Катар (СИ) - "MrDog" - Страница 21

— Люблю я тебя болвана! Понимаешь? Дубина ты этакая! Вот взяла и влюбилась!

— К-как? — проявил потуги на осознание Немак.

— Ну знаешь ли, бывает такое у нас, у девушек. Влюбляемся мы иногда.

— А… да, — нашел спасение в бокале молодой рыцарь. — Ну, нам привязанности запрещены, семьи заводить нельзя, но ты мне тоже очень нравишься, — выдал он натуральную речь, чему способствовал опустошенный стакан.

— Любовью-то вам, этот ваш дурацкий кодекс заниматься не запрещает? Или вы того, ну друг с другом?

— Нет конечно! — возмутился столь грязными инсинуациями Немак.

— Тогда поцелуй меня! — поставила мат затуманенным выпивкой мозгам джедая Зола.

— А… ну…

— Я не против и хочу этого! — разрешила она терзания рыцаря.

— Л-ладно, — сдался несчастный, которого пуще всякой выпивки накрыли эмоции и воспоминания от недавнего поцелуя.

— Теперь верю, что вы не из этих.

— К-кого этих?

— Забудь.

— Л-ладно.

— Пойдем лучше потанцуем.

— Да я как-то…

— Научу, — отрезала девушка, беря Немака за руку. — Пойдем, пожалуйста, — добавила она заглянув в его глаза.

— Хорошо, — сдался рыцарь-джедай, отгоняя пытавшиеся пробиться через пелену чувств и алкоголя догматы ордена.

С погрузкой покончил, с еще одним бородачом распрощался и отправился перекусить. Ждал меня, то ли изрядно припозднившийся ужин, то ли сильно поторопившийся завтрак. Впрочем, такие мелочи сейчас совершенно не имели значения. Перед глазами крутилась картина вернувшегося в обнимку с Золой сэнсэя. Что я девицу еще раз увижу — сомнений не было. Все же, она без баула корабль покидала. Так что очевидный вывод сделать оказалось не сложно. Что они будут изрядно веселые, когда вернутся, тоже, в общем-то, ожидалось. Но то, что Немак будет откровенно ее лапать и целовать… вот тут я чуть датапад не уронил. Если бы не медитативно-отрешенное состояние, точно бы нарушил график погрузки.

— Пиф, дружище, опровергни мое предположение о том, что наша пассажирка все же умудрилась забраться в койку к наставнику.

— Соврать?

— Понятно. Не надо.

Ладно, будем надеяться, что последствий у этого секса по пьяни не будет. Дамочка с нами точно дальше не полетит. У нее тут дела, а мы задерживаться не можем. Впервые порадовался составленному казначейством графику. Совершенно не ощущая вкуса еды, смолотил все, что было на тарелках. Отправил посуду в утилизатор. Прикинул, сколько мы еще можем на планете торчать, и отправился мечом махать. Что-то мне совсем не хочется медитировать и в Силу погружаться. Хватает и отголосков эха, испытываемых учителем эмоций. Точно! Буду тренировать сокрытие.

На призрачных мастерах проверять успехи и прогресс — самое то. Они же мир не глазами видят. Если как следует закуклиться, создать своеобразный кокон, а потом и его ужать, они на меня вообще не должны будут реагировать. Заодно и сам от Силы отстранюсь. Ха, да это же отличная идея. Давно пора было что-то подобное провернуть, а то ведь я сейчас тренируюсь и все равно неосознанно даром пользуюсь. Наверняка это сказывается на эффективности развития тела. Вот просто уверен, что прогресс замедляется. Лучше потом на себе медицинские техники использую, чтобы восстановиться поскорей и саморазвитие подстегнуть. Да, точно, так будет правильно.

Идея может была и здравой, но работать одновременно с мечом, блокировать связь с учителем и применять довольно сложную технику Силы у меня не получалось. Если с первым тело за счет мышечной памяти еще более-менее нормально справлялось, то все остальное — полный мрак. То одно сорвется, то другое. В общем — не тренировка, а сеанс садомазохизма получился. Надо ли говорить, что к тому моменту, как находящийся в полнейшем раздрае чувств учитель выполз из каюты, я хвостом махал и шерсть дыбил так, словно на своей территории самца-соперника весной увидел? Короче говоря, мы оба были сильно не в духе и в итоге пересеклись у пищевого автомата.

— Уходите из ордена, мастер?

— Почему?

— Джедаям же запрещено иметь семьи и заводить детей.

— Причем тут это?

— А, так вы извращением занимались.

— В смысле?!

— Ну, я в сети читал, что спариваются для получения потомства. А секс без причины, это просто извращение.

— Вообще-то, он доставляет удовольствие, — буквально прорычал Немак.

— Наркотики тоже его доставляют, — ответил я в том же духе.

— Это другое.

— Да ну? Дать вам ссылочку на пару контор? Они по всей галактике филиалы имеют, подберете себе игрушек для развлечения и…

— Помолчи.

— …плетки там разные, маски…

— Падаван!

— …еще костюмы есть. Доспехи мандалорские без штанов и…

— Заткнись! — зашипел Немак, но меня несло.

— …если выдохлись, так там всякие причиндалы-заменители на любой…

Вот тут-то мне и прилетело по морде лица. Вот тут-то я и пришел в себя.

— Простите, мастер, я…

— Привет, — перебил меня звенящий голосок Золы. — Ты был великолепен, — ничуть не смущаясь, чмокнула учителя девица.

— Пойду медитировать, — буркнул я, подхватив поднос с мясной нарезкой и рыбным салатом.

— Иди, — отмахнулся Немак.

— Жаль, что нам приходится расставаться, — уловил мой чуткий слух, — но я все понимаю и ни о чем не жалею. Ты ведь будешь меня помнить?

— Конечно…

О чем там они дальше говорили — это меня не волновало. Покидает нас Зола, ну и скатертью дорожка. А мне, пожалуй, действительно стоит помедитировать. Все же, палку я перегнул и по морде за дело получил. Видел же, в каком состоянии сэнсэй, но нет, позволил себе еще и усугубить. Дурак. Не мальчик же. Не тупой подросток-обиженка, которому все должны. Ррр. Так, спокойно. Вот у нас тут много вкусного мяска, великолепная рыбка. Сейчас покушаем, успокоимся и за медитации примемся. В общем, пусть не сразу, но все же удалось договориться с внутренним зверем. Что-то мы с ним в последнее время отдельно друг от друга существовать начали. Не порядок. Жить можно лишь будучи цельной натурой и никак иначе. Остальное — всего лишь формы прозябания.

Океан Великой Силы принял меня как родного. Хорошо. Спокойно. Интересно. Погружаюсь. Растворяюсь. Ощущаю. Я есть Сила и Сила есть я. Мы едины. Замкнуты. Кольцо. Альфа и омега. Начало и конец. Покой. Не знание, но понимание. Не страсти, но желание. Воля, но не разум. Тенета судеб. Нити вероятностей. Бесчисленные грани будущего и прошлого. Линии возможного и ответвления упущенного. Не надо думать, не надо размышлять, не нужно познавать. Отринуть все. Тут ничто не имеет значение и каждая мелочь невероятно важна. Достаточно лишь видеть, слышать, обонять и осязать. Просто быть. Сила примет любого.

Почти не чувствуя боли от разбитого в кровь кулака, Немак метался по каюте. Попытки медитировать провалились. Стоило ему попытаться отрешиться, как накатывали воспоминания. Начинала мучить совесть. Желания и стремления входили в противоречие с вбитыми с детства догмами. Он даже спать нормально не мог, не то что покой найти. Единственное что хоть как-то помогало — алкоголь. Молодой рыцарь просто и бесхитростно напивался и отключался. «Ситхов падаван», — прорычал Немак, испытывая дикое раздражение.

Все это время Мирр был само спокойствие. Идеальный джедай и ученик. Вежливый и отрешенный. Словно не от мира сего. Сказали медитировать — медитировал. Отправил сдавать и принимать груз — поклонился и пошел. Велел провести даром никому не нужную ревизию — выполнил и предоставил отчет. Все это злило. Бесило и заставляло яриться. Немак понимал, что его поведение неправильное. Неадекватное. Он осознавал, что не просто балансирует на грани, но и периодически переступает ее. Это пугало и… будоражило. Казалось бы, куда еще больше-то? Однако же, ощущение могущества, невероятной силы и свободы — манило. Никаких замшелых магистров, догматов, дурацкого кодекса и навязанного падавана.

С некоторых пор Немак все чаще и чаще начинал находить утешение не только в выпивке, но и в обвинениях своего слишком уж идеального ученика во всех своих бедах. Ведь это так просто и легко — перекладывать на других. Новая волна воспоминаний о Зол накрыла молодого рыцаря, и тот решительно направился к двери каюты. Почти пробежав до кухни-столовой он выбрал на панели пищевого автомата раздел напитков, быстро прокрутил его и с садистским удовольствием вдавил сенсор желаемого. «А ученичек-то сейчас в трюме», — злорадно расхохотался Намак и опрокинул первый стакан крепчайшего пойла.