Выдумки чистой воды (Сборник фантастики, т. 1) - Вершинин Лев Рэмович - Страница 60
- Предыдущая
- 60/101
- Следующая
Изменить размер шрифта:
60
И скоро не стало островка краесветного, не стало Города и его обитателей — под хрустальным куполом сентябрьских небес расплескалась одна только чистая гладь, и внимательный взор мог прочесть в причудливых ее переливах эту сказку.
* * *
Нет. И я не могу так! Если бы мир, который окружает меня, был ледяным, я протаяла бы его ладонями. Будь он каменным, я бы разбила его. Ну а с живым-то что делать? Ведь есть еще дети… И можно разглядеть в ночи игры Вселенной. И чистый родник бьется, бьется из-под тяжелого снега…
— Обимур! Верни мою волю! — воззвал Водяной — и камнем рухнул с берега. Расступились гладкие волны, приняли его и вновь сомкнулись. Солнце воздвигло над рекой и Городом чистый голубой купол.
А в Обимуре с тех пор повелись два Чуды Водяных.
сентябрь-октябрь 1987, Хабаровск
Елена Крюкова
ЦАРИЦА АСТИС ПРОЩАЕТСЯ С ЦАРЕМ АРТАКСЕРКСОМ
…И вырвалась она из рук
Владыки Трех миров подлунных.
* * *
Она стояла на свету.
И факелы в руках охраны —
Немых юнцов и старцев пьяных,
Наемников, чьи кровью раны
Сочились в перевязях рваных,—
Ее ласкали красоту.
По коже зарева ходили.
Гранатов гроздья меж ключиц —
Подобье стаи зимних птиц…
Браслеты-змеи ей обвили
Запястья. Ясписом горели
У змей глаза!.. В ее ушах,
Близ перламутра нежной шеи,
Пылал огонь Гипербореи —
Алмаза льдяная душа.
И синей тенью лазуриты
Лежали на груди открытой —
Дыханье поднимала их
Царица. Стыли турмалины
На лбу, а на висках — рубины,
Напоминаньем: эта бровь
Воздымется — прольется кровь!..
Глаза — зеленые глубины —
Дышали морем. Их прибой
Туда, в пучину, за собой
Навеки влек… Коса сверкала:
В червонном золоте — опалы.
И запах сена от кудрей,
И запах горя все острей…
И близ распахнутых дверей
Она Царя поцеловала
В уста. А он ее схватил
Смертельной хваткою питоньей:
— Скажи, тебя я оскорбил?!
Тебя любил — что было сил,
Сжимал твое лицо в ладонях!
Тебе я приносил дары,
Слепую страсть, слепое пламя,
И пальцы унизал перстнями,
И обнимал ночами, днями,
Годами напролет, веками…
Зачем, осыпана огнями,
Меня любила — до поры?!
Куда идешь?.. Там черный ветер
Вмиг путника повалит с ног.
Там зимний небосвод жесток.
Там Альтаир, слепящ и светел,
Струит морозный дикий ток.
Там все погибло. Избы стынут.
Покрылись сажей города.
Хрустит оконная слюда.
Там — ничего. Там — никогда!
Огонь и Ветер. Звезды. Вьюга.
Я понял… Буре ты сродни…
Зачем узнали мы друг друга?!
Остановись! Повремени!..
И так Царица отвечала,
А на груди блестел гранат
Кровавой вязью: — Я познала,
Что в мире нет пути назад!
Тебя любила и ласкала —
Как две зверюшки, бились мы
До слез, до смеха, до оскала,—
Так страсть кинжальная сверкала
На голубых шелках зимы!
С тобой мы жили не тужили!
Но с Севера летят ветра.
Печать на сердце положили —
И я почуяла: пора!
Царь! Я другого полюбила.
Но, сожигая все мосты,
Зрю — далека еще могила,
И говорю: утешься, милый!
Мой викинг — это тоже ты!
Ты! Ты! Кого б ни обнимала
В вертепах, хижинах, дворцах,
Кого бы телом ни сжигала,
Кому б душою ни дышала
В Луну полночного лица,—
Все ты, мой Царь! Твоя навеки
Пребудет надо мною власть.
Сомкну ль в последней дреме веки —
И вновь наш праздник — свет и страсть…
Люблю. Но ухожу! По соли
Дороги зимней под пятой,
По нашей лученосной боли,
По нашей ярости святой…
Прощай! Заветные каменья
Твои отныне не сниму:
Топаз пылает в исступленье,
Рубина кровь течет во тьму.
Прорежут медный лик морщины,
Избороздится гладь чела…
Сочту — то камни иль мужчины,
С какими в мире сем была?..
Забуду всех! Перебирая
Объятий каторжную сласть,
Узрю: с тобой — преддверье Рая,
С тобою — к Вечности припасть!
О Царь!.. Иные жгут приделы.
Иные в них и свет и тьма…
Ведь я, тебя бессмертным сделав,
Бессмертье обрела сама.
И я уже — звезда, менада,
Мне душно во дворце твоем.
Скорей — сметая все преграды —
В сапфирный звездный окоем…
Снег иссечет лицо нагое.
Ступни изранит жесткий наст.
Уже не стану я другою!
Уже ветра поют про нас!
Уже ветра поют вокруг
Под звон метелей многострунных…
И вырвалась она из рук
Владыки Трех миров подлунных.
Елена Крюкова
ПОКЛОНЕНИЕ ВОЛХВОВ
Из цикла «Русское Евангелие»
Снега предвечные мели и мощно и печально пели,
Когда на сем краю земли, в еловом выстывшем приделе,
Среди коров, среди овец, хлев озаряя белым ликом,
В тряпье завернутый, малец спал, утомленный первым криком.
В открытых на холод дверях колючим роем плыли звезды.
Морозом пахли доски, шерсть и весь печной подовый воздух.
Обрызгал мальчик пелены. На них мешок я изорвала…
И были бубенцы слышны — волхвы брели, я поджидала.
Они расселись вкруг меня, дары выкладывая густо:
Лимоны — золотей огня, браслеты хитрого искусства,
Парчу из баснословных стран, с закатом сходную, с восходом,
Кораллы — дарит океан их, пахнущие солью, йодом…
Склонили головы в чалмах — как бы росистые тюльпаны,
И слезы в их стоят глазах, и лица — счастьем осиянны:
«Живи, Мария!.. Мальчик твой — чудесный мальчик, не иначе:
Гляди-ка — свет над головой, над родничком…» А сами — плачут.
Я их глазами обвожу — спасибо, милые, родные!
Такого — больше не рожу середь завьюженной России.
Изветренная мать-земля! Ты, вся продрогшая сиротски!
Ты — рваный парус корабля, извечный бунт — и шепот кроткий!
И дуют, дуют мне в лицо — о, я давно их поджидала! —
Собой пронзив ночей кольцо, ветра с Ветлуги и Байкала,
Ветра с Таймыра и Двины, ветра с Урала, Уренгоя,
С Елабуги, Невы, Шексны — идут стеной, рыдая, воя…
И в то скрещение ветров, в те слезы без конца-без краю,
В ту злую ночь без берегов — пошто я Сына выпускаю?!
И вот уж плачу! А волхвы, стыдясь меня утешить словом,
Суют небесной синевы громадный перстень бирюзовый
И шепчут так: «Носи, носи — ведь бабам бирюза от сглазу!»
Ну, коли так, меня спаси!.. А не спасешь — уж лучше сразу…
Ведь будет горе — знаю я. Его к доскам прибьют гвоздями.
И Сын — кровиночка моя! — отныне вечно будет с вами.
Лицо ногтями разорву. Прижмуся ко Кресту главою.
И — словно чей-то труп во рву — себя увижу молодою.
И снова снег, и темный хлев, и снова теплый запах хлебный,
И снова ворожит, присев, волхв над травою над целебной…
И тельце Сына в пеленах, как белый мотылек, сияет,
И сквозь ладони-облака кроваво звезды не зияют!..
И сено пряное шуршит, и тяжело волы вздыхают,
И снег отчаянно летит, и зверь в дубраве завывает.
60
- Предыдущая
- 60/101
- Следующая
Перейти на страницу:
