Фарос - Хейли Гай - Страница 50

— Капитан Полукс, — приветствовал его Мерик. — Вы избалуете нас, если будете встречать лично.

— Я пришел взглянуть, какой вред предатели наносят вашему миру, — сказал Полукс. — Как прошел патруль, сержант? Судя по дыму, они сжигают нижние участки леса. — Он посмотрел мимо Мерика и его ободранного отряда на юных скаутов, вставших позади, но пока спрашивать про них не стал. Полукс предпочитал, чтобы его люди сами за себя говорили. — Докладывай.

Мерик вяло отсалютовал. Он невероятно устал, а легкие горели от разряженного воздуха.

— Повелители Ночи собираются в нескольких точках у основания горы, под нашим сектором. Полагаю, что так везде.

Полукс кивнул:

— Они планируют очередную атаку. Мы будем готовы к встрече.

— Не сомневаюсь. А вот лично я готов только упасть. Моим людям нужен отдых — сколько сможете дать. Пожалуйста, мы почти сорок восемь часов не спали, — добавил он. — Мы не такие, как вы. Увы.

— Будь вы такими, как я, доверять вам было бы сложнее. Честь стала в легионах редкостью. Ты хорошо делаешь свое дело, сержант.

Мерик почесал голову. Волосы были грязными, все в земле, траве, и только старые боги знали, в чем еще.

— Спасибо. Но я предпочел бы поспать, а не получить благодарность. От остальных парней что-нибудь слышно?

— Твои товарищи вернулись час назад.

— Эта новость еще лучше отдыха. Хотя, — торопливо добавил он, — я от отдыха все равно не откажусь.

— Кто остальные? — спросил Полукс.

— Скауты. Мы нашли их на горе. — Мерик махнул рукой, подзывая Обердея. — Исполняющий обязанности сержанта Обердей, позволь представить тебе капитана Алексиса Полукса из Имперских Кулаков. Он здесь главный. Оставлю вас знакомиться поближе. Если вдруг понадоблюсь, я буду медленно умирать вон там.

Не дожидаясь, пока его отпустят, Мерик направился к стене сбоку от входа в пещеру. Там он прижался спиной к гладкому ксеносскому камню и соскользнул на пол. Оставшиеся солдаты его взвода подошли и устало попадали рядом. У него осталось всего девять людей, собранных из разных взводов, у Вителлия — чуть больше. Остальные погибли. Так вселенная играла в кости. Сержант Боларион был так счастлив, когда узнал, что его семья выжила, а через пару часов его разнесло на части. Кто-то где-то от души веселился над судьбой Мерика.

— Жизнь — дрянная штука, — сказал Мерик сам себе.

— Серж?

— Ничего, Мелкий.

Мерик перевел взгляд на гигантского Имперского Кулака, разговаривающего со скаутами. Полукс всегда казался ему холодным и грозным. Его добродушной натуре претила неспособность капитана чувствовать что-либо другое кроме гнева, правоты и чести, но в нем также была какая-то меланхоличность: явная грусть из-за этой войны и еще что-то. Мерик прекрасно разбирался в людях, и он не мог отделаться от ощущения, что Полукс считает себя недостойным. «У нас есть что-то общее, — подумал он. — Только прячем мы это по-разному. Хороший разговор помог бы нам понять друг друга».

Скауты отсалютовали Имперскому Кулаку и ушли внутрь. Полукс подозвал Мерика. Тот с огромным трудом поднялся.

— Неофиту нелегко терять учителя. Эти скауты хорошо себя показали.

— Возможно, вам стоит им это сказать.

— Незачем. Они космодесантники, они поймут.

— Все равно, — сказал Мерик. — Они совсем юные.

— А почему ты решил, что я этого не сделал? — спросил Полукс. В его голосе послышались напряженные нотки. — Я позволил им присоединиться к нам. Теперь они будут сражаться вместе с твоими людьми.

Мерик округлил глаза:

— Этого я не ожидал.

— Только не начинай мямлить, какая это честь и так далее.

— Нет, конечно. Стоп, вы что, дразните меня?

— Насчет чести — да, — ответил Полукс. — Я не совсем лишен юмора. Но не насчет совместных сражений. Эти Ультрамарины не успели сформироваться до конца. В тоннелях они долго не продержатся. Там идут ближние бои, для которых у них слишком слабая броня.

— Так найдите им нормальную. Вам от них будет больше пользы, чем им от меня.

— Они еще не могут носить боевые доспехи. Их трансформация не закончена, они не получили панцири. А без них наша броня бесполезна. Но они хорошие скауты. Они умеют передвигаться по местности, не привлекая внимания, — как ты и твои пастухи. Они полжизни там провели и почти такие же сотинцы, как ты.

— Я не сотинец, — тихо ответил Мерик. Шея болела от стояния с задранной головой, поэтому он опустил взгляд с лица Полукса. Имперский Кулак был огромен: Мерик доходил ему только до краев наплечников.

— Твои солдаты не согласятся, Мерик. Ты ведешь себя так, словно думаешь, будто ты не важен. Это неправда. Ты невелик в плане роста в сравнении со мной, но твои поступки куда значительнее, чем тебе кажется. Многие из нас в долгу перед тобой. — Полукс поднял огромную руку и отдал ему честь. — Отдыхай. Ты выходишь через четыре часа.

Мерик подозвал к себе свою усталую команду, кивнул сержанту Солусу, стоящему на внутренней линии обороны, и вступил в приятную прохладу Фароса.

Позади него Алексис Полукс взглянул из своей крепости на столбы дыма, поднимающиеся к небу из зеленых холмов горы. Пока что стояла тишина.

Но она долго не продлится.

Второй день вторжения подходил к концу, когда Повелители Ночи собрались на конклав.

— Кто-нибудь может мне объяснить, почему мы, двадцать тысяч великолепных убийц, не в состоянии отобрать одну жалкую гору у группки Жиллимановых клерков?

Крукеш ударил мечом по столу, разбив верхнюю часть гололита на квадратные осколки черного стекла. Вращающееся изображение Фароса с шипением погасло.

— Если б все было так просто, — сказал магистр когтя Бентен Геш. Он произнес слова, прикрывая рот рукой, но знал, что его все услышат.

Геш, я надеюсь, ты осознаешь, что каждый час здесь приближает нас к поражению? Ультрамарины наверняка уже направляются сюда. У Робаута Жиллимана абак вместо мозгов, но даже он в состоянии понять, вдоволь навыстраивав свои логические цепочки, что мы и есть вся угроза, что вторжения по всей территории не будет. Когда он осознает, что, кроме нашей армии, ничего нет, он обрушится на эту планету, раздуваясь от гнева. Говорят, что он любит жалеть слабаков, но не сомневаюсь, что даже его исключительное чувство справедливости не помешает ему насадить твою голову на пику, когда он до нас доберется.

— В таком случае я хотел бы спросить, владыка когтя: зачем мы вообще участвуем в этой войне? — поинтересовался Геш, запугать которого всегда было сложно, тем более Крукешу. — Мы несем чрезмерно высокие потери. Можно сколько угодно насмехаться над стражами Ультамара, обзывая их рабами простых смертных, но дерутся они храбро. Именно поэтому мы до сих пор не захватили гору.

Крукеш оперся на полуразрушенный стол.

— Я бы на твоем месте со мной так не разговаривал, магистр когтя.

— Как вам угодно, милорд, — с фальшивым подобострастием отозвался Геш.

— Мы здесь, потому что маяк зачем-то нужен Ультрамаринам. И я хочу, чтобы он стал нашим. Как знает, на что еще он способен? Это определенно не только свет в небе.

Скрайвок фыркнул.

— Я сказал что-то смешное, Скрайвок? — Крукеш уставился на него взглядом меланхолических черных глаз.

— Нет, милорд. Я просто вспомнил один ироничный момент.

— Будь так любезен, следи за ходом обсуждения.

Скрайвок резко кивнул. Волны злобы, исходящие от Крукеша, стали еще сильнее. Он понятия не имел, чем вызвал такую ненависть владыки когтя, но еще непонятнее было, зачем тогда Крукеш его спас. Оба вопроса не давали Скрайвоку покоя, а ответов все не было, что, к его досаде, в последнее время стало обычным положением вещей.

— Ультрамаринами командуют Полукс из Кулаков и его ручной кузнец войны. Оба — специалисты по осадному делу, что очевидно из их достижений. — Скрайвок активировал дополнительный голопроектор, и перед ними возникла уменьшенная версия горы. — Эти входы в пещеры заблокированы сознательно устроенными обвалами. Подозреваю, что среди них много тупиков. Мы пытаемся провести сканирование высокомощным ауспиком, но маяк сбрасывает почти все операции. Милорд, вы сами видели, что случилось, когда ваш флот прибыл к месту сбора, а они перевели маяк в постоянный режим.