Европа и Россия в огне Первой мировой войны (К 100-летию начала войны) - Агеев А. И. - Страница 1

ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО

Первая мировая война — вначале вторая отечественная, затем империалистическая. Забытая на протяжении десятилетий история геополитической борьбы и военных союзов, история подвигов наших прадедов, история народов и краха империй. Важнейшее событие XX века, без которого не было бы ни Советской России, ни Второй мировой, — эта война возвращается на страницы научных трудов. Разными авторскими коллективами готовятся многотомные издания, посвященные боевым действиям, дипломатии, рисующие образы союзников и противников, то есть освещающие основные аспекты любой войны.

Что же отличает эту работу? Читателю предстоит вслед за авторами проделать путь из кабинетов императоров, канцлеров, военачальников от самого начала войны, от ее рождения в головах политиков — к дипломатической и экономической подготовке, через опутанные пороховой гарью и боевыми газами поля сражений и океанские волны — и посетить основные страны, вовлеченные в эти события. Перед ним предстанет и энергичная Великобритания, и усталая Франция, и противоречивая Австро-Венгрия, и измотанная Германия, и загадочная Япония, и непредсказуемая Россия, и целый ряд новых государств, образовавшихся в Восточной Европе. Читатель узнает о подготовке войск, о миротворческих усилиях нейтральных стран, об искусственно созданном в Вене движении украинофилов, о геополитических размышлениях российских мыслителей, ныне незаслуженно забытых.

Многие другие аспекты событий столетней давности раскроются на страницах этой книги. Книги о прошлом ради будущего.

Мединский Владимир Ростиславович,

министр культуры РФ,

председатель Российского

военно-исторического общества

ПРОЛОГ

Расплата за место под солнцем

Первая мировая война началась для России не с выстрела Г. Принципа. Ее объявил германский посол в Российской империи Ф. фон Пурталес, пришедший к С. Д. Сазонову. Объявил и разрыдался. Посол был настолько спутан своей обязанностью, что оставил российскому министру в папке два варианта ноты: жесткий и более мягкий, а затем обнял министра и вышел вон. Через 27 лет другой немецкий посол, граф В. фон Шуленбург, признается наркому В. М. Молотову, что также не хотел войны, о которой ему надлежало уведомить Советский Союз. Совпадения. Случайные ли?

Теперь, спустя многие десятилетия, мы можем оценить искренность чувств обоих дипломатов. Зная перспективы развития отношений с Россией, видя ее каждый день, они, безусловно, понимали ее намного глубже, чем берлинские стратеги. И наверное, они глубже воспринимали трагедию кровопролития между двумя соседними государствами. Но если чувства и подвели двух дипломатов, то интуиция их не обманула. Хотя в обоих случаях посланники лишь анонсировали объявление великих трагедий.

Подготовка к ним во всех сферах жизни наших противников велась уже длительное время, и отлаженный механизм войны уже работал, опережая слова. В 7 часов вечера 1 августа, когда расстроенный Пурталес находился у Сазонова, немецкие войска уже вошли в Люксембург. Когда вручалась нота Молотову, немецкая авиация и артиллерия уже в течение нескольких часов бомбила советские города, а вермахт пересек государственную границу.

И в 1914, и в 1941 г. агрессор стремился завоевать свое место под солнцем.

Любые войны ведутся за исход, последствия, которые будут после них, а определяются причинами, которые возникли накануне конфликта. Между причинами и исходом — собственно война, крайний способ разрешения международных противоречий. При этом определяющими факторами войны являются не только причины — набор реальных фактов, явлений, анализ перспектив развития текущей ситуации. К причинам тесно примыкает совокупность интерпретаций — и настоящего, и будущего. А там, где есть толкование разными людьми, есть риск ошибки.

Представляя ход и итоги будущей войны, каждая из сторон рассчитывает на свое превосходство. Франция полагалась исключительно на «элан виталь» — массовый порыв воодушевленных войск, который сотрет память об «ампутации, контрибуции и оккупации» в 1871 г. Несколько поколений французов со школьной скамьи воспитывались с идеей вернуть Эльзас и Лотарингию, с чувством ненависти к своему мрачному соседу, который, поигрывая мускулами, не раз подвергал республику унизительным «военным опасностям».

Для Германии превосходство над противниками подкреплялось технологическим рывком и идеей единства немецкого народа, который может развиваться, только обеспечив страну стабильным импортом сырья из колоний. Если немецкая философия признана всем миром, а промышленность и тем более военный флот уже конкурируют с английской «кузницей мира» и «владычицей морей», кайзеровскому руководству казалось, что настало время для рывка к мировому господству.

Реалистичнее и изощреннее рассматривала обстановку Великобритания, которая стремилась избежать участи морской блокады и, продолжая политику «блестящей изоляции», исподволь влиять на европейские дела, не допуская усиления какой-либо державы.

Сложнее и противоречивее было обретение смысла и реализация своих национальных интересов Россией, где, как показано ниже, существовало не менее трех основных направлений внешнеполитической мысли.

В отличие от мирного времени, допускающего стратегии «победитель — победитель», окончание войны оперирует только двумя альтернативами: «победитель — проигравший» и «проигравший — проигравший». В Первой мировой войне победу одержала Антанта, Германия и ее союзники проиграли, а России судьба уготовила особую роль — «проигравший победитель». В то же время для всех европейских держав победа далась неимоверным напряжением сил, крахом не только физическим, но и нравственным. Длительная позиционная война с отдельными кровавыми прорывами, которые также не несли облегчения, новые виды оружия, крах империй и демобилизация общественных настроений на длительное время обесценили прежние этические идеалы и ценности, создали хаос на несколько лет вперед и заложили мину, которая детонирует через два десятилетия. Но этот «человеческий фактор» не идет в учет, когда «реаль-политик» подводит свой холодный баланс. В категориях интересов влияния, мощи и потенциалов людские жертвы и разрушения выглядят холодно, арифметично. Кто-то, воспользовавшись крахом соперника, увеличил свой потенциал. Другие, сменив политические режимы и даже способ государственного устройства, обрели опыт жестких, прагматичных оценок и опоры на свои силы. Третьи же, де-юре сохранив государственный суверенитет, де-факто стали сильно зависимыми в экономическом плане.

Германии потребовалось всего лишь 15 лет, чтобы при попустительстве Лиги Наций начать экономический демонтаж своего международного статуса. А затем, основываясь на лживых и преступных иллюзиях, привлечь для этой цели свои восстановленные вооруженные силы, СС и даже подростков из гитлерюгенда.