Фарос - Хейли Гай - Страница 1

Сангвиний — император поневоле, правитель Империума Секундус, примарх Девятого легиона

Азкаэллон — командир Сангвинарной Гвардии

Робаут Жиллиман (Мстящий Сын) — владыка Ультрамара, примарх Тринадцатого легиона

Валент Долор — тетрарх Ультрамара (Окклуда), чемпион примарха

Тит Прейтон — магистр Верховной центурии, библиариум

Сергион — эпистолярий

Адалл — капитан 199-й роты «Эгида»

Геспациан — медик-примус

Тарик — апотекарий

Ген — вексиллярий

Одиллион — сержант

Ахаменид — сержант

Солус — сержант

Арк — сержант отделения, 55-я разведывательная когорта, рота «Эгида»

Обердей — скаут

Тебекай — скаут

Толомах — скаут

Солон — скаут

Флориан — скаут

Маллий — скаут

Криссей — скаут

Летик — сержант, легионер-командующий «Нравственности»

Кай — боевой брат

Тиберий — боевой брат

Геллас — боевой брат

Геллий — капитан «Нравственности»

Юлиана Врат — вокс-офицер

Лукреций Корвон — заслуженный капитан 90-й роты «Нова»

Гефт — апотекарий

Дамий — вексиллярий

Коррел — технодесантник

Красе — сержант

Беллефон — боевой брат

Голлодон — боевой брат

Цереан — боевой брат

Валенциан — капитан «Великолепной Новы»

Материд — рулевой

Алквид — капитан, легионер-командующий «Смотрящего»

Крукеш Бледный — новый лорд Кироптеры

Гендор Скрайвок (Крашеный Граф) — магистр когтя, 45-я рота

Беренон — боевой брат, бывший библиарий

Галливар

Келлендвар — палач

Келленкир

Карриг

Ворш

Бордаан

Форвиан — командир когтя

Древний Каракон — почтенный дредноут-контемптор

Бентен Теш — магистр когтя, 7-я рота

Барабас Дантиох — опальный кузнец войны, Железные Воины

Алексис Полукс — капитан 405-й роты, Имперские Кулаки

Карантин — магос биологис, Механикум Бета-Фи-97 — инфокузнец

Гулион Вителлий — лейтенант 1-й Сотинской ауксиллии (нерегулярной)

Мерик Гиральд — сержант 1-й Сотинской ауксиллии (нерегулярной)

Джонно (Мелкий)

Гаскин

Мартин

Челван Квинт

Дорикан

Морион

Ганспир

Понтиан

Элий

Говениск — сержант 1-й Сотинской ауксиллии (нерегулярной)

Колом Боларион — сержант 1-й Сотинской ауксиллии (нерегулярной)

Демефон

Клавий

Обердей был в опасности.

Боевой сервитор вступил в тренировочную клетку, двигаясь по-тупому заторможенно, но, когда дверь за ним с грохотом опустилась и его атакующие протоколы заработали, ничего тупого в нем не осталось. В глазах засветились следы психопатического разума. Изо рта хлынула слюна — побочный эффект боевых наркотиков, которые поступали в организм из медного аппарата, врезанного в спину. Половина черепа сервитора была стальной, а еще остававшаяся кожа имела трупно-серый оттенок, отекла и сморщилась возле имплантатов. Одну руку ему заменял моторный дисковой нож, а вторая заканчивалась на середине предплечья острейше наточенным мечом. Ускорители роста раздули его мышцы до абсурдных размеров, а ноги были дополнительно усилены поршневыми шинами.

Сервитор был облачен в такой же плотный прорезиненный комбинезон, какой носили все сервиторы на памяти Обердея, и до начала тренировки почти ничем не отличался от своих мирных товарищей, безропотно убиравших, стряпавших и чистивших форму для Тринадцатого легиона.

Но потом все изменилось. Электричество, хлынувшее в модифицированное тело, проявило истинную сущность сервитора — смертоносного человека-машины, запрограммированного делать все возможное, чтобы убить своего противника.

Неофит на мгновение задумался, что, возможно, он совершил ошибку. Затем дисковая пила с визгом ожила, сервитор нетвердым шагом бросился в атаку, и у Обердея не осталось времени на сомнения.

Скаут дрался простым стальным гладием из арсенала тренировочной комнаты. Собственный он еще не получил и, возможно, никогда уже не получит. Тяжесть короткого меча, поначалу смущавшая, быстро стала родной. Оружие идеально лежало в ладони, вызывало чувство правильности, но теперь эта правильность была ему противна. Его никогда не наградят клинком, который он так старался заработать. Тренировочный меч был нарушенным обещанием будущего, которое никогда не наступит.

До конца обучения оставалось несколько месяцев, но Обердей оказался испорчен, а потому стал недостоин легиона.

Сервитор приближался, занося циркулярную пилу над головой. Неофит закричал ему в лицо, давая выход злости и стыду, и, уперев клинок в левую руку, принял удар пилы на лезвие. С металла посыпались искры, шипя на голой коже. Он приветствовал эту боль. Близость смерти заостряла недоразвитые рефлексы. Если он проиграет, то хотя бы успеет впервые почувствовать себя легионером.

Сервитор был невероятно силен. Мышцы ныли под напором, но скаут держался. Противник зарычал, окатив его лицо лишенным запаха дыханием.

Обердей уступил и, используя направление атаки против сервитора, вынудил массивную тушу пошатнуться, поразившись при этом собственной силе. Его до сих пор изумляла мощь, которой его наделили. Совсем недавно у него были слабые мышцы типичного подростка, но теперь руки стали толстыми и могучими. Последние два года синтетические биохимикаты разгоняли его метаболизм до предела, а дополнительные органы контролировали все аспекты организма. Когда их работа будет закончена, ненадежные, возникшие в результате череды случайностей системы обретут совершенство. За считанные десятилетия Император довел до идеала то, что после миллионов лет эволюции оставалось неуклюжим и незаконченным.

Обердею оставалось четыре месяца до последней аттестации, и его развитие еще не завершилось. Горло до сих пор болело от последней серии имплантатов, и ему только предстояло достичь окончательных роста и силы. Человекоподобная машина же, с которой он сражался, считалась одним из самых мощных тренажеров в арсенале. Она предназначалась для того, чтобы испытывать на прочность полноценных боевых братьев, а Обердей, как он со злостью себе напомнил, легионером еще не стал.

Из вокса, имплантированного в грудь боевого сервитора, вырывался животный рев. Двигаясь с плавностью, которая составляла абсурдный контраст с его уродством, он обратил падение в смертоносную атаку: развернулся всем телом, вытянув руки, и направил сверкающее острие меча к животу неофита. Тот прогнулся, и острие лишь царапнуло кожу, оставив неглубокую рану. Машина крутанулась, проводя горизонтальный удар вращающейся пилой, на который Обердей едва успел ответить. От неловкого парирования меч задрожал так, что онемели пальцы, и он перехватил клинок поудобнее, одновременно отскакивая назад.

Словно вживую послышался голос сержанта Арка: «Не сжимай его так крепко, парень!» Он мысленно обругал себя за беспечность и слабость.

Машина обошла его по кругу. Обердей успел лишь напрячься, когда она опять бросилась к нему, шипя поршнями и тяжело стуча ногами по металлическому полу клетки, и ударила в грудь армированной головой, выбив воздух из легких и отшвырнув через весь зал на решетку. Та завибрировала от столкновения. Киборг предплечьем отвел его ведущую руку назад и вниз, так что металлические штифты, крепящие протез к костям, больно впились в запястье юного воина, дважды ударил ею о решетку, пока меч не выпал из предательских пальцев, а затем надавил мясистой частью предплечья на горло. Прикрепленная к руке пила оглушительно жужжала прямо над левым ухом Обердея. Лезвие впилось в щеку, из нее и уха брызнула кровь. Неофит дернулся назад. Сервитор мог отрезать ему голову в любой момент, но вместо этого давил на трахею, намереваясь задушить.