Дачный детектив - Михайлова Евгения - Страница 2

– Настена, – зашумел в коридоре муж, – ты где?

Я схватила блюдо с только что пожаренными нежными оладьями, водрузила на стол и ответила:

– Здесь, дорогой, садись скорей.

– Оладушки! – обрадовался супруг, входя в столовую. – Со сметаной! Ну как ты все успеваешь! И опять со временем угадала!

Я умилилась, а муж подошел к мойке и включил воду. Тугая струя ударила в раковину из нержавейки, в разные стороны полетели брызги мыльной пены, добрались до вытяжки, попали на плиту, пол, даже холодильник.

Иван Васильевич в последний раз тряхнул кистями рук, вытер ладони о безукоризненно белое полотенце, швырнул его на разделочный столик и сел ужинать. Я живехонько вытащила из шкафчика впитывающую салфетку и ловко вытерла потёки от пены. На кухне должен царить идеальный порядок, Иван Васильевич любит чистоту, при взгляде на плохо вычищенный кран у мужа начинается депрессия.

– Солнышко, ты где? – позвал меня муж.

Взглянув на себя в зеркальную дверцу духовки, я живо поправила волосы и пошла к столу. Как я уже говорила, Иван Васильевич обожает общение, ему постоянно необходима компания. По вечерам я работаю психотерапевтом, успокаиваю усталого супруга: если он не выплеснет переживания, у него начнется мигрень!

– Оладушки потрясающие, – промычал Иван Васильевич с набитым ртом.

Я заулыбалась.

– Еще есть эклеры со сливочным кремом и шоколадной помадкой.

– Умница, – умилился супруг, – ну, слава богу, домой приехал!

– Тяжелый день? – насторожилась я. – Может, валокординчику накапать?

– Лучше твое фирменное какао с пирожными, – потер руки Иван Васильевич, – меня ужин надежнее всех лекарств успокаивает, да и не следует организм химией травить, ведь так?

Я закивала и пошла к плите.

– Представляешь, – сказал муж, съев три трубочки из заварного теста, – сегодня такая дрянь приключилась!

– Опять Андреева напилась? – возмущенно воскликнула я. – Гони ее вон! Понимаю, что с твоим излишне добрым характером трудно уволить старуху, но ведь она алкоголичка!

Иван Васильевич каждый вечер рассказывает мне о своих делах, и я, никогда лично не встречавшаяся с сотрудниками центрального офиса, великолепно знаю их. Я в курсе семейных проблем Лени Сергеева, вице-президента фирмы. У него есть любовница, недавно родившая ему сына. Не слишком оригинальная история, но пикантность ситуации придает один нюанс: законная жена Леонида тоже недавно разрешилась от бремени, женщины произвели на свет отпрысков чуть ли не в один день, и мальчики похожи словно две капли оливкового масла. Они золотисто-рыжие, большеносые, одним словом, полные копии своего папеньки.

А сотрудница Андреева пьет запоем, и Иван Васильевич никак не может расстаться со старухой, ему мешает его порядочность. Когда-то Галина Михайловна являлась владелицей фирмы, вот только дела она вести не умела, предприятие тихо умирало, не принося ни малейшего дохода. Мой муж выкупил убыточную контору и за короткий срок преобразил ее. Сейчас это гигантский спрут, структура по производству соков и варенья. Иван Васильевич – вот оно, благородство настоящего мужчины, – оставил придурковатую бабу на службе. Но Галина Михайловна не использовала предоставленный ей шанс, начала пить и сейчас похожа на бомжиху.

– Извини, конечно, что даю тебе совет, – улыбнулась я, – думаю, Галине Михайловне следует сидеть дома. Предложи ей пенсию и забудь о выпивохе.

– Я сам пришел к такому решению, – кивнул Иван Васильевич, – но у меня другая проблема.

– Что-то еще случилось? – напряглась я.

Муж кивнул.

– Да, умерла Аня, жена Лени Сергеева, это случилось не сегодня, чуть раньше, я не хотел тебя волновать, но сейчас придется.

– Какой ужас! – всплеснула я руками. – Она же недавно малыша родила.

– Мальчику шесть месяцев, – уточнил Иван Васильевич.

– И что с ней случилось? – занервничала я.

– Загадочная история, – пожал плечами муж, – она скончалась от сильнейшего удара в затылок.

– Кто же убил женщину? Господи, неужели это Леня?

Супруг замахал руками.

– Что ты, Ленька очень любил Аню.

– И имел любовницу, – напомнила я.

Иван Васильевич крякнул, налил себе еще чашечку какао, взял очередной эклер и пустился в объяснения.

– Наличие гетеры не означает отсутствия чувств к жене. Аня с Леней жили вместе девять лет, и у них не было детей. Сначала хотели для себя пожить, потом, добившись материального благополучия, завели ребенка. Если хочешь знать, Леня не собирался изменять супруге, Лиза его намеренно окрутила. Ну что взять с мужика? Поддался соблазну. Знаешь, что Елизавета ему в свое время сказала? «Я бесплодна, у меня никогда не будет детей», а через некоторое время забеременела. Хитрая стерва! Стала Лене в уши зудеть: «Ребенок не налагает на тебя ни малейших обязательств, я сама воспитаю малыша, никогда не попрошу ни копейки».

– Думаю, Леня давал Лизе немалые суммы, – тихо сказала я, – он так же порядочен, как и ты!

– Просто сумасшедший дом на выезде, – всплеснул руками Иван Васильевич, – ладно, в конце концов Леня может себе позволить содержать и десяток баб. Ну купи Елизавете квартиру, назначь ей алименты! Так нет!

– Сергеев не захотел признавать малыша? – изумилась я. – Это на него абсолютно не похоже!

– Совсем наоборот, – горестно вздохнул Иван Васильевич, – у него в голове поселилась замечательная идея: если Аня и Елизавета так любят его, следовательно, они должны хорошо относиться друг к другу. И он их познакомил!

– Ну и ну! – покачала я головой. – Зачем?

– Леня объяснил свою идиотскую затею так: он очень мучается, мечется между двумя женщинами, страдает из-за сыновей, один из которых должен вырасти ущербным. Если дамы обожают мужа и любовника, им надо вести себя так, чтобы тот не дергался, пребывал в душевном комфорте, а для этого всем следует стать добрыми друзьями.

– Обалдеть! – подскочила я. – Хотя, конечно, это правильный ход мыслей. Если испытываешь подлинное чувство, то пойдешь ради партнера на любые жертвы.

– Хочешь сказать, что ты бы согласилась мирно пить чай с моей любовницей? – усмехнулся Иван Васильевич.

– Нет! – закричала я. – Никогда.

– А как же горячая любовь? – откровенно веселился супруг.

– Не знаю, – прошептала я, – загрызу соперницу, опущу ей на голову топор, разнесу ее в клочья…

Иван Васильевич нежно поцеловал меня.

– Да уж, ты не из тех женщин, которые сумеют улыбаться в лицо человеку и исподтишка подсыпать ему яд. Я люблю тебя за детскую откровенность и за неумение врать. Успокойся, солнышко, я не Леня, в отличие от дурака, я великолепно понимаю: жену, да еще такую замечательную, как ты, на любовницу не меняют.

Я прижалась к Ивану Васильевичу.

– Милый…

– И самое интересное, – продолжал муж, хватая следующий эклер, – что они нашли общий язык, Лиза и Аня. Елизавета почти каждый день прибегала к мадам Сергеевой, они даже вместе ходили по магазинам, обедали, гуляли с детьми.

– И дружба завершилась смертью Анны, – с сомнением заявила я.

– Несчастный случай, – вздохнул Иван Васильевич, – хотя есть одна лично для меня необъяснимая деталь. Понимаешь, Аня умерла от раны головы.

– Ее кто-то ударил?

– В том-то и дело, что нет, – задумчиво протянул супруг, – тело лежало у открытого окна, труп нашла Лиза. Она бегала в булочную, задержалась там, и именно Елизавета вызвала милицию.

– И что?

– Эксперты установили: кончина Ани вызвана ударом предмета, который двигался с довольно большой скоростью. По версии следователя, дело обстояло так: Анечка встала у окна, то ли решила на небо полюбоваться, то ли воздухом подышать, потом повернулась спиной к улице, и тут ей в затылок угодил камень, брошенный не найденным пока мерзавцем.

– Встречаются на свете негодяи! – пришла я в негодование. – А дома точно никого не было?

– Нет, – твердо ответил Иван Васильевич, – лишь Аня и двое малышей, которые мирно спали в кроватке.

– Может, кто-то из мальчиков швырнул случайно в нее игрушку? – предположила я.