Среди них скрывается монстр... Книга 1 (СИ) - Юдина Екатерина - Страница 24

Все это подействовало на меня, как красная тряпка на быка. Изнывая от злости, я была готова наброситься на Реми, хотя бы ради того, чтобы сорвать с его лица дурацкую маску и прекратить этот нелепый цирк, но меня остановил Арне, внезапно зашедший в зал. Его торопливые шаги, отдающиеся эхом, в этом, практически опустевшем зале, привлекли наше внимание. Сделав шаг назад, таким образом, увеличивая расстояние между мной и темноволосым парнем, я сжала ладони в кулаки, пытаясь успокоиться.

— Вы, что опять ссоритесь? Сколько можно? — Арне фыркнул, подходя ближе. — Реми, тебя искала Вева. Ваша машина подъехала.

Некоторое время Реми неотрывно смотрел на меня, а я не отводила от него своих глаз. Небольшое противостояние взглядов, остановило время, и на мгновение мне показалось, что в этом мире больше нет ничего кроме меня, Реми и бесконечной ненависти.

Мне стало чуточку легче, когда Реми, больше ничего не говоря, ушел прочь, каждым своим движением, давая понять, что он все еще был зол. Ненадолго закрыв глаза, я глубоко вздохнула, но водоворот внутреннего гнева это не успокоило. Мне хотелось выругаться во весь голос и проклясть мир, таким образом, выплескивая собравшиеся эмоции, но рядом все еще стоял Арне и мне приходилось сдерживаться.

— Реми хороший парень, — сказал Арне, тихо и спокойно, но в его тоне звучало неприятное для меня убеждение. — Вам не стоит ссориться. Постарайтесь найти общий язык и ты поймешь, что твоя неприязнь к нему напрасна.

Возникло жгучее желание возразить и сказать Арне, что он ошибается насчет Реми и этот ублюдок точно не является хорошим парнем. Но я сдержалась. Все это не касалось Арне и, меньше всего на свете, я хотела, чтобы Арне узнал о моем унижении. У меня было желание скрыть это абсолютно ото всех, ведь изнасилование меня не сломило, но это могла сделать жалось окружающих меня людей.

Я хотела просто вернуться к прежней жизни.

Один: не бери телефон.

Ты знаешь, он звонит лишь потому, что пьян и одинок.

Два: не впускай его.

Ведь тебе придется выгнать его снова.

Три: не будь ему другом.

Ты знаешь, это приведет к тому, что ты проснешься утром в его кровати.

Находясь под его чарами, тебе его не забыть.

У меня теперь новые правила и я считаюсь с ними,

Я должна напоминать себе про них.

У меня теперь новые правила и я считаюсь с ними.

Я просто должна напоминать себе про них.

(Dua Lipa «New Rules»)

L'attrape-reves

Я уверена в том, что женщины, умеющие вкусно готовить, обладают неким подобием причудливой магии. Искусно шаманя над разнообразными блюдами, они передают им собственную энергетику, смешанную с чарами. Другого объяснения тому, что эти женщины могут создавать еду любой сложности, я придумать не могла, ведь, проведя половину дня на кухне, около духовки, я добилась лишь разочарования, депрессии и апатии. Как бы тщательно я не старалась следовать рецепту, печенье, которое я старалась приготовить, больше походило на жутковатые комки грязи. Пахло оно еще хуже, чем выглядело.

Кто бы поделился со мной магией? Или просто у меня руки растут не из правильного места? Никогда не думала, что готовить намного сложнее, чем писать картины и смешивать краски. Мука — пыль из самых нижних кругов Ада. Я пыталась быть аккуратной, словно сапер старающийся обезвредить смертоносную бомбу, но, в итоге, вся кухня покрылась слоем муки и на шкафчиках остались белые отпечатки от моих рук. Даже я была с ног до головы вымазанная в ней. Мука, смешанная с молоком, будто въелась в кожу, оставаясь на ней сухой, потрескавшейся коркой. Она прилипла к волосам, создавая неприятные комочки и, кажется, даже забилась в легкие, из-за чего мне стало так тяжело дышать. Просто невыносимо. Я возненавидела эту адскую смесь больше всего на свете и пообещала себе, что больше не буду пытаться, что-либо испечь. А ведь, причиной моих мучений была Мадлен. Вернее ее глупые советы.

Честно, я ненавижу извиняться, ведь, для того, чтобы попросить прощения, нужно признать свою неправоту, что иногда бывает не так уж легко, как хотелось бы. Но чувство вины перед Арне, начало погребать меня под невыносимо тяжелыми завалами сожалений. Вспоминая свое отношение к парню, все сказанные слова, насквозь пропитанные пренебрежением и последнюю ссору, я краснела, чувствуя себя невероятно невоспитанной и грубой. Будто я какая-то стерва, коей в жизни не хотела быть. И мои совестные мучения еще утяжелялись помощью Арне, когда мне казалось, что практически все отвернулись от меня. Вот так и оказалось, что светловолосый парень был прав. Я еще та малолетняя дура, не способная нормально рассмотреть внутренний мир человека и судившая лишь по стереотипам.

Я долго раздумывала над тем, как извиниться перед Арне. Много раз прокручивала в голове слова, которые можно сказать, но все они казались мне нелепыми и чересчур наигранными. Тем более, когда я звонила парню, он ответил далеко не сразу и сказал, что сейчас сильно занят, поэтому перезвонит, когда будет время. Прошло уже два дня, а от него, по-прежнему, ничего не было слышно, а вновь звонить я не решалась. Не хотелось навязываться.

Тогда-то мне на помощь и пришла Мадлен, о чем я теперь крайне сожалела. Описав ей сложившуюся ситуацию в двух словах, при этом, совершенно не вдаваясь в подробности, я хотела лишь поныть и пожаловаться на жизнь, но сестра, желая помочь, сказала, что будет намного проще испечь печенье и угостить им Арне. Таким способом, я, вроде, напрямую не извиняюсь, но угостив его вкусностями, собственного приготовления, делаю шаг навстречу к парню, показывая, что хочу оставить все разногласия позади. Тогда мне идея понравилась, но теперь я понимала, что, если угощу Арне своим печеньем, парень точно подумает, что я желаю ему смерти. При чем, в самом прямом смысле. Я пыталась попробовать эту гадость и, во рту, до сих пор, остался неприятный вкус, а на зубах поскрипывали маленькие кусочки скорлупы от яиц.

Находясь на грани срыва, тяжело было сохранить самообладание. Пять часов я готовила, но добилась лишь невероятной грязи и мерзких на вкус угольков, вместо печенья. Злостно осмотревшись по сторонам, я фыркнув, сняла с себя фартук и с гневным шипением кинула его на пол, после чего, пошла в ванную, оставляя в коридоре, после себя, дорожку из муки.

Провалявшись в горячей воде не меньше чем час и, вылив на волосы бутылку шампуня, я пришла к выводу, что мне придется выкинуть несколько кастрюль и формы для выпечки. На кухню я в ближайшие дни не зайду. Уже тошнило от нее. И убирать там не буду. Лучше потрачу немного денег и вызову клининговую службу. Что же до Арне… Мне стыдно отвозить ему то, что я приготовила, но, поскольку идея Мадлен мне нравилась, я решила купить печенье в пекарне. Ну и что с того, что его испекла не я? Зато Арне останется жив и не пролежит в больнице ближайший месяц, а то и два.

Когда я вызывала такси, на улице уже вечерело. Стоило подождать завтрашнего дня, чтобы быть уверенной в том, что светловолосый парень точно будет на работе, но моя неусидчивость твердила о том, что следует сделать все сегодня. Да и жутко устав, я была настроена проветриться. Если не удастся встретиться с Арне, я могла прогуляться по району Монмантра и полюбоваться картинами уличных художников, продающих свои творения вдоль тротуара. Иногда там попадались настоящие шедевры.

Заехав в пекарню «Brioche», я, среди всего изобилия, вкусно пахнущей выпечки, выбрала печенье с яблочным джемом, попросив упаковать его в красивую коробочку и прозрачную пленку замотать серой лентой. Возможно, Арне и не любит сладости. Я ни разу не видела, чтобы он ел нечто подобное, но об этом, в данный момент, я старалась не думать. Меня больше волновала зависть по отношению к тем, кто испек все эти чуда из муки. Пекари с золотыми руками, а не такими корявыми, как у меня. Но я, все равно, решила, что экспериментировать с готовкой больше не буду. Иначе мои нервы не выдержат и я сойду с ума. Просто я не отношусь к разносторонним людям, которые, удивляют своей многогранностью и множеством навыков, успевая делать несколько дел за раз. С этим просто нужно было смириться.