Мы уже там? (ЛП) - Левитан Дэвид - Страница 7

– Если есть такая возможность, – добавляет Элайджа. Дэнни отмахивается от брата.

Улыбка управляющего не меркнет. Он открывает гроссбух и нажимает несколько клавиш на компьютере. На секунду его лоб хмурится, но это тут же проходит.

– Да, Сильвер, – отвечает он Дэнни. – У нас есть номер – прекрасный номер. Две кровати. Как вы в марте и заказывали. На имя Дэниела и Элайджи Сильвера.

Элайджа доволен жизнью. А Дэнни что-то настораживает.

– Постойте… – начинает он. – В каком смысле – в марте? Изначально номер должен был быть забронирован на имя Рейчел и Артура Сильвера, а не на нас.

Управляющий сверяется с главбухом:

– Здесь не сказано, что бронь менялась. Какие-то сложности?

Дэнни сердито качает головой:

– Понимаете, – делится он, – родители убедили меня, что изначально поехать собирались они сами. А вы сейчас говорите, что все с самого начала делалось для нас.

– И это прекрасно! – уверяет Элайджа вконец запутавшегося управляющего. – Просто это сюрприз. Особенно для него.

– Понимаю, – заученно произносит управляющий, торжественно кивая.

Когда все документы заполнены, он достает два позолоченных ключа. Элайджа благодарит его, а Дэнни, качая головой и бормоча себе под нос, удаляется к лифту. Вручая ключи Элайдже, управляющий улыбается немного шире. Под его безупречными манерами отчетливо проглядывает симпатия. Элайджа снова благодарит.

========== 3. ==========

– Поверить не могу! – Перестать стучать кулаком по стенке лифта Дэнни, видимо, тоже не может.

– Что случилось? – спрашивает Элайджа, когда они подходят к номеру.

– Что случилось?! Элайджа, нас обманули. Наши собственные родители. Провели нас. Конечно, я знал, что они хотели заставить нас вместе сюда поехать. Но планировать это столько месяцев!..

Их уже приглашают в номер. Он идеален. Даже Дэнни приходится на секунду заткнуться, чтобы насладиться видом на канал. От дождя остался только звук, и канал сердито атмосферен, загадочно чужд.

Пока Дэнни дает чаевые (наверняка ниже принятого) носильщику, Элайджа ставит сумку на кровать у окна. Когда Дэнни снова поворачивается к окну, чары спадают и он продолжает нудеть:

– Просто не могу поверить, что они такие… манипуляторы. Как они могли лгать прямо нам в глаза столько месяцев!

– А по-моему, это даже мило с их стороны, – бормочет Элайджа.

– Чего?

– Я сказал, что они сделали нам сюрприз.

Элайджа по многолетнему опыту знает, что сейчас лучше всего – просто переждать разговор. Разобрать вещи. Покивать в нужных местах. Притвориться, что Дэнни прав, пусть даже тот ведет себя так, как будто его затащили на свидание вслепую с кем-то омерзительным. Штука в том, что Дэнни не очень-то любит слушать свой голос, особенно монологи. Где-нибудь посреди предложения он вдруг понимает, что продолжать нет смысла. Если его точку зрения и не разделяют, он свое сказал.

Вот и сейчас он вздыхает: «Если бы они только…» – замирает и прислушивается к звуку дождя за окном. Он осознает, что прилетел в Венецию и родители его не слышат. Он подходит к шкафу и вешает куртку. Обрывок последней фразы повисает в воздухе, и о нем забывают.

========== 4. ==========

Тихий час и ужин, тихий час и ужин. Элайдже кажется, что любая семейная поездка обязана вертеться вокруг тихого часа и ужина. И, кажется, этот раз – не исключение. Едва закончив разбирать вещи, Дэнни скидывает ботинки, срывает с кровати одеяло и отшвыривает его прочь, где оно ложится поверженной кучей. Они только что приехали – они только что сидели бессчетное множество часов, – и Дэнни все равно жизненно необходимо лечь и закрыть глаза. Элайджа в недоумении. Поведение брата совершенно предсказуемо и совершенно непонятно.

– Пойду погуляю, – сообщает Элайджа.

– Вернись к ужину, – Дэнни кивает головой для строгости и роняет ее на подушку.

Из-за пасмурного неба и капризных часовых поясов Элайджа не может определить, сколько времени. Он всегда ходит без часов (в знак своеобразного бунта против времени, против рамок). Приходится спросить консьержа, чтоб было, от чего отталкиваться. Четыре часа дня. Два часа до ужина.

Элайджа выходит из Гритти и знакомится с одной из самых чудесных особенностей Венеции – в ней сразу и не поймешь, куда идти. Хотя на заднем плане призывно подмигивает площадь Святого Марка и повсюду текут каналы, здесь нет главной улицы, которая сама поведет тебя вперед. Нет целеустремленного потока пешеходов, который поглотит тебя и унесет. Вместо этого повсюду перекрестки – настоящие перекрестки, где ни один поворот не перевешивает другого. Элайджа сворачивает налево, потом направо, потом снова налево и снова направо. Он восхищается узкими улочками. Пешеходными мостами и кривыми проходами. Он узнает людей с его рейса и кивает в знак приветствия. Те улыбаются в ответ. Они все еще в тумане восторга от прибытия: сложили багаж и бродят по городу.

«Мы как девятиклассники», – думает Элайджа. Они похожи на целый класс новеньких туристов. Старшие смотрят на них со снисходительным пониманием, еще помня, как так же сновали по улицам, когда каждое мгновение казалось чудом, а усталость после перелета превращала время во что-то сюрреальное.

Элайджа счастлив до головокружения – он уже прилетел в Венецию, но его еще не отпустило радостное предвкушение. Поездка еще не стала явью. Она еще по-настоящему не началась. Элайджа просто вышел застолбить территорию и бродит по городу, иногда заходя в один и тот же квартал по три раза с разных сторон и каким-то чудом огибая все крупные площади и знаменитые памятники. Зато он находит маленький магазинчик с целыми шкафами миниатюрных книг. Владелец магазинчика показывает Элайдже журнал размером с почтовую марку. Элайджа хочет купить его в подарок Кэл, но забыл взять деньги. Он хочет вернуться завтра, но не уверен, что сможет снова найти дорогу. Можно, конечно, спросить адрес, но он не хочет так делать. Он предпочитает случайные встречи запланированным: волшебство неожиданных появлений манит его сильнее архитектуры четких путей.

С каждой дверью текут секунды, с каждой улицей – минуты. Элайджа не осознает, что заблудился, так что без труда находит дорогу назад. Прошло уже три часа, но он об этом не знает. На землю спустилась ночь, но она кажется только игрой света и воздуха.

Вернувшись в отель, Элайджа спрашивает консьержа не о времени, а может ли он дать ему открытку. Он рисует на ней смайлик и отправляет Кэл. Он не может придумать способа описать свой день лучше. Он знает, что она поймет.

========== 5. ==========

Когда Элайджа возвращается в номер, Дэнни еще спит. Однако тут же просыпается.

– Где тебя так долго носило? – спрашивает он, потягиваясь и поднося к глазам часы.

– Ты готов? – отвечает Элайджа.

Дэнни со стоном надевает обувь и с картой в руке ведет брата к площади Святого Марка. Он целеустремленно движется вперед, не давая отвлечь себя ни любопытству, ни восторгу. Он знает, куда хочет прийти, и хочет сделать это как можно быстрее. Элайджа с трудом поспевает за ним.

(«Чего так долго?»

Дэнни идет к игровым автоматам, хотя вообще-то должен следить за своим десятилетним братом.

Он согласился отвезти Элайджу с друзьями в кино и нетерпеливо ждет у машины.

Дэнни идет к автобусной остановке в трех метрах впереди брата и хочет уже поскорее встретиться с друзьями. Элайджа его задерживает. Вопрос ясно подразумевает это. Элайджа сам виноват. Элайджу бросили, потому что он слишком тормозит.)

Они подходят к Святого Марка, и улицы постепенно заполняются народом. Дэнни виляет и проталкивается сквозь толпу, обходя мужчин и женщин, идущих прогулочным шагом. Элайджа идет за братом и не успевает даже задуматься, влюблены ли друг в друга эти мужчины и женщины и во что играют дети.