Второй Грех (СИ) - Иванов Дмитрий - Страница 36

— Ты слышал, что когда человек тонет, у него перед глазами вся жизнь проплывает? — спросил Питер робота, заливаясь потом.

— Нет, — отрезал тот.

— А вот у меня сейчас такое ощущение, что я тону, у меня вся жизнь мелькает перед глазами.

— И что же у тебя там «мелькает»? — поинтересовался робот, даже не поворачивая голову в сторону Питера.

— Я же сказал, вся жизнь. Вся моя недолгая жизнь.

— Да что ты знаешь о своей жизни! — крикнул Халк и остановился. — Ты даже не представляешь себе свою жизнь.

— Да неужели.

— Хочешь я тебе расскажу, как дело было?

— А то я не знаю, — криво усмехнулся Питер.

— Не знаешь. Можно считать, что твоя жизнь началась не тогда, когда ты родился, а лет на двадцать раньше.

— Да надо же, — опять усмехнулся Грэйс. — Ну что ж, делать всё равно нечего. Идти ещё почти час. Давай, рассказывай, что ты там хотел мне наплести.

— История твоя начинается в далеком 1941 году, в России.

— В России? — спросил Питер, не слишком удивляясь, — никогда там не был, нужно будет туда съездить.

— Заткнись, придурок и слушай, — спокойно сказал Халк. В июне сорок первого года, когда война только началась, немцы уже вовсю оккупировали границы России и на подкрепление недавно погибших солдат был выслан отряд. Отряд из специальных людей, головорезов, приученных убивать.

— По моему ты пересказываешь то, что произошло с нами сегодня.

— Слушай заткни пасть, ты ни хера не знаешь! — Халк по-прежнему был невозмутим, — отряд изрядно разбили, в живых остались лишь трое. Командир, которого звали Александр и двое его подчиненных. Немцы превышали численность отряда втрое, но солдаты достойно держались и подавили сопротивление. Александр был ранен и его отправили из Москвы подальше, где немецкие фрицы ещё не успели пустить свои корни. Он прошел весь курс лечения, к нему вернулась память, ему сообщили, что в живых остались только трое, он и ещё двое лейтенантов. Вместо того что бы опечалиться или начать скорбеть о потерянных товарищах, он на радостях насилует одну из медсестер. Через год на свете уже живет ребенок, отцом которого является Александр. Та медсестра при родах умирает, а сына забирает из детдома семья, которая вскоре уезжает в Америку, в Лос-Анджелес. Ребенок этот оказался девочкой. Жизнь её отнюдь не была легкой, над ней часто издевались и очень злобно шутили. В пятьдесят девятом она знакомится с парнем, который, единственный, кстати, не издевавшийся над ней. Он понимает её, защищает от остальных и спустя год, в шестидесятом, она рожает сына Стивена. Её хахаль, узнав, что она от него «залетела» и ждет ребенка, поторопился бросить девчонку. У неё нет ни денег, ни жилья и её ничего не остается как…

— Как шлюхой идти работать, — перебил его Питер, — как ни странно ты говоришь правду, остальное мне когда-то мать рассказывала, когда мне было лет девять.

— Ты прав и тем не менее…

— Дай я договорю, а ты проверишь, ТО я гоню или нет.

— Ладно, давай, — разрешил Халк.

— Она идет работать шлюхой, от одного из её гребаных, паскудных клиентов она рожает в шестьдесят третьем ещё одного сына, которого называет Питером, того самого Питера, что идет сейчас по левую руку от тебя. Далее, она, чтоб её черти драли, рожает последнего сына в шестьдесят пятом. Тогда же она издыхает, решив, что на родах пора остановиться. Сынишка родился полным дауном.

— Не дауном, ублюдок, а умственно отсталым, сказали, что процентов пятнадцать, что он будет нормальным, но сестра, которая лечила сына, твоего брата, кстати, законного. Сестра угробила его до основания, так сказать.

— Ладно, ладно, я продолжу свою автобиографию. Брат мой, Стивен в шестьдесят седьмом идет в школу и я помню, что учился он, как лох позорный, мама на него всё время орала. Он кричал, мол, Ненавижу ни тебя ни брата, меня, стало быть. Я, честно говоря, от него тоже не в восторге. В семидесятом моего друга Тони, я его помню, крутой был пацан, мы делили с ним всё. Да и вообще учился я лучше чем Стив. А Тони всегда просил меня помочь ему с уроками и я частенько засиживался у него. Так вот, мы с Тони пошли играть в заброшенный дом, где хотели устроить «Войну миров», там на него напал какой-то ублюдок и задушил его насмерть. Я, естественно, как любой нормальный ребенок испугался, мне ведь было всего семь. Мама рассказывала, что меня одно время хотели в «психушку» положить, но потом ограничились лекарством. Сказали, что после этой психологической травмы у меня какие-то чертовы вспышки в жизни будут. Через два месяца я пришел домой и увидел… ты представляешь себе, что я увидел?

Халк не то насторожился, не то прислушался, скажет сейчас Питер, что тогда в семидесятом он расчленил своего отца, вместе с любовницей. Скажет, что дальше вся его жизнь превратилась в одну большую истерику? Что он наплетет, этот ублюдок?…

Питер продолжал.

— Я увидел, как на моем родном отце, хоть и приемном, но я любил его, на нем скачет какая-то прошмондовка, а батя мой родной с криками «Давай! Ещё!», пытается «словить» неведомое чувство, но думаю ты понимаешь о чем я? Так вот, я испугался, убежал прочь из дома. Я ведь понятия не имел, что это «траханьем» называется. Я побежал в церковь, помолился священнику, мы с ним поговорили, я вернулся домой и увидел… я увидел мою мать, я увидел, как мой брат Стив держит её связанную. Ну крыша моя тогда видимо прилично поехала, я убежал из дома, забежал в какой-то бар, где первый раз в жизни «нажрался» как свинья. В моём тогдашнем семилетнем возрасте мне много не надо было, после двух рюмок рома я уже на ногах не стоял. Я сидел за стойкой и пытался маленько оклематься, ко мне подошли трое пареньков моего возраста, их звали Алан, Джозеф и Чарльз. Мы поговорили, они оказались такими же «долбаками» как и я тогда. И всё, с тех пор мы с ними были неразлучные друзья. Дальше было… Сейчас вспомню даже день, дай бог памяти-то…  — он задумался, — это было… было… было где-то середина октября восьмидесятого года, я немного обкурился со своими друзьями, зашли в бар, там какая-то сучка стала приставать к нам, я её хотел уму-разуму научить, но меня схватили «мусоры» и посадили в «кутузку», якобы за попытку изнасилования. В это время неизвестный ублюдок убивает двоих моих лучших друзей, Алана и Чарльза, ни за что ни про что.

— Интересно, а Джозеф? — заинтересовался робот.

— А Джозеф исчез. У него только сестра осталась.

Халк перебил Питера.

— А где сейчас его сестра? Кстати как её звали-то я запамятовал?

— Кармен её звали, неписанной красоты была девушка. Она, кстати, мать моего ребенка, про которого ты мне сегодня говорил. Его, странно как-то, тоже Стивеном зовут.

— Почему БЫЛА, а что с ней сейчас?

— Умерла, какой-то ублюдок убил её три года назад. В это время я хотел придти к ней, я прилично наследил там, и меня обвинили в убийстве. Посадили в тюрягу, где я и находился до вчерашнего дня. И ты понимаешь, мне постоянно снились какие-то видения, что меня убьют и порежут. Как ни странно всё это было правда. Я защищался и дрался, меня из-за этого перевозили в другую тюрьму, во время перевозки меня похитил человек… Вот собственно и всё.

— Поразительно! — удивлению Халка не было предела, — ещё позавчера этот ублюдок твердил, что он специально убил эту Кармен, что эта «сука» заслужила этого. Ещё вчера он говорил, что он не знает, что от неё у него ребенок. Ещё десять часов назад, он признал, что убил в семьдесят восьмом дочь и молодого парня — Теда, который сейчас навещает его сына. Господи! Какие же у этого психа пробелы в памяти и как же легко ею управлять!

Они почти дошли до шоссе, увидели круглосуточную закусочную и решили зайти. Прямо перед входом они увидели огромный роскошный «BMW». Кто-то на этой машине любил вечером по забегаловкам разъезжать. Зайдя в закусочную они увидели хозяина — щупленький мужичонка лет тридцати в блестящем черном пиджаке и с новомодной мобилой. Рядом с ним сидела какая-то блондинка. Питер решил, что нужно делать.