать свои изрядно запутавшиеся волосы. Мечтая о теплом душе, о ванной с благоухающей пенной, она невольно гладила свой увеличившийся живот. Самочувствие с каждым днем стремительно ухудшалось, что не могло не тревожить девушку.

— Тебе грустно тут? — услышала она за спиной голос Северина. От неожиданности вздрогнув, тут же обернулась. — Не бойся, это все еще я, и я все еще тебе не сделаю ничего плохого.

Несмотря на то, что он предстал перед ней в виде оборотня и вместо лица у него была волчья голова, Лухан заметила, что он улыбается, из-за чего его устрашающая морда на секунду стала похожа на щенячью, беззаботную, еще не успевшую вкусить все тягости мира.

Ей нравился этот зверь, ее подкупало его отношение к ней. Он был честен, не играл с ней в непонятные игры. Где-то внутри себя она думала, что они могли бы стать хорошими друзьями, если бы не одно «но» — ситуация, в которую она попала. Лухан до сих пор не поняла, почему Северин так долго ее пугал, почему не сказал ей все сразу, при первой их встрече? Но мучить вопросами его ей не хотелось, поэтому, кивнув головой, она пригласила его присесть рядом.

Они долго болтали. Он ей рассказывал об их устоях, правилах существования в общине или же стае, так ему было привычнее называть их большую семью. Рассказал он и то, что старейшина, нашедший ее для него, погиб от рук браконьеров. Глупо и нелепо. Северин видел, как они долго фотографировались на фоне поверженной добычи невероятных размеров. Хотел вцепиться им в глотки, но ему не дало это сделать принятое его предками соглашение о запрете нападения на людей. Она в свою очередь делилась воспоминаниями из колледжа. Невольно, где-то в подкорках сознания, девушка сравнивала Северина и Бласа, отмечая про себя насколько же они разные. Северин, он как большой ребенок, удивлялся рассказам Лухан о ее жизни. Для него все это было в диковинку. Блас же не был таким: грубый, высокомерный, заносчивый. Он был хоть и невыносимым, но все-таки отцом их будущих детей. В очередной раз подумав о своем бывшем старосте, на лице девушки скользнула мимолетная грусть. Сердце предательски пропустило удар.

Когда темы для разговора были закончены, Лухан попрощалась с Северином и прошла на свое спальное место, где ее уже ждали два огромных волка. Протиснувшись между ними, и поудобнее разместившись на мягком лежать, она удивительно быстро погрузилась в мир сновидений, которые яркими картинками сменяли друг друга. Вот она видит Дуноффа, отчитывающего весь курс за очередную шалость. Вот они провожают Луну и Нико во взрослую жизнь. Вот она успокаивает Мариссу после очередной ссоры с Пабло, а вот Блас, отчаянно ругающий ее за неопрятный внешний вид. Сам же он одет с иголочки: брюки, накрахмаленная рубашка, вычищенные до блеска туфли.

Сладко сопя, она не заметила, как наступило утро, ознаменовавшееся привычной трелью птиц. В нос ударил запах жареного мяса, но есть не хотелось совершенно. Казалось, что ночные сновидения высосали из нее все силы, заставив проснуться весьма уставшей.

С осторожностью поднявшись, она отодвинуть кусок деревянного сруба, что служил дверью в хижине, и вышла на улицу, глотая свежий воздух. Ей было дурно, по телу бегала многотысячная армия мурашек, а кости ломило так, будто их выкручивают. Волосы на затылке были мокрыми от пота, от чего становилось еще холоднее. Сев на поваленное дерево возле костра, она пыталась безрезультатно согреться. Люди в волчьем обличии то и дело сновали туда сюда. Северин, заметив, что девушка проснулась, снял жареное мясо с камня, что служил сковородой, и аккуратно уложив его на кусок коры дерева, отправился к ней.

— Мясо молодого оленя готово, — протянул он импровизированную тарелку Лухан.

— Спасибо, я не голодна, — ответила она, поморщив нос, но оказалось, что ее уже никто не слышит. Северин замер. Его торс, не покрытый шерстью напрягся, играя мускулами. Лухан заметила, что сейчас он где-то не с ней, как и заметила суетливость волков, находящихся неподалеку. От сложившегося напряжения предательски больно кольнуло под ребром. Лухан последовала примеру Северина и тоже замерла. В следующую секунду волки как по команде, громко рыча, окружили девушку. Что-то надвигалось, это почувствовала и она. Встав на трясущиеся ноги, девушка стала вглядываться вглубь леса.

Впрочем, это «что-то» долго ждать не пришлось. Из-за большого цветущего кустарника показался нарушитель спокойствия, увидя которого, Лухан почувствовала нехватку воздуха. Перед ними стоял сам Блас, один, в человеческой форме и в весьма помятом одеянии. Волосы на голове были непривычно запутаны, мешки под глазами выдавали бессонные ночи. Северин, заметивший его, незамедлительно обернулся в волка, блеснув янтарными глазами; шерсть, вставшая дыбом, сделала его еще крупнее.

— Спокойно, — вытянул вперед руки глухо произнес Блас. Всем своим видом стараясь показать, что его такой прием нисколько не удивил. — Я не собираюсь драться. Ну же, Северин, ты же видишь, кто я сейчас.

— Уходи, — прошипел тот в ответ, оголив пасть, из которой текла слюна, ознаменовавшая высшую степень ярости.

— Один я не уйду, и ты это знаешь.

— Тогда прими смерть достойно, — приблизившись к нему, Северин принял позу готового напасть хищника. Блас же даже не попытался обратиться, лишь взглядом голубых глаз сверлил то Лухан, то волка перед ним.

— Северин, хватит! — резко подскочив к волку, Лухан провела рукой по его холке, чувствуя, как тот напряжен. Впрочем, трепетное прикосновение заставило чуть снизить градус накаленности.