Среди них скрывается монстр... Книга 1 (СИ) - Юдина Екатерина - Страница 16

Мне было жутко неуютно находиться в одном помещении наедине с Реми. Как бы я не храбрилась, но по коже пробежались мурашки и я впилась взглядом в запястье темноволосого парня, на котором, из-под рукава рубашки, выглядывал такой же золотой браслет участника клуба, как и у Арне. Я сглотнула горький ком, возникший в горле, и попыталась напустить на лицо больше недружелюбия, надеясь, что хотя бы так Реми, поймет, что я не рада его визиту и уйдет.

— Как участник «Женесе» я хочу узнать, почему ты решила уйти от нас, — сказал Реми, пропустив все мои слова мимо ушей. Насмотревшись на мою мастерскую, он опять повернулся ко мне.

— Да вот просто видеть вас, месье Морель, больше не хочу, поэтому и ушла из клуба, — я не стала говорить про работу. Перед Реми мне нечего было оправдываться.

— Какая прекрасная причина. Вот только, она не является достаточным поводом ухода из клуба, — произнес Реми, скривив губы в подобии улыбки.

Скорее всего, ему надоело стоять с пакетами, поэтому он поставил их на диван. Вернее, он почти их швырнул, задевая моими покупками то, что раньше лежало на мягких подушках, из-за чего эти вещи плюхнулись на пол, скользя по полу в разные стороны.

Я далеко не сразу поняла, что это за коробка. Про посылку Мадлен я уже успела позабыть, точно так же, как из моей памяти выветрилось, что я ее открыла, но из-за прихода Арне так и не заглянула внутрь, оставляя ее на диване. Теперь же, из упавшей на пол коробки, вывалилось несколько комплектов очень откровенного белья, бережно сложенных в прозрачные пакеты.

Словно, в замедленной сьемке, я наблюдала за тем, как оттуда выскальзывает хлыст, в таком же, прозрачном пакете, что-то кожаное и плоское, напоминающее сложенный корсет и две коробочки с изображениями на них резиновых членов ядовитого, розового цвета.

Естественно, все это не осталось незамеченным для Реми. Широко распахнув глаза, он неотрывно смотрел на содержимое посылки Мадлен, тщательно осматривая каждую вещь.

Искра. Буря. Вселенский стыд.

Закрыв лицо руками, я шумно выдохнула. Нужно было собрать все эти вещи и положить обратно в коробку, но мне, если честно, больше хотелось зашвырнуть их под диван, чтобы больше никогда не видеть. Боже, сестренка, что ты собираешься делать со своим мужем в вашу чертову годовщину свадьбы и зачем ты скупила половину ассортимента магазина для взрослых? Хотя, нет, не хочу знать подробности половой жизни Мадлен, которая, оказывается, любит… Извращения? Это все вообще является извращением? Или резиновые члены и плети всего лишь обыденные вещи, имеющиеся в доме каждой семейной пары? Я не знала и решила, что и не хочу знать.

— Я и не догадывался, что ты такое любишь, — подняв взгляд, я увидела, как Реми кивнул в сторону плети и корсета. Так же его взгляд мимолетно скользнул по коробке, на которой было написано мое имя. Я не собиралась оправдываться перед ним, нелепо бормоча, что это не мое. Из этого вышло бы лишь глупое представление, позорящее меня. Тем более, коробка в моей мастерской и в графе заказчика мое имя. — Хотя выглядишь такой невинной.

Голос парня сочился непонятной для меня враждебностью, но больше меня задели слова про невинность. Внутри все полыхнуло адским огнем, руша стенки самообладания. Боль. Эти слова причинили мне острую боль, пронзая сердце острым копьем. Невинность? У меня ее отобрали. Напоили наркотиком, а потом изнасиловали. И уж от кого, а от Реми я не хотела слушать о том, как я выглядела и какой, по его мнению, оказалась. Это уже была не злость, а всепоглощающая ярость.

— Пошел, блять, вон отсюда, — я закричала, махнув в сторону коридора не сдерживая свой лексикон и совершенно забыв о том, что до этого к Реми обращалась на «Вы». Пошло оно все к черту. Пусть Реми горит в Аду. Уверена, там для него уготован отдельный котел с обширным выбором истязаний и мук.

В наших колкостях, мы никогда не прибегали к повышенным тонам и ругательствам, поэтому моя реакция удивила Реми. Но темноволосый парень не стал возражать. Он молча прошел мимо меня и, уже вскоре, я услышала, как входная дверь хлопнула.

Как мне и хотелось, я ногой зашвырнула все эти вещи под диван. Пусть Мадлен сама их оттуда достает. С меня хватит курьеров, дурацких посылок, Арне, Реми, клуба и всего остального бреда.

Я жаждала лишь тишины и спокойствия, но вместо этого, уже была готова взорваться.

***

— Время действовать? — это должно было быть утверждение, но прозвучало, как вопрос. Неуверенно. Практически жалостливо. И внутренняя лень, в который раз, начала твердить, что еще не настало время действовать и эту нелепую задумку лучше не воплощать в жизнь.

Рано утром, когда еще не взошло солнце и все жители Парижа миро посапывали в своих теплых кроватях, я сползла с дивана, на котором спала и, переодевшись в лосины и майку, а на ноги надев кроссовки, пошла на улицу, чтобы, впервые в жизни, совершить утреннюю пробежку. В последнее время, во мне накопилось много негатива и эмоций, которые я хотела выплеснуть физической нагрузкой. Но, какого-то черта, на улице было слишком холодно и мрачно.

Неуверенно помявшись около порога мастерской, я все же закрыла дверь и, положив ключи в карман лосин, спустилась по ступенькам, после чего побежала по тротуару. Сначала в медленном темпе, а потом во все возрастающем.

Шестнадцатый округ, Пасси, в такое ранее время казался пустым. Я бы даже сказал, что вымершим. Нет туристов и обычных зевак, слоняющихся по улицам. Лавки закрыты, магазины не работают, и на дорогах совсем мало машин. Немного не по себе становилось от такого мрачного и тоскливого Пасси, но свежий воздух, переставший мне казаться холодным, заполнял легкие и будоражил тело. Как раз это мне и нужно было.

Физическая форма у меня далеко не лучшая, поэтому, уже через квартал у меня начало покалывать в боку, сбилось дыхание и, почему-то заныла коленка. Но я не прекращала своего движения и с каждым новым рывком, будто бы избавлялась от чего-то лишнего. В глазах мелькали здания, деревья и припаркованные около тротуара машины, но в голове было пусто. Так приятно ничего не ощущать, кроме как дуновений ветра, щекочущего кожу. Разве не это свобода?

Надолго меня не хватило. Через тридцать минут я уже еле волочила ноги и возвращалась в мастерскую медленным шагом, раздумывая о том, как покупаюсь в теплой воде, поем и опять лягу спать. На душе спокойно и приятно.

Пребывая в своих мыслях, я так и не поняла, что теперь на улице находилась не одна. На асфальте мелькнула грубая тень и шорох чужой одежды привлек внимание. Но было уже поздно.

На глаза легла ткань и прежде, чем я успела хотя бы что-нибудь сделать, на затылке возник узел, сдавливая мою голову, словно в тисках. Я попыталась закричать, но крупная мужская ладонь легла на губы, из-за чего я смогла издать лишь невнятное мычание. Вторая рука обвила меня чуть выше пояса, прижимая мои руки к бокам, и притянула к крепкому мужскому телу.

Я пыталась вырваться или, хотя бы упасть на пол, подгибая ноги, но у меня ничего не получилось. Паника зазвенела в ушах и рассудок помутнел, бросая меня то в жар, то в холод. Я не сомневалась в том, что это был мой насильник. Не смотря на то, что я мало что соображала в такой ситуации, ясно почувствовала, как кожу около самого уха, холодом обжег все тот же чертов браслет с грубыми звеньями из золота.

Перед глазами вновь проигрались события той ночи, словно они являлись ничем иным, как немым фильмом. Я ожидала, что меня куда-то потащат и вновь втопчут в грязь, измываясь над моим телом. Но монстр ничего не делал. Он лишь стоял обнимая меня и большим пальцем руки, закрывающей мой рот, размеренно гладил щеку. Нежно. Практически, невесомо.

Он пытался меня успокоить? Или это какая-то садистская игра? Я больше склонялась ко второму варианту, так как паника все еще бушевала во мне смертоносным ураганом.

Одно мгновение, длящееся вечность. Один поцелуй в щеку, обжегший кожу прикосновением чужих губ. Одно слово, которое я так и не расслышала.