Фарос - Хейли Гай - Страница 41

Это был человек, искаженный настолько, что разум отказывался его воспринимать. Он был больше, чем великан. Больше, чем монстр из безумных историй. Космодесантника было так много, что он не выглядел настоящим.

Все в нем было призвано наносить максимальный урон существам и машинам, превосходящим человека. Он был тяжелым, сильным, бесстрашным, невероятно быстрым и немыслимо опасным.

И он бежал на Мерика.

Более того, боевой гигант проделал огромную работу, чтобы сделать себя еще страшнее — как будто одного факта его существования было недостаточно. Дыхательной маске шлема придали вид скелетного рта с длинными звериными зубами. Изображение черепа, нарисованное краской, покрывало лоб и пространство вокруг глаз, образуя злобный лик смерти. На шнурах, прикрепленных к наплечникам воина, качались черепа, которые казались детскими на фоне его собственной головы. И только когда расстояние между ними сократилось до десяти метров, Мерик осознал, что эти выбеленные кости принадлежали взрослым людям.

Неведомым образом ему удалось отстраниться от своего ужаса и продолжить стрелять, пока космодесантник не оказался прямо перед ним.

Гаскин выполнил свое обещание. Когда гигант пробегал перекресток, на мостик выкатилась крак-граната. Пробренчав по полу, она очутилась между ног Повелителя Ночи и взорвалась. Мерик бросился в канализационный канал за мгновение до того, как тоннель заполнился огнем. Взрыв отбросил космодесантника в сторону, оторвав одну ногу, которая упала в воду в стороне от владельца. Раненый Повелитель Ночи некоторое время болтал руками у поверхности, но вскоре исчез под водой.

Остальные солдаты Мерика открыли огонь. Три лазерных винтовки принялись сжигать краску на доспехах второго предателя. Тот спокойно опустился на колено, одновременно доставая болт-пистолет. Ганспир взорвался; его торс превратился в алый туман и разлетающиеся обломки костей. Другой снаряд пролетел сквозь плечо Мориона и ударился о стену позади, так и не сдетонировав.

Джонно все это время неподвижно стоял, опустившись на колено, и смотрел в прицел винтовки. Мерику стало стыдно, что он вечно дразнил щуплого солдата. Может, тому и недоставало роста и ума, но он с успехом компенсировал это храбростью.

Повелитель Ночи наставил на него оружие, Джонно оказался быстрее. Он сделал один выстрел. Из разбитой линзы на шлеме предателя вылетела струйка дыма, и он замертво рухнул в воду.

Было что-то неправильное в убийстве сынов Императора, даже если те обматывались кожей невинных. Мерик замотал головой, прогоняя тревогу, и подбежал к упавшему Ультрамарину.

— Милорд, можете подняться?

Воину было тяжело говорить. Его зубы были плотно сомкнуты, а мышцы сводило.

— Болевой… шип… Шейный порт… Вытащи!

Мерик провел рукой по задней части шеи космодесантника. Кожа была странной на ощупь. Пальцы наткнулись на кольцо из рубцовой ткани, в котором обнаружился металлический порт. Из него что-то торчало. Мерик резким движением выдернул предмет. Космодесантник закричал от боли, но та прошла, едва ей дали выход.

Его лицо исказилось в ярости. Он схватил выроненный Повелителем Ночи пистолет и направил его в сторону Мерика. Сотинец в ответ завозился с винтовкой.

Космодесантник выстрелил. Мерик развернулся как раз в тот момент, когда первый Повелитель Ночи уходил под воду, фонтанируя кровью из вскрытого горла.

— Я брат-сержант Солус, — сказал космодесантник, явно не впечатленный зрелищем.

— Мерик… Сержант М-Мерик Гиральд-д, — запинаясь, ответил Мерик.

Солус поднялся, словно испытание не нанесло ему никакого вреда. Мерик чувствовал страшную неловкость из-за того, что был вынужден его ощупывать.

— Что ж, сержант Мерик, похоже, я должен тебя поблагодарить.

— Благодарить следует Ганспира, а не меня, — зло ответил Мерик. — Он погиб, чтобы спасти вас. А я все еще жив. А еще есть Джонно, он убил второго.

— Хороший выстрел.

— Отличный выстрел! — поправил Мерик, вложив в эти два слова всю злость на космодесантников и собственную беспомощность.

Солус равнодушно посмотрел на него.

— Прими мою благодарность независимо от того, считаешь ли себя достойным ее, или нет. Нам с тобой недолго осталось в этом мире. Убийцы Конрада Кёрза захватили город. Уходи.

— Нет, — процедил Мерик, стиснув зубы.

— Нет? — переспросил Солус. — Решение очевидно. Теории не нужны. Прошло время гипотез, осталась только реальность. Побег для вас — единственный выход.

— Я хотел сказать, отправляйтесь с нами. У нас есть одно место. Безопасное.

— Безопасных мест не осталось.

— Значит, безопаснее прочих. Идемте в гору. Мы там перегруппировываемся. Вы нужны Соте.

Солус кивнул. По-видимому, эта истина тоже была очевидна. Он присоединился к поредевшему отделению Мерика, и они ушли так быстро, как позволяла обстановка.

Через серые от утреннего света поля удалось пройти без происшествий. Они поднялись в гору, оставив позади горящий Сотополис. Бои вокруг кастеллума затихли. К тому моменту, как солдаты дошли до гряды, с которой были видны его сломанные укрепления, главные ворота оказались открыты. Проход отбрасывал на дорогу ромб желтого света. Внутри двигались крохотные фигурки легионеров, казавшиеся еще меньше на фоне массивных осадных танков.

Солнце уже поднялось в красное небо и до убежища оставалось совсем немного, когда зазвучали крики. Мерик не раз оказывался на горе во время прогулок учеников из местной схолы. Оставалось только удивляться, как далеко были слышны радостные крики с детской площадки. Звонкие крики и веселая болтовня разносились на мили.

Звук, доносящийся теперь из центра города, был похож: далекий пронзительный хор с фоном из безостановочного гомона. Вот только высокие ноты представляли собой душераздирающие вопли, а не радостные возгласы, а гомон был полным ужаса плачем.

Мерик остановился. Солнце светило прямо в лицо, и приходилось щуриться, чтобы разглядеть что-либо в городе. Завеса из голубого дыма превращала разрушенные здания в бессмысленные блоки. Центральная площадь казалась темной дырой. Деталей не было видно — только далекие огоньки, бывшие, должно быть, огромными кострами. Столбы маслянистого черного дыма поднимались к синему навесу и растворялись в нем. Мерик смотрел на центральную площадь, сколько мог.

Площадь каждую середину лета наполнялась огнями и шумом, но Повелители Ночи устроили собственный фестиваль.

Ультрамарин с Морионом на плече замыкал колонну, сторожа группу усталых людей: по пути назад они встретили еще нескольких гражданских, стариков и маленьких детей. Они облепили брата Солуса, как баланусы — камень.

Солус держал в руке болтер, взятый на обратном пути из разрушенной спасательной капсулы. С оружием он выглядел грозно, пусть на нем и не было брони.

Космодесантник встал рядом с Мериком.

— Не оглядывайся. Единственный способ помочь им — это выжить и отомстить за них в будущем.

Мерик поднял взгляд на мрачного гиганта и моргнул. Глаза щипало, но слез не было.

— Почему они это делают? — спросил он.

— Потому что могут, — ответил Ультрамарин.

— Вы тоже можете, — возразил Мерик. — Вы с ними одинаковые.

— Но не делаю. В этом и заключается разница между сыном Ультрамара и головорезом Нострамо. Мы одинаковые и в то же время разные. Такими сделал нас Император в Его мудрости. — Он положил огромную руку Мерику на плечо. — Не скорби. Все мы умрем, но мой генетический отец заставит их заплатить за свои преступления.

Старый Мерик ответил бы шуткой, но старый Мерик погиб в развалинах города.

Чувствуя тошноту, он повернулся спиной к своим соотечественникам и последовал за колонной гражданских, направляющихся к убежищу в горе.

Жиллиман явился в локус Фароса, как только новости об атаке достигли его ушей, и к тому моменту, как он переступил порог Поклонной часовни, его переполнял гнев. За ним следовали старшие офицеры, все магистры ультрамаринских орденов на Макрагге и представители остальных присутствующих легионов. Им приходилось бежать трусцой, чтобы поспевать за стремительно вышагивающим примархом. Позади бежали смертные члены его военного совета, люди из Имперской Адепты, Астра Телепатики макраггского правительства, их помощники и слуги. Самые слабые тащились далеко позади.