Вишня в шоколаде (СИ) - "Deus Rex" - Страница 2

Наверное, в его голосе промелькнуло что-то такое, что заставило Лисю поднять голову и посмотреть вопросительно. Толя подумал — или сейчас, или уже никогда, и коснулся его теплых, соленых от слез податливых губ. Запах вишни опутал его тугими нитями, вынуждая прижиматься теснее к стройному телу, и Толя удивился, когда нежные губы расслабились и принялись отвечать на поцелуй.

— И что мы делаем? — почти неслышно прошептал Лися, усаживаясь сверху на его коленях и позволяя трогать свою попку в коротких шортах.

— Я не знаю, — ответил Толя честно. — Но я могу уйти, если ты хочешь.

Лися не ответил, но поцеловал его уже сам.

Толя слишком долго ждал этого момента, почти не надеясь, чтобы сразу переходить к каким-то действиям. Он просто наслаждался сейчас прикосновениями к шелковистой тонкой коже и тихим вздохам, когда его руки сжимали бедра вишневого искушения. Но он все равно не выдержал, подавшись вперед и опуская Лисю на кровать. Шортики, насквозь мокрые, он снял одним движением.

Лися не отталкивал, но и не поощрял его действия, а потом вдруг улыбнулся так, что потек и сам Толя.

— Поцелуй меня еще, — попросил тот, и он не смог отказать, устраиваясь между разведенных ног и касаясь членом гладкой мошонки под собой.

Металлические шарики впивались ему в грудь, и Толя, прислушиваясь к жалобным стонам, оторвался от порозовевших губ и протолкнул пальцы в восхитительную тесноту. Пальцы задвигались, и смазка растеклась по его руке, щекоча запястье.

Глаза Лиси, большие, удивленные, были прямо перед ним, и Толя подумал: нужно было сделать это раньше. Как он вообще мог терпеть так долго?

Лися, подстроившись под ритм его пальцев, сжал в кулачках простынь и запрокинул голову, постанывая уже жалобно, умоляюще. Убрав руку и размазывая смазку по его груди, Толя целовал ее, вбирая в рот соски, перекатывая языком шарик металла, а затем снова возвращаясь к теплым губам.

Лися кончил первым, поглаживая его плечи, и Толя, наслаждаясь сладким запахом его волос, потерся о скользкий живот, брызгая на него и утыкаясь в мягкую макушку Лиси.

Наверное, оргазм — не самое приятное, что с ним сейчас произошло. Гораздо большее наслаждение он получил, лежа в постели, прижимаясь к обнаженному телу, изумительному пахнущему весной и солнцем, и смотря на дрожащие во сне ресницы.

Но утро наступило, и Толя, сев на кровати, взглянул на искусанные розовые губы и кнопку-носик. Уходить не хотелось, но и оставаться он не мог: разве его просили об этом вчера?

— Ты тоже меня бросишь? — вдруг хрипло проговорил Лися, хватая его за запястье.

Толя, замерев на миг, посмотрел на тонкие пальцы и проговорил:

— Ты только что подписал себе приговор. Теперь уж я точно никуда не денусь.

После сна губы у Лиси были еще более податливыми, а волосы пахли сильнее. Только вот к весенней вишне прилип стойкий аромат шоколада.