Путь проклятых (СИ) - Алиев Али - Страница 19

Вьюга что-то запропастилась, надеюсь с ней все нормально. Я посмотрел на мешок, уже практически под завязку забитый различной мелкой дичью. Где же пропадает это чудо?

«Третий глаз»

Вижу комок тепла, который медленно ползет в мою сторону, уже не очень далеко. Интересно, она что, ранена? Встаю и направляюсь к ней навстречу. Оказывается, мой питомец тащил ко мне кабанчика. Точнее, не простого кабанчика, а мутировавшего. Все-таки не бывает кабанов с двумя рядами хвостов, расположенных по всей спине животного, но, думаю, мясо у него должно быть съедобным.

- Умничка. - Погладил я лисичку, на что она довольно выгнулась, смотря на меня своими желтыми глазами с овальными зрачками. - Все, пойдем обратно.

Я вновь сверился с компасом и двинулся по тому пути, по которому пришел сюда. Мешок в одной руке, копыто кабана в другой. Идти с таким грузом тяжело, но людей нужно накормить и дать спокойно поспать. Не представляю, что они пережили. Не знаю, как им можно помочь забыть это все. Да и возможно ли это. Многие, наверное, растоптаны. Они видели такие вещи, после которых люди либо стареют, либо просто кончают с собой. Что их ждет впереди? А мое ли это дело? Мое. Мое и ничье больше. Почему? Потому что я человек. Потому что я живой. Потому что во мне есть душа, потому что не должно быть причин, для того, чтобы помогать другим. Именно это делает человека человеком. Я был таким. Заступался за слабых, помогал. Да, за это я заплатил хорошую цену, вот только я сильный. А сила выражается не в цинизме. Цинизм - это отрицание своих принципов. Отрицание своей важности, отрицание себя. Человеку проще скрыться в оболочке из цинизма, утверждая, что ему все равно, вот только именно этот путь и ведет к потере себя, как человека. Сейчас я понимаю очень многое, я вспоминаю свою жизнь с другим отношением к событиям. Я помню, как однажды, еще в том, старом мире, проходил практику в больнице. Привезли девушку, у которой практически не было шансов выжить. Это понимали все: и врачи, и санитары, они говорили о ней как о трупе, а на мое возмущение только фыркали «Поработай с наше, поймешь». Только заведующий продолжал бороться за нее, стараясь вытащить с того света, выкладываясь по полной программе. Он был невысоким мужчиной лет пятидесяти. В глазах его была твердая уверенность. Он просто делал то, что должен был сделать. Он не верил в ее выздоровление, нет. Он просто делал свое дело, несмотря ни на что. Больная все так же оставалась в критическом состоянии. Под вечер, когда я проходил вместе с завом по коридору, наше внимание привлек монотонный писк. Он доносился из ее палаты. Войдя внутрь, мы обнаружили посиневшую девушку. На ее смерть никто не обратил внимание. Врач подошел к ее койке и взял пузырек с лекарством. Рука его сжалась, он резко развернулся и быстрым шагом направился к стойке медсестер. Резкий удар о стойку пузырьком, раздался звоном. Из ладони врача закапала кровь.

- У нее был инсульт, а ты вколола ей разжижающее!

- Как? У нее же инфаркт!

- Где?! - Доктор схватил девушку за халат, притягивая ее на стол, раскрыл медицинскую карту, и ткнул под нос медсестры. - Что написано?

- Простите, я, наверное, ошиблась картой.

- Ошиблись твои родители, что не пользовались презервативами. - Мужчина толкнул девушку, возвращая ее на место. - Хватит распивать тут чаи, у тебя труп в палате.

В воздух полетела чашка с чаем, разбиваясь о стену. Зав развернулся и ушел в сторону, а я просто стоял как вкопанный, как и многие в коридоре. Виновница расплакалась, а утешать ее прибежала другая медсестра.

- Зачем он так? - Сквозь всхлипы говорила девушка. - Она бы все равно умерла. Ну, ошиблась немного, так зачем из-за этого так.

- Не переживай, он просто псих. - Успокаивала ее подруга.

Заведующий отправился к главврачу, и после долгой ругани, уволился. Он не мог работать в таком месте.

Ситуация проплыла у меня перед глазами, напоминая о тех временах. Цинизм убивает в людях все человеческое. Я тоже пережил многое в своей жизни, но циником так и не стал. Несмотря на мою прежнюю скорлупу, я даже тогда ценил человеческие жизни.

Встряхнув головой, я посмотрел вперед, где уже виднелся свет из окон ангара. Снегопад прекратился, а моя спутница молча следовала рядом. Заходя в здание, я по привычке стряхнул снег, и остановился. Ситуация здесь явно была непростая. Сергей, Таня и еще несколько женщин отмывали полы от крови, трупы уже убрали, но напрягало не это. Остальные просто сидели, злобно поглядывая то на меня, то на клетку. В здании собралось сотни три или четыре людей. Мишка все так же лежит на собственных лапах, на меня не смотрит. Провинился? Осматриваю дальше. Горожане оголодавшие и злые. Запас разбойников уже съели, но чем-то не довольны. Мой взгляд останавливается на толстой женщине, которая злобно что-то шипела и баюкала руку.

- Что здесь произошло? - Громко произнес я, обращая на себя внимание.

- Ой, это вы, Леший?! Извините, мы не успели все подготовить. Потерпите немножечко, мы все сделаем! - Затараторил Сергей.

- Я спросил, что тут произошло. - Тихо прорычал я, опуская свою ношу на стол.

- А зачем ты здесь этого зверя оставил? - Закричала толстуха.

Как только высказалась первая, люди просто взорвались различной бранью. Они говорили, кричали, обвиняли, ругали, угрожали. Они стали похожи на свору собак. Только Сережа пытался как-то успокоить народ. Их крики я могу понять. Могу понять, что пережившие такой страх, пытаются выместить свою боль на ком-нибудь. Понять я могу, но вот принимать не собираюсь.

- Будь ты проклят, - крикнула женщина, посылая плевок мне под ноги.

- Уже.

«Рука»

Толстая баба повисла в двух метрах надо мной, размахивая руками и ногами. В зале тут же наступила гробовая тишина. Я молча смотрел в лица людей, которые тут же отводили взгляд. Страх. Они не скоро забудут это чувство, но как не прискорбно, к голосу разума они сейчас точно прислушаться не смогут.

- Дядь Леший, не убивайте тетю Тому. Пожалуйста. - Послышался голос Насти. - Она пирожки вкусные раньше готовила.

Я нашел взглядом ребятишек и кивнул им, опуская женщину на место.

- Что здесь произошло? - Обратился я к ним, убрав из голоса металл и добавив немного тепла.

- Мы не знаем, мы сами недавно вернулись. - Ответил Коля.

- Сережа?

- Да ничего такого, все хорошо, так, не поладили немного. - Затараторил здоровяк.

- Да что же такое?! - Я длинными шагами направился к клетке. - Денис?

- Что? - Донесся безразличный голос парня. С момента моего ухода ничего не изменилось. Он все так же лежал в окровавленной рубахе на луже собственной крови. Хотя нет. Еды нет, как и тарелки. - Ничего тут не случилось.

Юноша продолжил смотреть в потолок, но внезапно его лицо скривилось в злобе.

- Да хренушки! - Парень резко встал, подбежав к решетке, уровень его стал тринадцатым.

- Не надо. - Остановился он, расслабившись и вновь приобретя безразличие.

- Надо! - Гримаса злости вернулась на место. - Эти твари пытались прорваться к нам! Когда мы проснулись, они уже стояли вокруг. Видимо, все съестное было сожрано и осталась лишь тарелка с мясом в нашей клетке. Они захотели ее отобрать, но медведь стоял, защищая нас ото всех. Они требовали еды. Нам пришлось отдать им все, что у нас было, но они не успокоились на этом. Начали кричать, обвинять нас во всем случившемся. Сначала их пытался убедить Гриша, он пытался объясниться, показать, что мы не при чем, что мы хотели предупредить. Затем уже в дело ввязалась я, правда, это не сильно помогло, они почему-то вызверились еще больше. Тома подбила остальных, решив, что раз медведь ничего не сделал, то и не тронет никого. Они вооружились факелами и пытались спугнуть зверя. Тома подпалила его шерсть, но, получив оплеуху, быстро поумерила пыл.

На лице парня появилась злорадная ухмылка.

- Сергей пытался вразумить людей вместе с Таней и Ларисой, но его никто не слушал, обзывая трусом. Они набросились на него за то, что он не умер с остальными, а подчинился. Они толкали его, оскорбляли, оплевывали. А он только молчал. Молчал и пятился. Только поняв всю тщетность своих попыток, они успокоились.