Хранящая огонь (СИ) - Богатова Властелина - Страница 5

— Не ожидал приезда в столь скромное своё прибежище столь важных гостей, — начал первым вождь, сокрушая воздух, раздувая узкие ноздри, прищуривая дегтевого цвета глаза, глядя остро, и не поймёшь, что у него на уме творится.

Арьян заметил, как Данимир пошевелился, посмотрев коротко на закаменевшего брата.

— Как же не наведаться к столь редким гостям, что остановились близ княжества Явлич, — проговорил младший княжич, забирая право молвив вперёд старшего.

Впрочем, Арьян сказал бы куда более резко, нежели это сделал Данимир.

Вихсар настороженно обвёл взглядом братьев, а потом вдруг дёрнулись в короткой усмешке губы, он обернулся на своих ближников, переглянувшись с ними. Данимир перевёл взор на Арьяна, мелькнуло и тут же пропало в нём беспокойство.

— Коли так, — повернулся к княжеской ватаге вождь, — милости прошу к моему очагу, — он широким жестом пригласил в шатёр, что был среди остальных самый высокий и просторный.

Арьян разжал пальцы, только теперь осознавая, как твёрдо до того мига сжимал рукоять меча, перевёл дух и шагнул первым в сторону входа. За ним последовал и брат. Радьяр вместе с кметями остался снаружи. Внутри, как оказалось, было светло, в задымлённым оранжевом свете горел очаг, в лицо пахнуло терпким запахом трав, что оседал на язык каким-то песком. Прислужники, клоня головы и прогиная спины, отползли к самым дальним углам.

Убранство было богатым: расстелены на земле ковры, змеились золотом и серебром по тканям узоры так, что зарябило в глазах и заслезилось. Арьян прошёл вглубь за вождём, который опустился в ворох шёлковых и бархатных подушек и тюков.

— Прошу, — указал он на места рядом с собой.

Только расселись у огня, как тут же поспешили прислужники, поставив перед гостями низкие на коротких ножках деревянные столики. И всё же, хоть и шатёр большой, но было тесно, и Арьян, усевшись, чувствовал себя медведем в берлоге, неповоротливым сделался. Данимир, напротив, как дикий кот, скользнул на пол, скрещивая ноги. Вихсар с ухмылкой плавно опустился напротив братьев. Теперь вид его был более мягок, или это казалось от игры света, что окутывал тягуче каждый предмет и посуду диковинную, вытянутую, из серебра и бронзы, и ткани.

— Наслышаны мы, что Бавсар недужит, — проговорил Арьян, сцепив руки в замок.

Взгляд Вихсара будто опрокинулся внутрь себя, он опустил взор, взял наполненную слугой чашу.

— Слухи не врут, — он приподнял посудину, призывая гостей выпить с ним.

Арьян от того оказываться не стал, дабы не быть непочтительным, принял налитую до краёв бордовой, как кровь, жидкостью чарку, поднёс к лицу, вдохнув сладковато-кислый запах, узнал вино из черноплодной рябины. Данимир последовал его примеру.

— Что ж, множество лет пусть даруют боги Бивсару, — сказал Арьян, уж как бы ни кривилась от вынужденной лести душа, отпил, вино тут же обволокло горло, согрело. Княжич взял сушёных абрикосов, положил в рот.

Повисло молчание.

— А я слышал, что князь Вяжеслав отходит от своего стола княжьего и передаёт его в руки старшего сына.

Арьян переглянулся Данимиром. И в самом деле, именно так, и не потому, что пришло время, а потому, что после ухода княгини отец всё больше отрекался от дел да в храм зачастил — изъела его тоска. Прислужники принесли курильни, поставили поле гостей одну, а другую — подле вождя.

Затянувшись через трубку дымом, Вихсар подал знак слугам. Один из них тут же оказался рядом, склоняясь к хозяину, вождь тихо что-то велел, тот послушно закивал и быстро удалился. Вихсар, затянувшись из трубки, пустил густые клубы дыма, сощурив глаза, которые мгновенно стали водянистые и блуждающие. Сколько бы Арьян ни пробовал мокрого табака, а всё не нравилось ему — дым, от которого дуреет голова, а тело становится вялым и размягчённым, как у старика. Всё же втянул его глубоко в грудь, в голову тут же ударила кровь, прошибая ум, поплыли лениво мысли.

— За мирную встречу мы с братом благодарны тебе, — начал Арьян, переходя к делу. — Но знаешь же, что с твоими отцами наши отцы воевали.

— Знаю, княжич, что приехал ты не для того, чтобы вести душевные разговоры. Но и на земли твои я не ступаю, зря вы затревожились, — сузил до щёлок глаза Вихсар.

В них блеснула насмешка, или мерещится уже от доли дурманного дыма, но кулаки Арьян сжал.

— Пребывай здесь сколько пожелаешь, главное, чтобы народ не трогал и вреда ему не чинил, глядишь, может, и забудется старая вражда.

Вихсар, отняв трубку от рта, усмехнулся в чёрные усы.

— Нет, княжич, не забудется никогда пролитая кровь в землю, которую мы, благодаря тому, топчем до сих пор.

Напряжение повисло, и прервал его Данимир, который то ли нарочно поперхнулся, то ли затянул много дума в себя.

— Но я не против попробовать изменить традицию, княжич Арьян. Мы должны быть мудрее своих предков, — откинулся он на подушки вальяжно.

С улицы внезапно послышался сначала тихое, а потом и ритмичное постукивание в нагару, затем послышалось биение другого, полился непрерывный звук, что проникал вместе с дымом и сладким вином в кровь, в самое нутро. Вихсар улыбнулся.

— Ныне вы мои гости, пейте, отдыхайте вместе со мной, несмотря ни на что я рад, что вы здесь.

Следом после его слов откинулась пола навеса и в задымлённый шатёр вплыла женская фигурка, а за ней и ещё одна. За ними вошли и играющие в нагары мужчины, размещаясь у входа. Вихсар довольно оскалился, наблюдая, как девушки ступили босыми ногами по цветастому ковру. Краем глаза Арьян проследил за Данимиром, тот, отложив трубку, вперился ошалелым взором в наложниц — он-то такого ещё не видел. Не знал, насколько те могут быть изящны и вместе с тем ядовиты. Арьян то познать успел, в отличие от брата, который пожирал полуголых, в украшениях, валганок, на бёдра коих лишь были накинуты полупрозрачные воздушные ткани, что струились к полу, легко вспархивая при малейшем движении. Впрочем, танец их завораживал, беря во власть мужские взгляды, разжигая похоть, пробуждая не самые скромные желания. На то, как плавно и грациозно перетекают формы женского тела, словно вода или горячий воск в руках, можно было смотреть бесконечно. Слишком скорого в штанах стало тесно. Извиваясь под удары ладоней о натянутую кожу нагаров, валганки продолжали свой танец, тёмные волосы скользили по спинам, по груди, украшенные серебристой паутиной драгоценностей, вздымались и опадали пышные белые груди, стиснутые вышитыми золотистой нитью чашечками. Одна из них, неподвижно смотря на Арьяна, подступила, опустившись на колени перед гостем. Обдало пряным и сладковато-тягучим ароматом цветов. Дрогнули в янтарных глазах девушки огни, томно заблестели под заволакивающими тенями ресниц, будоражили, беря в плен. Проведя узкой ладонью по своей упругой груди и плоскому, мягкому животу, девица подхватила чашу с остатками вина, пролила себе на шею и, снова прильнув к мужчине, окутав водопад смоляных волос, вынудила собрать оставшиеся капельки с кожи губами. Вихсар со спокойной заинтересованностью наблюдал за действиями наложницы, в то время как другая обхаживала совсем потерявшего ум младшего княжича. Рука валганки в то время слегка коснулись его щеки, мягкие маленькие губы оставили влажную дорожку на шее, вгоняя Арьяна в душную тесноту, туго и быстро забухала вместе с ударами музыки кровь в висках, он и не сумел ничего осознать, как почувствовал, что ладонь девки скользнула под полу кафтана, опускаясь на отверделые чресла. Арьян мгновенно перехватил её руку за запястье и тут же выпустил, ощущая, как напрягся вождь.

Девица поняла, что продолжать не стоит, отстранилась, остро оцарапав его тёмным, полным желания и какой-то обиды взглядом. Она поднялась и прошла к Вихсару, покачивая бёдрами, встряхнув длинными шёлковыми волосами, перекинула длинную ногу через мужчину, опустилась на колени вождя, обхватив его тонкими руками за шею, вынуждая своего гонителя пожалеть. Тот, в свою очередь, смял её мягкие голые ягодицы, чуть раздвинув, усаживая её на свои чресла плотнее, наложница томно и призывно выгнулась тетивой в его стальных руках, откидывая голову, подставляя полные груди губам хозяина. Вихсар рвану тесьму на плече, оголяя грудь с тёмным и напрягшимся соском наложницы, сочно вобрал в себя твёрдую горошину. Издав стон, девушка пронизала пальцами его волосы. И стало совсем горячо от поднявшегося ураганом желания, от чего в груди Арьяна и вовсе исчезло дыхание, а ткань штанов совсем натянулась, вздулись от напряжения вены на руках. Арьян глянул на брата. Кадык Данимира судорожно ходил, княжич сглотнул, наблюдая за страстными ласками. Эту встречу он запомнит на всю жизнь.