Поклонник - Джейн Анна - Страница 16

– Тихо, тихо, – хриплым голосом говорит он. Слишком рано, не находишь, принцесса? – И уходит.

Когда Ангелина открывает глаза, он тихо-тихо закрывает дверь ее квартиры. Он уверен – в этой девчонке есть что-то, от чего срывает крышу. Цветы присылать ей он пока не будет. Пусть пытается понять, куда он пропал. Уже в своей квартире он вспоминает парня, с которым она сегодня встречалась. И усмехается – это не конкурент, ведь от него он с легкостью избавится. Пора начинать второй раунд.

Засыпает он перед монитором, глядя на то, как она ждет его у двери, то и дело заглядывая в глазок. Глупая. Или притворяется такой? Никто ведь не знает, какая это маленькая тварь на самом деле. Но будет приручена, как собака.

Почему он только назвал ее принцессой?..

Это было второе утро, когда цветов от Поклонника не было. Да, я ждала его, кусая губы, но не потому, что безумно хотела заполучить его цветочки или жаждала его внимания, – я просто не понимала. Почему модель его поведения изменилась? Что за этим кроется? Могу ли я воспринимать это как хороший знак? Или, напротив, это предвестник беды?

Я все делала на автомате – готовила завтрак, убирала квартиру, выкидывала засохшие цветы (при этом их общее количество в моей спальне все еще оставалось внушительным). Я не слышала музыку, которая играла в колонках, не чувствовала желания танцевать и подпевать любимым песням, как делала обычно, даже голода не ощущала, а думала о Поклоннике.

Возможно, это и было его целью – заставить меня всегда помнить о себе, «заякорить» – с помощью внешнего стимула вызывать определенную реакцию, создать этакий условный рефлекс, как у подопытной собачки. Наверное, он добился своего – едва я вижу цветы (любые цветы, не только те, которые безмолвно ждут своей смерти у меня в комнате), я невольно вспоминаю о нем.

Демон энергично кивает. Условные рефлексы основа приобретенного поведения. А я не хочу вести себя так, как хочет кто-то другой.

«Ты просто ничего не знаешь, – радостно шепчет демон. – Ты просто ничего не помнишь. Какая ты настоящая?»

Он безумно надоел мне. Проходя мимо большого зеркала в прихожей с кружкой в руках, я останавливаюсь и смотрюсь в него. Распущенные волосы, после сна в ванной кажущиеся запутанными. Бледное, осунувшееся лицо. Угловатая и зажатая. Я никогда не казалась себе красивой. Я бы изменила в себе многое. «Ты ведь не сможешь этого сделать, – тоненьким голосом говорит демон. – Ты не сможешь изменить себя. Ни внешне, ни внутренне».

Я не отвожу взгляда от своих золотисто-ореховых, с темной каемкой глаз. «А ведь в тебе сокрыто столько тайн. Почему ты не помнишь своего детства? – спрашивает демон лукаво. – Почему ты до сих пор видишь монстра во снах? Почему к тебе обрывками приходят кровавые воспоминания из прошлого? Так много почему…» – «Пошел прочь», – с отвращением думаю я и поворачиваюсь спиной к своему отражению. «Может быть, тебе стоит задать пару вопросов мамочке, моя маленькая убийца?»

Я не могу сделать ни шага. Кружка падает и разбивается. Меня накрывает страх и ненависть. Кислорода не хватает, кажется, что я вот-вот задохнусь, руки, которыми я зажимаю рот, чтобы не закричать, дрожат. Не в моих силах контролировать это. Я не могу ничего сделать с паническими атаками, от которых, казалось, я успешно избавилась.

В себя я прихожу, сидя на полу. Все лицо залито слезами, сердце выпрыгивает из груди, и я слышу его шум в ушах. Передо мной – осколки. То ли кружка разбилась, то ли я сама, и эта мысль меня почему-то смешит.

Я собираю осколки, но пальцы все еще дрожат, кажутся неловкими. И режусь, сама не знаю как. Из раны на ладони течет кровь и явно не собирается останавливаться. Я обрабатываю ее как могу, попутно заливая кровью белую домашнюю футболку до колен. Наложив бинт, я снимаю ее с себя и иду отстирывать пятна. Выйдя из ванной комнаты, шагаю в свою спальню, в который уже раз чувствуя на себе чей-то пристальный взгляд. Мне хочется прикрыться, и я инстинктивно прикрываю обнаженную грудь, хотя в следующий момент ко мне приходит осознание, что это мой дом. И я здесь одна. Все остальное – мои выдумки, и мне нужно перестать бояться всякой чуши, поэтому я убираю руку.

Спустя пару часов я прихожу в себя, словно и не было никакой панической атаки. Переписываюсь с Алисой, включив фоном первый сезон «Шерлока» с любимым Бенедиктом Камбербэтчем. Домашних заданий в начале семестра еще не так много (хотя промежуточная аттестация, а следом за ней зачетная неделя всегда начинаются неожиданно, как первый снег), и я имею полное право немного полениться в законный выходной.

Подруга расспрашивает о свидании со Стасом – ей все ужасно интересно. В итоге она благословляет меня на отношения с ним.

«Знаешь, Ланская, а ты смелая, – записывает она мне голосовое сообщение, а где-то на заднем фоне капризничает ее младшая сестра. – Молодец, что пошла на свиданку, я бы, наверное, не решилась. Мне бы этот твой Поклонник всюду мерещился. Но Стас внушает доверие, познакомь нас потом!» – «Ты ведь сама меня к этому подтолкнула!» – возмущаюсь я. «Неа, подруга, ты сама этого хотела, я же видела, – отвечает Алиса. – Ты упрямая девочка: если чего-то не хочешь, никогда не сделаешь».

В полдень мне пишет Стас. Видимо, он только проснулся. И мне приятно, что он сразу же вспомнил обо мне.

«Доброе утро, Ангелина! – читаю я, лежа на диване. – Как спалось?» «Доброе! Хорошо, Стас, – набираю я ему тут же. – А тебе как? Я больше не снилась?» – «Я думал о тебе весь вечер. Чувствовал себя идиотом, потому что не пошел провожать. Давай договоримся – в следующий раз я доведу тебя до подъезда. Хорошо? Для меня это важно». – «Хорошо…» – соглашаюсь я.

У нас будет следующий раз? Интересно когда?

«Ты не занята сегодня? – словно читает он мои мысли. – Может быть, сходим в кафе?»

Я переворачиваюсь со спины на живот, мечтательно улыбаясь.

«У меня есть идея получше. Может быть, погуляем в Измайловском парке?» – «Отличная идея, Ангелина! Я там очень давно не был».

Мы договариваемся о времени – я встречу Стаса на платформе через два часа. Помня о нашем вчерашнем уговоре, он присылает мне фотографию своей сестры. Это уверенная темноволосая девушка с темно-малахитовыми глазами, которые смотрят на мир с вызовом и, как мне кажется, с долей высокомерия. У нее высокие скулы и выразительные алые губы, которые кривятся в ухмылке. Она довольно красива и с правильными чертами – этакое «коммерческое» лицо. Такие лица всегда отлично продаются.

Сестра Стаса совершенно не похожа на него, но меня это совершенно не смущает. Я, например, совсем не похожа на маму.

Я обещаю ему нарисовать портрет Эллы – так зовут девушку – и даже честно ищу в кладовке свой старый скетчбук, ластик, набор чернографитных карандашей мягкостью 5В… Но не рисую – не могу пересилить себя. Однако то, что я достала их, – уже большой прогресс. И я отлично понимаю это.

К свиданию со Стасом я снова готовлюсь долго и тщательно. Укладываю волосы, делаю макияж – хайлайтер и скульптор из одной палетки, подаренной Алисой, легкие тени, тушь, тоненькие аккуратные стрелки, помада. У меня неплохо получается макияж, хотя я редко его наношу. Мне снова хочется надеть платье, но на улице похолодало, и воздух сырой, поэтому приходится натягивать белые узкие джинсы и лоферы. Сверху я набрасываю классический бежевый тренчкот с отложным воротничком, двубортной застежкой и поясом с пряжкой.

Я готова к встрече и, схватив сумку на длинном ремне, бегу на свидание. Правда, далеко убежать не успеваю – мимо проезжает машина, и брызги из-под ее колес летят прямо на белые джинсы. Сказать, что я в шоке, – ничего не сказать. Я мчусь обратно домой, проклиная водителя, который словно специально сделал это, и надеваю синие джинсы. Мне кажется, что мой выстроенный до мелочей образ рушится.

«Ты ведь веришь в знаки?» – спрашивает демон глумливо, намекая, что со Стасом ничего не получится. Я шлю его куда подальше и снова спешу на улицу. На втором этаже я, как назло, падаю – каким-то образом подворачиваю ногу. И мне вдруг кажется, что я слышу смех. А еще кажется, будто за дверью квартиры, расположенной прямо под моей, кто-то стоит. Соседей оттуда я не знаю – хозяйка постоянно сдает ее кому-то.