Тень (ЛП) - Андрижески Дж. С. - Страница 102

Подавляя злость, которая хотела вновь свернуться в его свете, он покачал головой и резко щёлкнул языком. И всё же он поймал себя на том, что прокручивает в голове слова человека. Чем дольше он это делал, тем сильнее становилась его злость, изменяясь и сливаясь с чем-то сильным, каким-то подобием смятенного неверия. Он чувствовал, что еда заворочалась в его желудке.

— Когда она вернётся? — спросил он.

Джон рассмеялся с горьким неверием. Покачав головой, он не ответил и развернулся, направляясь к двери быстрыми шагами.

— Джон! — позвал Ревик. — Подожди минутку!

Но человек не повернулся.

Дорже ждал его у тяжёлой зелёной двери и открыл её, чтобы Джон вышел в коридор. Дорже тоже не смотрел на него в открытую, но Ревик видел злость на лице видящего.

Нахмурившись от осознания, что Джон буквально зашёл внутрь ровно для того, чтобы отдать ему письмо, Ревик посмотрел на сложенный квадрат бумаги, который всё ещё лежал у его ноги.

После долгой паузы он снова наступил на него и подвинул к себе пальцами ноги.

Держа металлическую миску, он зачерпнул хлебом побольше карри. Ещё несколько минут он ел, но его взгляд не отрывался от квадратика бумаги.

Она не могла уехать надолго. Не могла.

И всё же он помнил смех человека. Закинув в рот ещё одну порцию кокосового карри, он прожевал курицу, не ощущая вкуса.

Наконец, он поставил металлическую миску и вытер руки тряпкой, которую они ему дали. Потянувшись, он поднял письмо. Пару минут он смотрел на него, не разворачивая, пока не ощутил, что опять стискивает зубы.

Развернув бумагу и разгладив её на своих бёдрах, он начал читать.

«Ревик», — гласило письмо.

Другого приветствия не было. Уставившись на своё имя, написанное её рукой, он буквально ощутил её колебание. Сглотнув, он позволил себе вернуться к верху страницы.

«Ревик,

Я знаю, что письмо — не лучший способ сделать это. Честно говоря, мне кажется, что для этого не существует идеального способа, но я чувствую, что должна сказать тебе несколько вещей перед отъездом».

Он почувствовал, как напрягся его подбородок, но продолжил читать.

«Во-первых, по поводу твоих финансов. Ты дал мне доступ к нескольким твоим счетам. Я не хочу, чтобы ты беспокоился о том, что я сделаю с ними что-то без твоего согласия, так что я взяла на себя смелость вычеркнуть своё имя со всех счетов. Они позволили мне сделать это во всех банках, кроме…»

Он проскочил вперёд, пропустив несколько строк.

«… где им нужна твоя подпись или какое-то подтверждение кодовым словом, о котором ты условился с ними лично. Они сказали, что ты поймёшь. Я послала им всё необходимое со своей стороны. Так что тебе всего лишь нужно поговорить с Джоном или Дорже. Они организуют для тебя терминал. По очевидным причинам я не могу ничего поделать с твоим завещанием, и я пока что не могу вернуть тебе собственность, которую украла у тебя Вой Пай, но я попытаюсь вернуть хоть что-нибудь, если мне удастся…»

Ревик ещё сильнее стиснул зубы. Пропустив ещё несколько деталей относительно счетов, он перешёл к следующему абзацу.

«…Я также поговорила с Вэшем и Тарси. Они согласились помочь со всем, что может тебе понадобиться в плане Барьерных сессий и в целом любой работы со светом. Знаю, это не совсем свобода, но я добилась того, чтобы они согласились отпустить тебя сразу, как только ты сумеешь сам справиться со всем этим — не нуждаясь в какой-либо помощи от Семёрки или Дренгов.

Они согласились, что любую работу, которой ты пожелаешь заняться после этого, ты можешь делать самостоятельно. Вэш сказал, что будет на связи с тобой так долго, как ты захочешь.

Я попросила их не затягивать это, и они пообещали, что не станут. Я не хотела, чтобы тебя опять принудили к пещерам с монахами, но Вэш, похоже, считал, что тебе это в данный момент всё равно не поможет. Я также просила их снять с тебя цепи, но Балидор хочет дождаться одобрения Вэша и Тарси…»

— Бл*дь, где же ты? — прорычал он себе под нос.

«Что касается твоих людей, я постараюсь сделать всё, что сумею. Я не могу ничего обещать, но у меня есть надежда, что Вой Пай согласится поторговаться, если я приеду лично. Так что сначала я отправлюсь в Пекин. Находясь там, я попробую узнать, что случилось с Врегом, и пошлю весточку с Касс и Багуэном…»

Он перевернул письмо и посмотрел в конец, прочитал несколько строк, затем вернулся к прежнему месту на обратной стороне. Он поджал губы, не осознавая, что закусил щеку изнутри так сильно, что ощутил вкус крови.

— Где ты, Элли? — пробормотал он.

«Если в любой момент за последующие несколько недель тебе станет некомфортно, скажи Джону. Я попросила их поработать над ошейником, из-за которого твоё местоположение сложно будет определить, но при этом ты не будешь полностью отрезан от Барьера. Вероятно, им понадобится время, чтобы разработать такое, но Балидор, похоже, считает, что это возможно.

Вэш также согласился помочь тебе со всем, что ты пожелаешь попробовать, чтобы справиться с худшими аспектами связи. Я была бы очень благодарна, если бы ты поделился своими соображениями с ними, поскольку я, наверняка, буду периодически выходить на контакт с ними хотя бы несколько месяцев».

Он уставился на эти слова, перечитав последнюю строчку несколько раз. Снова закусив щеку, он заставил себя читать дальше.

«Знаю, мне, наверное, не нужно просить тебя об этом, поскольку в данный момент это излишне, но я буду благодарна, если ты не станешь меня искать, Ревик. По любым причинам.

Наверное, ты согласишься, что мы оба уже достаточно сказали в плане извинений, объяснений и обвинений. Нам правда не нужно проходить через всё это вновь. Я искренне прошу прощения за всю ту боль, что я причинила тебе — не только за последние недели, но и с самой первой нашей встречи.

Я знаю, что несу как минимум частичную ответственность за то, что случилось с тобой в последние два года. И я говорю не только о том, что накачала тебя наркотиками на том самолёте. Я говорю в целом».

Он уставился на эти слова. Где-то в его свете, похоже, в груди, зародилась боль, но он подавил её.

Когда он сделал это, вернулась злость, распалившись жарким импульсом по его свету.

«Тем не менее, я в первую очередь прошу прощения за то, что обманывала тебя, пока жила с тобой и Повстанцами. Мне очень сложно разобраться, что я чувствую теперь в отношении своих мотивов и поступков, а также в плане того, что из случившегося между нами ощущалось более искренним. Теперь я осознаю, что тоже по-своему жила в мире фантазий.

Я знала, что идею о нас с тобой вбил в тебя Менлим. Я знала, что из-за этого у тебя имелось довольно мифическое представление о том, кто мы друг другу. Я знала, что это не реалистично в отношении того, кто я есть на самом деле. Я не злюсь из-за этого, Ревик, правда, не злюсь. Полагаю, я уже какое-то время понимала, что у нас ничего не выйдет, как только этот миф стал меньше значить для тебя.

Я не знаю, понимаешь ли ты (и есть ли тебе вообще до этого дело), почему мне нужно было это сделать, вытащить тебя оттуда. Но я хочу, чтобы ты знал: я никогда не намеревалась навеки лишать тебя свободы воли. Я хотела дать тебе возможность увидеть Дренгов и Салинса в более объективном свете, не нуждаясь в них из-за того, что Менлим сделал с тобой, когда ты был ребёнком.

Что ты выберешь сделать с этой информацией, зависит целиком и полностью от тебя.

Я не собираюсь вновь преследовать тебя или посылать кого-то, чтобы остановить тебя, если ты решишь продолжить дело с Салинсом или кем-то другим. С моей стороны это не сентиментальность и не чувство вины. Дело вот в чём: я знаю, что ты можешь сделать очень много хорошего в этой роли, Ревик. Всё сводилось не столько к тому, «что», сколько к тому, «как». Хотя, может быть, я сама до последнего не совсем понимала это.

Но я никогда не ставила под сомнение твои мотивы, Ревик. Правда, не ставила. Я знала, за что ты сражался. Я просто не уверена, что Дренги действительно помогут тебе достичь тех целей, к которым ты стремишься. Я знаю, что ты это понимаешь лучше меня, но я начинаю осознавать, что временами лучше сражаться и проиграть, чём выигрывать, но не на той стороне. Но я всегда уважала тебя за то, что ты сражаешься за то, что считаешь нужным. Даже если я не всегда согласна с тем, как ты это делаешь, или ради кого.