Подарок судьбы и граф в придачу (СИ) - Ветреная Инга - Страница 45

Вместо служанки вошел граф, лицо его было сердитым.

— Леди Ирэйна, — нахмурившись, проговорил он, подходя к постели, — платье Вам сейчас совершенно ни к чему. Вам надо лежать, Вы недостаточно окрепли, чтобы вставать.

— Мне что теперь придется под себя ходить? — раздраженно спросила его.

— Вам приготовили другое платье, — ответил он, смущенный моей прямолинейностью.

— Мне не нужна чужая одежда, я лишь хочу надеть свое платье, — настаивала я.

— Его Вам вернут, как только почистят, — терпеливо объяснял он, — ножа там нет.

Я замерла от его последних слов, надежда рухнула, вместе с нею силы покинули меня. Что там в остатке? Слезы, отчаянье и капелька злости. Первое, как и второе демонстрировать ни к чему, а вот злость сейчас пригодится.

— Я не хочу Вас видеть, оставьте меня, пожалуйста, — проговорила я потухшим голосом и закрыла глаза.

— Как Вам будет угодно, — услышала в ответ.

Граф вышел, через некоторое время вошла служанка.

— Миледи, я принесла Вам поесть.

— Помоги мне принять ванну, — сказала ей, проигнорировав слова о еде.

Дора помогла встать, накинуть приготовленный халат и пройти в купальню. Я заставила служанку выстирать мое нижнее белье и разложить его для сушки, прямо в халате я забралась в постель и почти мгновенно заснула.

Граф Витор Бурвит сидел в маленькой гостиной, расположенной недалеко от спальни, в которую поместили графиню Монсервиль. Он расположился в кресле, держа в руке бокал с вином, к которому так и не притронулся и смотрел на два маленьких ножа, лежавших на столе. Витор понимал, что тщательно составленный план похищения дал сбой. Чувства, которые он сейчас испытывал по отношению к графине, уже вытесняли здравый смысл и вступили в противоречие с холодным расчетом. Он пытался проанализировать ситуацию.

Витор был сыном Круза Бурвита, главнокомандующего войсками государства Аракас. После проигрыша в войне с Картаром и потери ценных рудников, король Аракаса Дариэль разжаловал командующего, лишив его звания и почти всех земель. Не желая признавать свою вину в случившемся, он собирался также лишить его и титула, но в последний момент передумал. Дариэль обвинил Круза во всех неудачах, забыв, как тот отговаривал его от поспешных действий. Бурвит предупреждал, что необходимо получить как можно больше сведений о силах противника, чтобы не оказаться в ловушке. Но молодой король был горяч и самонадеян, он практически обвинил своего командующего в трусости и предъявил ему ультиматум: если тот не перейдет к активным военным действиям, то король сам возглавит войска. Круз Бурвит знал, что король практически не имел опыта в военном деле и, как тактик, был очень слаб. Чтобы избежать бессмысленных потерь, Бурвит остался во главе армии.

Витор помнил, как отец ему говорил:

— Главнокомандующий Картара граф Монсервиль — очень сильный противник. Он возглавил армию Картара будучи моложе тебя, Витор, но с тех пор не потерпел ни одного поражения. И поверь мне, это отнюдь не везение.

Витор любил и уважал отца и мечтал сделать такую же карьеру, но все планы и мечты превратились в прах в результате последней военной кампании. После разжалования отец Витора был удален из столицы Аракаса, и теперь жил уединенно в одном из своих поместий. Он практически никуда не выезжал, не проявлял интерес к светской жизни. Витор видел, как его отец медленно угасал, и не мог смириться с этим.

Помимо земель, которых король Дариэль лишил своего бывшего полководца, семья Бурвитов потеряла рудник, которым владела с незапамятных времен, поскольку он вошел в состав территории, отошедшей Картару. Как недавно стало известно графу Бурвиту, теперь этот рудник принадлежал графу Монсервилю. Витору это казалось настолько несправедливым, что он решил отомстить, отобрав рудник у Монсервиля и вернув его отцу.

Витор со своими людьми приехали в столицу Картара еще до празднеств, они собирали сведения о графе и его семье из разных источников, но фактов, заслуживающих внимания, было недостаточно, чтобы составить хотя бы приблизительный план действий. Это продолжалось до тех пор, пока в столице не появилась графиня Элина Терваль, побывавшая перед этим в замке графа Монсервиля. Витор не захотел рисковать и лично встречаться с графиней, это сделал один из его людей. Красивый молодой мужчина проявил интерес к Элине, и она довольно быстро вступила с ним в близкие отношения. Любовники всегда встречались в таких местах, где Витор, находясь в соседнем помещении, подслушивал их разговоры. Его не смущали сопутствующие обстоятельства, он понимал, что нашел зацепку, с помощью которой скоро сможет подобраться к своему врагу.

Графиня была обижена на Алена, она жаловалась любовнику, что граф недостаточно уважительно к ней отнесся, но в этом, как ни странно, обвиняла его жену. Всю свою злость и ненависть она не уставала изливать на эту женщину, приписывая ей все пороки. Элина сама предложила похитить Ирэйну, чтобы избавиться от нее. Напрямую графиня не говорила, что хочет стать женой Алена, но об этом несложно было догадаться. Графиня Терваль настаивала на исчезновении соперницы и даже отдала любовнику яд, который легко растворялся в жидкости. Вещество оказывало мгновенное парализующее действие, стоило только сделать пару глотков такого напитка, а через несколько часов человек умирал. Витора поразила жестокость графини, но он не собирался посвящать ее в свои планы насчет жены Алена. Любовник согласился «помочь» ей, при условии, что она узнает тайные выходы из залов дворца. Той пришлось самой платить служащим замка за сведения о тайных комнатах и выходах. Витор составил маршрут отхода после похищения и со своими людьми несколько раз отрабатывал его, стараясь предусмотреть все нюансы.

Несколько дней он издалека наблюдал за женой Алена. Нельзя сказать, что она поразила Витора, но что-то заставляло обращать на нее внимание. Впрочем, сначала он отнес это к необходимости следить за ней. Взаимоотношения графа и графини Монсервилей совершенно не совпадали с той картиной, которую описывала Элина. Они тепло относились друг другу, причем не демонстрировали взаимную симпатию специально, но не заметить этого было невозможно. Также как и трудно было не заметить проявление внимания со стороны короля, а затем и принца к графине Монсервиль. Близкие отношения между супругами Витору были наруку, потому что вероятность выплаты выкупа увеличивалась, а вот вмешательство членов королевской семьи могло послужить поводом для возникновения межгосударственного конфликта, так что одним из условий возврата похищенной предполагалась конфиденциальность.

Витор не видел особых трудностей в том, чтобы расположить к себе жену Алена: он был красив, обаятелен, уверен в себе, пользовался заслуженным успехом у женщин. Граф снисходительно относился к их слабостям и недостаткам, никогда не испытывал к ним презрения. Витор легко сходился с женщинами и также легко расставался, стараясь избегать конфликтных ситуаций.

Ирэйна с первых же минут, что называется, зацепила его. Она не поддалась его обаянию и абсолютно непредсказуемо среагировала на его упоминание о короле и принце. Он уверен был, что делает ей комплимент, потому что любая другая женщина на ее месте именно так и восприняла бы его слова. В обществе было принято, что проявление внимания со стороны королевской особы выделяет женщину из толпы, и рассматривается всеми как знак избранности. Ирэйна восприняла высказывание Витора, как оскорбление, он не сразу поверил в это, но искренне рассмеялся, когда она в шутку упрекнула его в зависти. Вот чего он совсем не ожидал, так это того, что графиня Монсервиль окажется умна. Возможно, для него это стало неожиданностью потому, что до сих пор не встречал умных женщин. Она быстро вычислила его, и для графа это стало потрясением, к своему стыду он даже проговорился, но сумел выкрутиться.

Витор никак не ожидал, что при похищении, кроме прочих вполне предсказуемых в таких случаях чувств, он испытает еще и удовольствие. Держа графиню за талию в танце, ему приятно было ощущать тепло ее тела, а когда, торопясь покинуть зал, он ее обнял и крепко прижал к себе, то испытал сладостное наслаждение, которое совершенно невероятным образом вопреки всякой логике вполне гармонично вписалось в ситуацию. Ирэйна сразу начала сопротивляться, и доставила им небольшие хлопоты, которые они заранее предвидели, поэтому быстро справились с ними. Когда графиня начала извиваться, Витор не понял, чего она хотела, но его мужское либидо тут же среагировало на ее телодвижения, и ему трудно становилось передвигаться, он просто вынужден был сделать ей недвусмысленное замечание. Только теперь граф догадался, что она пыталась дотянуться до ножа, который находился в кармане ее платья. Услышав его провокационное замечание, Ирэйна застыла, но продолжала сверлить возмущенным взглядом, а потом, надо полагать, от обиды и отчаяния неожиданно ударила его головой. Он не придал этому значения, пока не понял, что графиня, упав ему на грудь, больше не оказывала сопротивления.