Среди них скрывается монстр... Книга 2 (СИ) - Юдина Екатерина - Страница 11

Шаг третий...

Заходя в мастерскую, я чувствовала жуткую неловкость и даже пальцы слегка подрагивали, когда я проворачивала ключ в замке. Это место отталкивало, но, в тот же момент, казалось невероятно родным и любимым. Многих вещей я не помнила, поэтому, неторопливо расхаживая по комнатам,  с любопытством рассматривала свою мастерскую, особое внимание, уделяя картинам. Некоторые из них выпали из моей памяти и, среди этих работ, было несколько пока что еще не законченных. Стоя перед ними, я долго водила указательным пальцем по засохшей масляной краске, пытаясь понять, о чем я думала пока писала их. Каждая картина, это определенная мысль, идея и настроение. Пытаясь проникнуться ими, я надеялась вспомнить хотя бы, что-нибудь, но все мои попытки оказались более чем провальными. Эти картины были для меня чужими, но, вопреки всему, мне хотелось закончить их и подарить этим работам целостность завершения. Хотя, к сожалению, я пока что была лишена достаточного количества времени для этого.

Поскольку у меня больше не было галереи, Гросье предложила сделать офис в моей мастерской. Это было временное решение проблемы, но я всерьез задумалась над тем, что это более чем отличная идея. Не было смысла тратить лишние деньги на съем офиса и, на данном этапе, намного легче сосредоточить всю работу в одном месте. Поэтому, на следующий день, я с Гросье приехали в мастерскую и пока я задумчиво рассматривала свои вещи, женщина ходила за мной, думая над тем, какую комнату можно взять под офис.

- Тут нужно сделать уборку, - изрекла Гросье, проводя пальцем по поверхности журнального столика, на котором, толстым слоем, виднелась пыль. Я с ней согласилась, так как помещение, действительно, выглядело весьма грязным. К счастью, Мадлен догадалась выбросить все продукты, иначе бы в кухне, возможно, уже бы неприятно воняло простроченной едой.

Поскольку мастерская всегда являлась для меня святым местом, я наотрез оказалась вызывать сюда уборщицу. Пусть это прозвучит и странно, но в этом помещении витала определенная атмосфера теплоты и творчества, а приход незнакомого человека, мог нарушить ее. В принципе, Гросье сейчас тоже была для меня чужим человеком, но с ней как-то легко и беззаботно, поэтому эту женщину я без проблем впустила в свою святыню и согласилась принять ее помощь с уборкой.

Гросье вскоре ушла, но, вечером, вы вновь встретились с ней около мастерской уже со сменной одеждой, которую было не жалко запачкать при приведении этого помещения в порядок. Немного позже явилась Мадлен. Сестра весело улыбнулась нам и дала мне и Гросье по чашке тыквенного латте, которые она купила по дороге сюда. Ну а дальше, включив музыку, мы втроем принялись за уборку. Пока Гросье вытирала пыль, Мадлен раскладывала вещи, а я перебирала картины. Вернее, я пыталась этим заниматься, ведь одной рукой не так уж и легко что-либо делать. Но, когда женщина собралась передвигать диван, я, не раздумывая, ринулась ей помогать, вот только сестра меня тут же остановила.

- Клоди, ты с ума сошла? Беременным запрещена такая нагрузка, - укоризненно сказала Мадлен, собираясь вместо меня, помочь Гросье с диваном.

- Ты беременна? – женщина округлила глаза и сдвинула свои пушистые брови на переносице. Получилось весьма забавное выражение лица.

- Ну да, - я немного недоуменно кивнула, так как думала, что Мадлен уже сказала Гросье о том, что я беременна. Но, судя по ошарашенности Гросье, она об этом все еще не знала.

- От кого? – так же удивленно поинтересовалась женщина, упираясь руками о спинку дивана. Я немного скривилась, так как не любила этот вопрос, но уже вскоре опять разгладила черты своего лица, при этом глубоко вздохнув. Мне стоило привыкнуть к тому, что меня постоянно будут спрашивать об этом.

- Я не знаю, - я пожала плечами и чтобы немного отвлечься, схватила правой рукой тряпку и начала протирать ею уже чистые полки книжного шкафа. -  У меня же память пропала и я даже предположить не могу от кого я беременна, - для себя я решила, что, в будущем, подумаю, как отвечать на этот вопрос, а то пока что мой ответ звучал так, будто я просто нагуляла этого ребенка. Хотя, такого варианта тоже исключать нельзя. Он очень маловероятен, но, все равно, возможен.

- Может это от того парня… - сказала Гросье совсем тихо, будто обращаясь к самой себе. Она задумчиво почесала указательным пальцем щеку и посмотрела куда-то в сторону, будто пытаясь что-то вспомнить.

- От того парня? – я тут же забыла про тряпку в своей руке и сделала пару шагов к женщине, пока не уперлась коленкой в диван, стоящий между нами. – Вы знаете с кем я встречалась?

- Нет, этого я не знаю, - женщина помотала головой в отрицательном жесте. – Ты рассказывала, что в кого-то влюбилась, но не говорила в кого именно.

Оставшееся время уборки, я заперлась в собственных мыслях, думая об этом парне и через некоторое время пришла к выводу, что точно не хочу его искать, ведь почему-то была уверена в том, что моя любовь была невзаимной и он лишь воспользовался мной. Тем более, я уже привыкла к мысли, что буду сама воспитывать этого ребенка, по возможности, рассчитывая лишь на себя и не прося помощи у посторонних людей, поэтому, отца моего будущего ребенка, рассматривала лишь, как возможную проблему. Наверное, мне стоило придумать какую-то легенду о парне, с которым я встречалась, но мы разошлись, поскольку ему нужно было уезжать в другую страну. Он знает о ребенке, но не имеет возможности воспитывать его вместе со мной. Дурацкая и все еще не до конца продуманная легенда, но это могло значительно облегчить мне жизнь и, отсеять того парня, даже если он появится на горизонте.

Уборку мы закончили ближе к ночи и, по какой-то причине, Гросье решила, что свое рабочее место устроит на кухне. То есть, она для этого себе присмотрела свободный угол, намереваясь привезти туда небольшой диванчик и стол. Гостиная так и осталась моей комнатой для написания картин, а свободную комнату, которую я прежде предлагала Гросье, женщина предложила переделать под комнату отдыха, чтобы я там могла отдыхать, если устану за работой. Зная свою склонность к лентяйству, я сразу же согласилась.

Выходя из мастерской, Гросье сказала, чтобы завтра утром, ровно в девять, я опять пришла сюда, так как именно в это время начинается наш рабочий день и нам стоит уже начать обсуждать наши дальнейшие действия.

***

Как мы и договорились, я в девять подъехала к мастерской, решив все же вызвать такси, поскольку с собой везла огромную сумку, в которую я положила кое какую одежду, еду, плед и подушку. Привыкнув спать чуть ли не до обеда, я еле встала в семь утра и решила, что для более продуктивной работы, мне нужна будет домашняя обстановка. Поэтому, зайдя с Гросье в мастерскую, я сразу же переоделась и, сев на диван, укуталась в плед, после чего, поедая яблоки, которые мне принесла женщина, наблюдала за тем, как она раскладывает свои вещи.

Гросье к работе подошла со всей серьезностью и даже притащила какую-то доску с белой поверхностью. Взяв в руку маркер, она стала около нее и стала мне объяснять, что и к чему.

- В общем, дела у нас обстоят не самым лучшим образом, - изрекла Гросье, разводя руками в стороны. – Знаешь ты или нет, но ходят слухи, что ты сама разорвала контракт с «Алтитюд».

- Что? С чего появились такие дурацкие слухи? – я чуть не подавилась яблоком, услышав слова женщины.

- Не знаю, но я этому не удивилась, - Гросье безразлично пожала плечами, таким образом показывая, что к этому она относится вполне спокойно. – Слухи возникают из воздуха и разносятся хуже вируса. Пока что они только вредят нам, поскольку, многие считают тебя избалованной девчонкой, решившей, что ты лучше тех, кто дал тебе путевку в мир искусства. Поэтому и спонсора мы найти не сможем. В кругу художников, тебя теперь не очень любят. Но и опровергнуть эти слухи мы не можем, поскольку, подозреваю, что это сможет вызвать только новую волну недоразумения.

- И что мне делать? Молчать? Меня сейчас поливают грязью, а я буду тихо сидеть? – возмутилась я, скидывая с плеч плед. Домашний уют тут же рассеялся и на его месте возникло жгучее негодование. Как же я возненавидела всех этих людей, любящих своими злыми словами, втаптывать других в болото.