Сумеречные улицы (ЛП) - Рассел Гари - Страница 13

Джек колебался.

— Знаешь, Идрис, я не из тех, кто подчиняется приказам. — Он пожал плечами. — Но мне вроде как нужна твоя помощь.

Джек пошёл за Идрисом вниз, а затем прочь из здания, по газону. Они пересекли дорогу на светофоре и молча направились в парк Катайс, находившийся сразу за знаменитым Кардиффским замком.

Некоторое время оба молчали. Затем Идрис вздохнул.

— Ну?

— Что — ну?

— Ну, чего ты хочешь сегодня, Джек? — Идрис посмотрел на часы. — У тебя пять минут. Настоящих минут, не торчвудских.

— Как я уже сказал, мне нужна твоя помощь. Мне нужны записи.

Идрис невесело засмеялся.

— То же самое ты сказал в прошлый раз, после того, как исчезла Маргарет Блейн. Помнишь? Мой начальник, мэр. Ты и твои приятели гнались за ней, а через мгновение она исчезла. Официальным ответом было то, что она погибла во время землетрясения.

Джек в упор смотрел на Идриса и вспоминал растерянного молодого человека, которого он однажды увидел на автобусной остановке со стопкой книг под мышкой.

Человека, который побежал за ним, крича: «Ты! Это был ты!»

Джек понятия не имел, кто это.

— Я видел тебя в офисе!

Джек повернулся и пошёл назад, мимо центра «Миллениум» к водяной башне. Он не рассчитывал на то, что Идрис окажется таким решительным, и, встав на специальную плитку у подножия башни, на плитку с фильтром восприятия, Джек должен был эффектно исчезнуть. Не в мгновение ока, это должно было быть чем-то вроде трюка периферийного зрения; Идрис должен был подумать, что он просто на мгновение потерял Джека из вида.

Но когда Джек стоял там, используя свой вихревой манипулятор, чтобы активировать лифт у себя под ногами, Идрис по-прежнему смотрел на него и кричал ему в лицо.

— Да, ты! Американец!

И Джек понял, что Идрис всё ещё видит его. Что было неудачей, потому что лифт начал опускаться.

Идрис застыл с открытым ртом. Последним, что видел Джек, прежде чем скрыться под поверхностью тротуара, был Идрис, визжащий:

— Ублюдок!

Когда лифт достиг Хаба, Джек сошёл с плитки и позвал Тошико.

— Парень у башни смотрит прямо на наш так называемый невидимый лифт.

— Я вижу его на записи с камер видеонаблюдения, — ответила Тошико. — Что с ним?

— Мне нужно узнать, кто он. Он знает меня, а я его раньше и в глаза не видел. И я уверен, что я бы запомнил такого милого валлийца — блондинистого, голубоглазого психа, как этот.

— Психи теперь в твоём вкусе? — спросила Сьюзи Костелло, заместительница Джека.

— А что, у Джека есть вкус? — крикнул Оуэн из-за своего стола, находившегося рядом с рабочим местом Тошико. — Я думал, Джек просто трахает… всё подряд.

Джек проигнорировал их и направился в свой кабинет. Его что-то беспокоило.

Он начал просматривать отчёты Сьюзи: свидетельства появления гладмаронского космического корабля над Понтипулом; группа долгоносиков в разрушенной церкви; какие-то инопланетяне, желающие начать судебную тяжбу с Землёй из-за того, что с Земли в их галактику передавались агрессивные и оскорбительные радиоволны (по пространственно-временному соотношению Тошико установила, что они улавливали трансляции передачи «Полчаса Хэнкока»[20] конца 1950-х годов); по-прежнему никаких признаков Торчвуда-4…

Дверь открылась, вошла Сьюзи и положила перед ним распечатку. Кадр с Идрисом из записи с камер слежения и его пропуск из мэрии.

— Личный секретарь мэра, — прочитал Джек. — Нет, но почему я?

— Мэр, Джек? Она исчезла месяц назад — после землетрясения.

И Джек вспомнил.

— Ты потребовал, чтобы мы все оставались здесь, внизу, все четверо. Никому не разрешалось выходить из Хаба, пока всё не закончилось, потому что ты сказал, что знаешь, что всё будет в порядке. Помнишь?

Он кивнул.

— Тоже хорошо сработано. То землетрясение могло бы повредить наше помещение больше, чем предыдущие несколько.

Сьюзи пожала плечами.

— Ты слишком много от нас скрываешь, Джек. Работа в команде, да?

Джек улыбнулся.

— Я разберусь с мистером Хоппером, — сказал он и помахал бутылочкой с таблетками для амнезии перед носом у Сьюзи.

Она пожала плечами и вышла, чтобы поговорить с остальными двоими.

Джек подумал о том, как ему пришлось остаться здесь, внизу, месяц назад. Потому что наверху был другой он, на 150 лет моложе, но точно такой же внешне. Дело было не только в том, что он рисковал столкнуться с самим собой; если бы Тошико, Сьюзи или Оуэн увидели его более раннее воплощение, ему пришлось бы рассказать им о своём прошлом. Он безумно любил их, да, но это было бы уже слишком.

Он знал, что ему придётся разбираться с бедным Идрисом прямо сейчас. Он взял из коробочки таблетку второго уровня — двадцати четырёх часов должно было хватить для того, чтобы Идрис забыл, что видел его, но чтобы это не вызвало у него особых проблем на работе.

Только как дать ему эту таблетку?

Тот новый итальянский ресторан, на углу Русалочьей набережной, рядом с местом, где продают рыбу с жареной картошкой (он никогда не понимал, чем людей двадцать первого века так привлекает рыба с картошкой).

Он вышел из кабинета, схватил свою шинель и пошёл обратно к лифту.

— Благоразумно используешь лифт, Джек? — спросила Сьюзи.

— Нет, — ответил он. — Но это привлечёт его внимание.

Так и вышло.

Джек стоял там, лицом к лицу с Идрисом.

— Идрис Хоппер, никто, кроме вас, не может меня видеть. Определённое достижение с вашей стороны. Отлично сработано. Хотите выпить?

Идрис ничего не ответил, он просто смотрел на прохожих, которые совершенно не обращали внимания на Джека, хотя одна женщина очень странно смотрела на самого Идриса.

Джек сошёл с плитки, и подросток инстинктивно свернул в сторону, пробормотав «простите», как будто всё это было совершенно нормально.

Входя в итальянский ресторан, они беседовали об Идрисе (он был одинок), его семье (его мать умерла, а отец переехал в Ньюпорт шесть лет назад), о фильмах, которые он смотрел (ему совершенно не нравилась экранизация «Высшей верности»[21], и он посмотрел «В поисках Немо» столько раз, что это казалось не совсем нормальным) и о его увлечениях (он любил редкие и старинные книги и тратил на них большую часть своей не слишком высокой зарплаты, а также реставрировал некоторые из них, а потом продавал на книжных ярмарках). Когда они сели за столик, Джек рассказал ему о Торчвуде. И о фильтрах восприятия. И об инопланетянах. И о исчезнувшем мэре. И о пришельцах, которые просачивались через Разлом.

Три часа спустя Идрис сгорал от любопытства, полностью увлечённый Джеком и его объяснениями, и нетронутые спагетти болоньезе остывали на тарелке перед ним.

— Знаешь, Идрис, Торчвуд мог бы использовать человека вроде тебя на правительственной должности. Следи за тем, что происходит в мэрии, и если случится что-то странное, дай мне знать. Мне действительно хотелось бы, чтобы ты стал нашим ключевым сотрудником, кем-то вроде агента.

— Я не могу, я работаю на Городской совет, — сказал Идрис. — Я имею в виду, они выше по статусу.

— О, да, конечно, — ответил Джек. — Никто и не просит тебя бросать работу. Нет, это скорее как если мы что-то обнаружим и нам потребуется помощь, я смогу позвать тебя, и ты нам поможешь. И, конечно, если это подорвёт доверие нового мэра, я всё пойму, да?

Идрис захотел обдумать, попросил прощения и отлучился. Когда мимо проходил официант, Джек попросил поставить еду Идриса в микроволновку на тридцать секунд.