Избранница стража мглы - Чернованова Валерия М. - Страница 29

Его светлость и подумать не мог, что магия начнет так быстро проникать в тело благоверной. Они ведь женаты меньше суток. С такими темпами мечта, так долго хранимая в сердце, осуществится даже быстрее, чем он предполагал. Главное сейчас не испортить отношения с Александрин. Чему Опаль, превратившаяся в досадную обузу, очень способствовала.

— Тебе не стоит здесь появляться. — Де Шалон направился к одному из сундуков, решив, что мятая сорочка тоже вполне сойдет. Лишь бы поскорее избавиться от раздражавшего его сейчас общества бывшей любовницы.

— Моран, — зазвучал тихий нежный голос, в котором отчетливо угадывались слезливые нотки. Не теряя времени, Опаль поспешила к любовнику.

Вчера, пока вся округа праздновала свадьбу маркиза с этой черноволосой дрянью, Опаль рыдала, запершись у себя в спальне. Сердце графской дочери разрывалось на части от ревности и боли. От мысли, что проиграла. Не смогла расторгнуть помолвку. Ни вызов демона, ни влечение стража, которое, девушка точно знала, он по-прежнему к ней испытывал, не смогли помешать этому браку.

Опаль готова была призвать в Вальхейм хоть всех демонов мглы, лишь бы они помогли ей стереть с лица земли эту мерзкую выскочку. Вот только старуха Берзэ больше не желала ей помогать, а сама Опаль — довольно посредственный маг, только и могла, что колоть соперницу словами.

Это было, несомненно, приятно, но не могло вернуть ей Морана.

— Ты нужен мне. — Девушка прижалась к обнаженной груди стража, с наслаждением вдохнула такой знакомый и волнующий запах. — Нужен как никогда. После той ночи ты так больше и не пришел. — Вскинула на мага полный надежды взгляд и тихо проронила: — А я ждала.

Немалых усилий стоило маркизу сдержаться и не оттолкнуть назойливую гостью.

— Опаль, я никогда и ничего тебе не обещал. — Притушив гнев, уже готовый прорваться наружу, мужчина осторожно отстранился и мягко сказал: — И признаю свою ошибку.

— Ошибку? — Девушка подняла на чародея затуманенные болью глаза. По бледным щекам снова покатились слезы. — Значит, вот кто я для тебя! Всего лишь досадная ошибка?

— Мне не стоило отвечать на твои чувства. Но я никогда тебе не врал, — вкрадчиво проговорил страж. — Ты знала, что рано или поздно мне придется жениться. Мне нужен наследник…

— Я могла бы дать тебе сколько угодно наследников! — запальчиво воскликнула девушка, раздавленная словами любимого. — Я лучше нее! Лучше! — повторила истерично, теряя те крохи самообладания, что еще оставались, и громко разрыдалась. Отправляясь в Валь-де-Манн, Опаль была уверена, что с честью выдержит это испытание. Не покажет, как ей больно. Будет кокетничать и флиртовать со всеми подряд, чем наверняка вызовет у его светлости ревность.

Но, как оказалось, маркиз и не думал ревновать. И только и мечтал, как бы поскорее избавиться от опостылевшей любовницы.

— Будет лучше, если ты сейчас же уедешь. Я попрошу его сиятельство отвезти тебя домой. — Натянув первую попавшуюся рубашку, де Шалон поспешил к выходу, но был вынужден остановиться, почувствовав прикосновения горячих пальцев к своему локтю.

— Моран… Не бросай меня! — заливаясь горькими слезами, вскричала девушка, уже готовая броситься стражу в ноги. Готовая просить и умолять, лишь бы он не отвергал ее.

Лишь бы оставался с нею. Хотя бы изредка.

Сейчас Опаль была согласна даже на незавидную роль любовницы. Даже на редкие встречи тайком, они бы наполнили ее жизнь смыслом.

— Не бросай, — взмолилась жалобно, надеясь отыскать в глазах обернувшегося к ней мужчины если не прежнюю страсть, то хотя бы намек на сострадание.

Надежду для себя.

Но во взгляде маркиза не было ничего, кроме холодного безразличия.

— Вам следует научиться лучше владеть собой, мадемуазель. Не все в этой жизни должно происходить так, как хочется вам. — Раздраженно вырвав руку, страж ушел, так больше и не обернувшись.

Тем же вечером, готовясь ко сну, сидя перед зеркалом и расчесывая волосы, я снова и снова возвращалась мыслями к неприятной сцене. Может, Опаль сама все подстроила? Но зачем? Чтобы выставить меня перед Мораном и его друзьями ревнивицей и склочницей? А что толку? Да, согласна, сцена вышла неприятная, но этого явно недостаточно для скоропалительного развода. К тому же стихия Опаль — воздух. Откуда в ней огненная магия? Подговорила кого-нибудь из гостей?

Но я все равно не видела в этом смысла.

Его сиятельство граф де Вержи уехал с дочерью, даже не попрощавшись. Чему я была только рада. Хотя и без присутствия на празднике Опаль весь вечер чувствовала себя как на иголках, натыкаясь то на хмурый взгляд раздраженного чем-то стража, то на укоризненные взгляды гостей.

Когда в смежной со спальней комнате неожиданно хлопнула дверь, я испуганно вздрогнула. Сейчас или начнет отчитывать за якобы беспочвенную ревность, или потребует выполнения супружеского долга. Ни то ни другое для меня было неприемлемо. А потому следовало спровадить благоверного под любым предлогом.

Как оказалось, выяснять отношения его светлость не собирался. Пришел только лишь за тем, чтобы утолить свои плотские желания, даже не полюбопытствовав о моих.

Мне вот сейчас, вместо того чтобы столбом стоять посреди спальни, чувствуя жадные поцелуи на своем плече, требовательные прикосновения пальцев, нетерпеливо сминающих сорочку, а также недвусмысленно выпирающее свидетельство дальнейших намерений стража, крепко прижимавшего меня к себе, ужасно хотелось развернуться к магу и влепить ему звонкую пощечину.

За измену и за вранье.

— А не пошли бы вы к Опаль, ваша светлость? — не выдержав, вывернулась из дерзких рук, по-хозяйски лапавших мою грудь. Отошла от греха подальше, пока голова не затуманилась страстью. Приходилось признать, близость стража оказывала на меня какое-то одурманивающее воздействие. А мне сейчас одурманиваться нельзя совершенно. — Настоятельно советую. Она будет счастлива.

Моран выразительно закатил глаза.

— Я тебе говорил тысячу раз: между мной и мадемуазель де Вержи уже давно ничего нет.

— Кажется, у нас разные представления о понятии «давно», — мрачно заметила я. — Для меня вот несколько дней — это очень даже недавно!

Какое-то время он молча сверлил меня тяжелым взглядом, не предвещавшим ничего хорошего, а потом неожиданно произнес:

— Ты сама в этом виновата! — После чего добавил все тем же невозмутимым тоном: — В тот вечер я не соображал, что творю. И все из-за того, что кое-кто подсунул мне убойную дозу приворотного пойла.

Ух, как же рука чешется! Единственное, что могло сейчас унять этот зуд, — это удар в наглую чародейскую рожу! Сильный такой, от души.

— То есть, по-вашему, мне еще и угрызениями совести следует мучиться? Уйдите по-хорошему, — сквозь зубы попросила я, теперь мечтая ногтями расцарапать наглую мужнину физиономию. Может, хотя бы тогда с нее сойдет это треклятое выражение превосходства и непоколебимой уверенности в собственной правоте. Всегда и во всем.

— Александрин, мы женаты, — ухмыльнулось его чародейство, недобро так, и шагнуло ко мне. — Но это не делает меня вашей комнатной собачонкой, которую вы при желании можете дрессировать. Скорее, теперь вы находитесь в полной моей власти, — ядовито осклабился мерзавец. — И не вам указывать мне на дверь.

— Хорошо, оставайтесь! — нервно передернула плечами. Отвернулась, приняв равнодушный вид, не желая встречаться с прелюбодеем взглядом. — Можете сколько угодно пользоваться этой вашей властью, я слова не скажу. Вслух. А вот мысленно буду проклинать вас каждое мгновение, пока будете совершать надо мной насилие. Потому что добровольно я с вами больше в постель не лягу! — И проворчала, не в силах сдержать ревности и досады: — Нечего было шастать по всяким шлюхам после нашей помолвки.

— Вредная девчонка! — Моран было дернулся в мою сторону, я испуганно отшатнулась. К счастью, в последний момент сумел с собой совладать, процедил глухо: — Вам следует успокоиться. И тогда поговорим. Надеюсь, вы скоро одумаетесь, Александрин. Мое терпение тоже не безгранично.