Минеральные войны (СИ) - Прядильщик Артур Иванович - Страница 7

Я невольно вздрогнул. Сестра, конечно, заметила и потрясенно выпрямилась:

— Да ладно! — Она распахнула глаза. — Неужели…? Не-не-не! Не верю! Ты же… М-да-а-а… — покачала головой. — Мог бы сказать — я б тебе десяток девок в тот же день подогнала бы! Ну, пяток — точно! Я ж обещала! Попросить не мог?!

— Из своего класса, наверно? — Я кое-как справился с собой и снова расслабленно откинулся на мягкую спинку. — Не надо, спасибо.

Сабрина наклонилась ко мне и доверительным тоном поведала:

— Не смотри на возраст. У моих девочек уже всё, что нужно — сиськи и попка — выросло, а что не нужно — мозги и стервозность — нет. — Она подмигнула и перешла на ШЁПОТ. — Кстати, ко мне уже девочки подкатывали с просьбой познакомить их с тобой. Из других классов — тоже. Две… нет, три. И еще две в мучительных раздумьях и метаниях. Наверно, стесняются, бедняжечки! Надо ловить момент! Такие кобылки растут — просто ах!

— Нахер! Мне только этих мокрощелок не хватает для полного счастья…

— Тогда чего мучаешься? — Возмутилась Сабрина уже нормальным голосом. — Покатай Ольгу на своей коняшке — уйди из жизни красиво, ярко и по-быстрому!

Я промолчал.

— А хотя, нет — быстро не получится. — Задумалась Сабрина. — Заинтересованные лица будут долго втыкать, что с тобой делать: с одной стороны, ты клон и дрючить аж директоров корпораций тебе не положено, а с другой — клон официального жениха, которому очень даже положено. Слушай, а интересная коллизия получается-то, а!

Я снова промолчал.

— Среди твоих поклонниц и рыженькие есть… — Заиграла бровями Сабрина.

— Нет.

— И ни одной целки в классе! — Воодушевилась она. — Все уже расстались с этим атавизмом! Кто у косметолога, а кто и… естественным образом. Потому что не модно. Одна я, как дура!

Интересно, откуда у нее ТАКАЯ информация? Хотя, коммуникации в женском коллективе работают с невероятной скоростью, а запретных тем в женском коллективе нет… при должном подходе… И соответствующие тематические форумы девушек-учениц нашей школы защищены даже лучше, чем некоторые корпоративные ресурсы. И, судя по обмолвкам Сабрины, чего там только не обсуждают…

— Госпожа Веридас… пожалуйста… отъебитесь… будьте так любезны…

— Пф! Грубиян!

Воцарилось молчание. “5:50:51” — неумолимо уменьшал таймер время отпущенного нам покоя. Глаза начинали неумолимо закрываться, будто веки стали свинцовыми.

— Давай спать.

— А ты не будешь ко мне…

— Сабрина! — Я напряг голосовые связки и… — МАРШ СПАТЬ!

— Ух! — Восхищенно выдохнула она. — Хоро-о-ош! — Хихикнула и рванула в душевую. — Значит, не будешь… ну, и — сам дурак!

И если она сейчас скажет…

— И не вздумай за мной подглядывать, братик!

… то я ничего ей не отвечу. Потому что зверски хочу отрубиться. Но надо хотя бы искупаться, иначе это не отдых будет, а так… И душевая тут одна. А в единственной душевой — эта язва малолетняя. Бли-и-ин…

И ей же придется объяснять, как так вышло с Камасутрой. Бля-я-я…

Со стоном я оторвался от мягкой притягательной поверхности дивана, встал и стянул с себя процедурный халат, в который нас собственноручно облачила Камасу… Нилам Чандовна Читхангпур. И потопал в душ — по сравнению с перенесенными нами процедурами какое-то там объяснение с сестрой — незначительная ерунда и мелкая неприятность.

+++

Сабрина задумчиво водила пальчиком по каталогу какого-то столичного ателье. Недовольно морщилась, настраивая фильтры и, затем, последовательно, с такой же брезгливой гримаской, вычеркивала варианты:

— Светлые тона нам не пойдут — слишком мы бледные. Так что белый, голубой, салатовый — отбрасываем.

— Форма в школе белая. — Напомнил я.

— Потому и выглядим, как матёрые вампирюги. — Проворчала она.

— Не скажи. — Патриотично возразил я. — Ты выглядишь очень миленько. За тобой толпы поклонников бегают.

— Обычная тяга мужчин к экзотике. — Отмахнулась Сабрина. — И подсознательное стремление разнообразить популяцию. Понимать надо! На тебя вон больше половины моих одноклассниц шликает!

— Только половина? — Лениво удивился я. — Что же в своей жизни я сделал не так?

— Родился в колбе. — Буркнула Сабрина. — Как и я. И это не лечится ни хера…

На этот раз мы выбили для себя стандартные восемь часов отдыха.

И это было… кайфово!

Процедуры в отсутствие обиженного искусственного интеллекта утратили значительную часть своей экстремальности и наше пребывание в медицинском центре всё больше стало походить на медицинское обслуживание, а не на патолого-анатомические опыты.

Да и научная группа, собранная, как выяснилось, исключительно под нас, вдруг обнаружила, что ей-то, в отличие от двух специально подготовленных клонов, требуются стандартные восемь часов сна даже при посменной работе. Эти родственники гарадианских тварей, оказывается, тоже нуждаются в сне и отдыхе!

Сейчас мы валялись на разных диванах в ставшей уже почти нашей комнате и тратили драгоценное время своего отдыха не на учебный материал, или медитативную тренировку, или даже сон, а на такую бессмыслицу, как выбор нарядов для предстоящего приема.

Еще час этого блуждания по порталам ателье, кутюрье и специализированных форумов, и я начну жалеть «золотую молодежь», вынужденную терпеть лишения и трудности от практически обязательного участия в великосветской жизни родной корпорации! Жалеть!

В то время, как Сабрина выбирала наряды, я боролся с бюрократией Службы, выбивая финансирование на это клёпанное мероприятие. Точнее, не боролся — бороться с бюрократией невозможно в принципе — ею можно пользоваться или её можно обманывать. Или «и». Вот этим «и» я и занимался.

— Не забудь, что по корпоративному дресс-коду в одежде должны присутствовать белые элементы.

— Ерунда. Закажем нашивку герба школы. Белыми флуоресцентными нитками. На груди. Или на плече.

— О! — Я щелкнул пальцами. — Точно! «… и с целью повышения престижа школы номер девятьсот десять на самом высоком корпоративном уровне…». Спасибо, Сабрина!

— Не благодари. — Вздохнула она. — Боюсь, Ка… Читхангпур зарубит это дело, если к ней обратятся за подтверждением твоей писульки.

— Вот и посмотрим, что более важно для искусственного интеллекта девятого уровня — престиж школы, которую он уже лет сто курирует, или мелочные обиды на неразумных учеников, которые по своему интеллектуальному уровню до него даже близко не дотягивают, а попали в его замечательную школу исключительно по недоразумению и по недосмотру некоторых должностных лиц… и вследствие явного превышение своих должностных полномочий кое-кого из высшего руководства.

— Прогиб засчитан. — Хмыкнула она и вернулась к просмотру каталога. — Та-а-ак… эти рюшечки нам не нужны, это… тоже… нафиг! Нафиг! Тоже нафиг… вот это… Фу! Вульгарщина какая! Это ж какие дойки надо себе отростить, чтоб такое носить!

В комнате воцарилась тишина. Я продолжал молча составлять служебную записку, Сабрина тихонько ругалась, выбирая платье.

Наконец, я осторожно нажал на «Отправить».

— А это еще кто? — Слабо удивилась Сабрина вслух.

Я даже подумал, что ошибся и отправил служебную записку не в Службу, а ей. Но тут она вскочила, ошарашенно смотря на что-то на своем инкоме.

— Ты чего?

— Читхангпур сообщение прислала!

Я тоже рывком сел:

— И что там?

— Ща. — Сабрина быстро щелкала пальцами, глазами пробегая по невидимому для меня документу. — Ага… ага.

Она подняла на меня изумленный взгляд:

— Эскизы формы. И проект приказа о введении в школьный Устав новой формы одежды — «торжественная»… — Она застыла на секунду. И вскрикнула. — Тим! Ты служебку уже отправил в финчасть?!

— Да. Только что. Буквально за секунду до…

— Отзывай! Быстрей!

Ни слова не спрашивая и ни о чем не уточняя, я торопливо поднял консоль расширенного управления коммуникациями и стал выполнять процедуру отмены отправки… Не знаю, отчего сестра так всполошилась, но раз задергалась, значит, какой-то повод есть — лучше сейчас быстро, пока финчасть не прочитала, отозвать служебную записку, а уж потом выяснять, что стряслось.