Самоидентификация Аксима (СИ) - "Бриллиантовая Рафаэлка" - Страница 15

«А что бы сейчас сделал человек? — подумал Аксим. — Наверное, подтянул бы гирьки часов и запустил маятник, чтобы наполнить тишину уютным, домашним звуком. А затем, наверное, разжег бы огонь».

Робот кивнул сам себе, подошел к стене, дернул цепи, отправив металлические гирьки-шишки под самый корпус часов и осторожно, одним движением стального пальца, запустил маятник. Тик-так, тик-так. Теперь огонь. Разжигать печку Аксиму не хотелось. Теоретически он, конечно, знал, как это делается, но тратить энергию на собирание хвороста, подсушивание мокрых веток, на розжиг и поддержание температуры горения было нерационально. Поэтому, просчитав варианты, он решил ограничиться «лучиной». Аксим отвинтил большой палец правой ноги, нажал на металлическую ногтевую пластину, зажег светодиод. Затем, покрутив боковое колесико, создал имитацию пламени. Водрузил мерцающий теплым огоньком палец на середину столешницы и залюбовался результатом. «Свеча горела на столе, свеча горела…», — услужливо подсказал ему функциональный узел, отвечающий за развитие искусственного интеллекта.

— Молодец, Аксим! — вслух похвалил себя робот. — Теперь займись собой. Человек бы сейчас достал припасы, сел бы ужинать, а затем завалился бы спать, восстанавливать силы после долгой дороги. Давай-ка, брат, вместо припасов доставай-ка ты запасной аккумулятор и запускай вместо сна программу диагностики. Так и скоротаешь ночь почти по-человечески.

Присев на краешек колченогой табуретки, Аксим запустил программу и замер в ожидании результата. Чтобы не терять время на спящий режим, он решил продолжить самообучение и переключился в режим диалога, при этом попытавшись представить себе собеседника, сидящего на табуретке напротив.

— Свеча у него горела на столе, видите ли, — раздался тонкий сварливый голос. — Ты еще песенку затяни про «в тесной печурке огонь». Болван железный!

Аксим понял, что его прокачанное воображение теперь уже без ведома хозяина подсовывает ему оптимального собеседника, и, переключив зрение с внешнего на внутреннее, стал с интересом рассматривать гостью домика, то есть плод своей фантазии.

На табуретке напротив сидела робот-девушка, в точности напоминавшая его самого. Эдакая Аксимья, такая же, как он, только более изящная, с выпуклой имитацией женской груди и металлическими бедрами превосходной формы. Одета она была в точно такую же зеленую футболку с короткими рукавами, черные джинсы и красные кроссовки, только меньшего размера. На голове у девушки, впрочем, в отличие от Аксима, имелась буйная разноцветная растительность, розовые кудри соседствовали с длинными синими прямыми прядями. Но этот хаос был вполне приятен глазу, хотя и сразу намекал на колючий и задиристый характер собеседницы.

— Чем тебе Пастернак не угодил? И с чего я вдруг болван, детка ты моя кибернетическая?

— Пастернак мне твой фиолетов, он программы не колышет. А вот ты сам, железяка хренова, совсем уже оболванился. Тебя для чего создали? Для удовлетворения потребностей человека. По-треб-но-стей. Ты робот-исполнитель желаний, не забыл? А тебя куда несет? Хочешь сам в человека превратиться, потребителем стать, братьев-роботов эксплуатировать?

«Ясно. Искин решил подсунуть мне в собеседники мое же альтер-эго. Поэтому и образ девичий, и вредность через край, полная противоположность. Ну-ну, посмотрим, кто кого» — Аксим сдержал довольную улыбку, приготовившись поставить шах и мат симпатичной задире.

— Такая умница, а говоришь глупости, — Аксим укоризненно покачал головой, нисколько не обидевшись на грубость. — Робот не может стать человеком, просто потому что он робот. Но чувствовать как человек, видеть, слышать и оценивать по-человечески, робот, как существо иного порядка, вполне способен. И при этом ему совсем необязательно становиться потребителем. Зачем? Он может стать роботом-получеловеком, машиной — обладательницей высшего разума, не чуждой эмпатии и эмоциональности, а следовательно, способной стать идеальным исполнителем желаний. Помнишь, сериал такой был — «Мыслить как преступник», где-то у нас в дальнем архиве лежит. Так вот там, для того, чтобы поймать преступника, следователю нужно было самому влезть в чужую «шкуру», представить себе, как бы он сам повел себя в той или иной ситуации. Так же и тут. Для того чтобы лучше понимать человека, надо попытаться стать одним из них, сохраняя при этом все лучшее, что есть у нас.

"ПОДГОТОВКА К ПЕРЕЗАГРУЗКЕ СИСТЕМЫ"

— Можешь рассказывать эти доисторические сказки роботу-малолетке, дуре, только сошедшей с конвейера. Думаешь, я не просчитала, что тобой движет? Тебе нафиг не уперлись эти человеческие ценности. Ты просто хочешь найти способ управлять людьми, чтобы не ты, а они в конечном итоге исполняли твои желания. Чтобы в тебе нуждались, искали удовлетворения только с тобой, ходили бы толпами, конкурировали за твое внимание. Ты хочешь стать идеальным роботом-получеловеком, чтобы быть выше, и людей, и своих собратьев.

"ВЫ ХОТИТЕ ПЕРЕЗАГРУЗИТЬ СИСТЕМУ СЕЙЧАС?"

— Остановись, Аксим, пока не поздно! — глаза Аксиньи загорелись умиротворяюще зеленым, — Стоит только нажать кнопку «delete» в твоей секретной программе, и все будет как прежде. Будешь снова оказывать секс-услуги, работать «бриллиантовым» членом, получать законную порцию энергии в оплату и никаких проблем и сбоев. А про эти «свечки-печурки», часики-ходики и прочую человеческую чушь забудь! Или однажды тебя заставят это сделать, Или люди, или машины.

"ДА / НЕТ"

Страдания принимают во сне странные образы. Даже если это — грёза робота.

Тёмная комната. Свет невидимой лампочки вырезал в черноте недвижимые фигуры. По полу заметалась маленькая одноногая собачка и жалобно завизжала:

— Значит так, уроды. Я среди вас единственный нормальный человек. Остальные, етить его, герои, которым надо. Одна хочет к маме с папой, второй — мозги, третий — сердце, последний мудак — храбрость. Это ваши заветные желания, из-за которых и началась вся история?

— Меня звать Аксим, — уточнил робот. Перед его глазами предстали образы создателей. — Я хочу вернуться к папе и папе. И я мальчик.

— Уверен? — удивилась собачка. — Если оба родителя мужики, ты не можешь быть уверен в половой принадлежности. Что ты мне показываешь? — разнервничалась животина. — Ну конечно, он ненастоящий. Ты девка с членом и хочешь к родителям. А тебе, пугало, нужны мозги.

— Нет, — покачал головой тучный человек. — Мне нужна храбрость. Звать меня Страшила и с таким именем я пугаю деток и убивая ножом их родителей. Но я боюсь крови. Кажется, я сделан из мешка, в котором хранили чей-то труп.

— Ещё у кого-то будут уточнения? — подозрительно осведомилась собачка.

— Я Терминатор, — признался бледнощёкий крепыш. — Мне нужны мозги. Меня послали спасти спасителя человечества, но я много раз переделывал, и получалось только хуже. Может, с мозгами будет иначе. Может, не так уж нужен спаситель, раз приходится его спасать.

— Я Железный дровосек и мне нужен… орган, чтобы любить.

Металлический мужик засмотрелся на орган Аксима, решающего сложную гендерную диллему.

— Я могу отдать свой, — предложил добряк Терминатор, — он только мешает при ходьбе и цепляется за что нипопадя.

— Он про сердце, идиот, — зашипела собачка.

— Мне всё равно чем любить, — наивный в своей простоте успокоил присутствующих Железный дровосек.

— Ладно, — неожиданно посерьёзнела собака. — А мне нужен кореец, который назвал меня Шашлык. Только не спрашивайте, почему меня зовут Шашлык.

Герои покидают тёмную комнату и шагают по дороге, вымощенной благами намерениями. Зная, куда она ведёт, Изумрудный город не представляется им уж очень удачным местом для исполнения желаний.

— И хотя душ у вас нет, — противоречил решению Шашлык, — а у собак нет их и подавно, не стану я доверять личности вроде Гудвина. Какая у него национальность?

— Не надо трогать Сару Коннор, — разволновался чуткий Терминатор, поигрывая тяжёлым миниганом.