Дорогой сводный братец (СИ) - "your angel of the night" - Страница 17

— Есть ли что-то конкретное, что ты хотела бы, чтобы я показал или сделал сначала?

По телу прошла дрожь предвкушения.

«Всё.»

— Какие у меня варианты?

— Цепи, верёвка, наручники… плётка, — сделав вид, что задумался, предложил он.

— Эм…

— Боже, ты такая милая, — Незборецкий заключил моё лицо в ладони и впился поцелуем в губы. — Маленькая часть тебя решила, что я говорю серьёзно. Но это просто шутка.

— Я поняла, просто не была уверена на сто процентов.

— Итак… ничего конкретного?

— Ну, для начала, ты мог бы снять с себя одежду и прикоснуться ко мне.

— Хочешь, чтобы я разделся?

— А разве не так это обычно происходит?

Он медленно покачал головой и щёлкнул меня по носу.

— Нет.

— Нет?

— Ты сама снимешь с меня одежду. Но сначала, мы немного поиграем.

— Поиграем?

— Ты не опытная. Я не могу просто раздеться и сразу приступить к делу. Чтобы принять меня, тебя нужно подготовить. Сначала всё равно будет больно, поэтому мы должны убедиться, что ты возбуждена по максимуму. В нашем случае лучшая тактика — тише едешь, дальше будешь. Потому что, чем дольше я буду сдерживаться, тем сильнее ты будешь этого хотеть, и тем более будешь готова.

Он подвёл меня к постели и лег, облокотившись на спинку кровати. А потом усадил меня верхом на свои бедра, так что я почувствовала, каким твёрдым подо мной был его член.

— Мне кажется, ты уже готов, — пошутила я.

— Я был готов с тех пор, как переступил порог этого дома, взглянул на тебя и понял, что влип.

— Ты хотел меня всё это время?

Он кивнул.

— Мне неплохо удавалось скрывать это так долго, правда?

— Можно сказать и так.

Он сильнее прижал меня к своей эрекции, рвущейся наружу сквозь камуфляжные шорты:

— Зато сейчас это вполне очевидно. Что скажешь?

Я провела руками по чёрной футболке, которая плотно обтягивала его тело, и почувствовала, как под тканью бугрятся мышцы.

— Да.

И как в театре, перед началом представления, гаснет свет, выражение его глаз изменилось, потеряв всякую лёгкость и давая понять, что сейчас всё начнётся. Руки Незборецкого снова легли на мою шею, он переместил их к моей груди и медленно, но уверенно, сжал её в ладонями. Я прижималась к его члену, чтобы хоть как-то унят нарастающее с каждой его лаской возбуждение.

Одной ладонью всё ещё сжимая мою грудь, Кирилл поднёс вторую руку к моему лицу, и большим пальцем провел по губам, вынуждая раскрыть их взять в рот его пальцы.

Его кожа казалась солёной на вкус. Безумно возбудившись, просто глядя на его выражение лица, пока парень наблюдал за движением своих пальцев у меня во рту, я сжала мышцы между ног.

Я так сильно хотела поцеловать его, хотела, чтобы его губы касались моего тела так же, как касались руки. Но Кирилла только смотрел на меня, опуская руки на мой зад. Руками я ласкала его тело под футболкой и прижималась к члену, не переставая двигаться на нём.

— Можно я сниму её?

— Ладно… но только футболку.

Я стянула футболку, ещё сильнее растрепав его волосы. Любовалась контурами его красиво очерченной бледной груди. Я много раз видела его без футболки, но настолько близко — никогда. Я коснулась тату Кирилла, которое находилось на солнечном сплетении.

Пальцами пробежалась по линии волос, сбегающий вниз от пупка и исчезающей за поясом брюк. Мышцы его пресса напряглись, и я почувствовала, как член парня дёрнулся в ответ на мои прикосновения.

— Чувствительное место?

— Стало… когда ты прикоснулась.

Я наклонилась и мягко поцеловала его грудь. Должно быть, этот интимный жест подействовал на него. Потому что когда я отстранилась, Кирилл неожиданно притянул меня обратно и, не отпуская, прижал к груди, где, как сумасшедшее, билось его сердце.

— Почему твоё сердце так стучит?

— Ты не единственная, кто пробует что-то новое.

— О чём ты говоришь?

— Я ещё никогда ни у кого не был первым.

— Правда?

— Да… правда.

— Ты нервничаешь?

— Я просто не хочу сделать тебе больно.

Из-за того, как он посмотрел на меня, произнося эти слова, я поняла, что на самом деле Кирилл говорит не физической боли. Он не хотел, что бы я испытывала привязанность к нему. В груди что-то сжалось, и я была почти уверена, что вру, когда в ответила:

— Ты не сделаешь мне больно…

«Пиздёж. Ты сделаешь мне больно. Но я всё также хоче тебя…»

— Я так ужасно хочу взять тебя прямо сейчас. Но останавливаю себя, потому что опасаюсь, как это повлияет на тебя. Во всех отношениях.

— Кир, ты спросил меня, чего я хочу. Так вот. Я хочу, чтобы ты не сдерживался. У нас есть только эта ночь. Прошу тебя… не останавливай себя.

И впервые с того момента, как мы вошли в комнату, он поцеловал меня с тем же отчаянным желанием, которого я так жаждала. Атакуя своим языком, Незборецкий низко простонал напротив моих губ. Затем, перевернул меня на спину и сел сверху, заключая в кольце своих рук. Когда он посмотрел на меня, его красивые голубые глаза закрывала чёлка, а пальцы парня снова оказались у меня во рту. И тогда я поняла, чтобы ему было легче отпустить все свои сомнения, мне нужно взять инициативу на себя.

Внимательно наблюдая за моими движениями из-под полуопущенных век, он облизнул губы, а потом спустился ниже и широко развёл мои колени в стороны.

— Такая красивая, — прошептал он и скользнул в меня пальцем. — Боже, ты такая влажная. — Через мгновение он уже проник в меня двумя пальцами, медленно вводя их до самого основания. У меня перехватило дыхание.

— Так хорошо?

— Да.

Его пальцы стали двигаться во мне быстрее и жёстче. Я сама слышала, насколько была мокрой. Откинув голову назад, я выгнула спину, сжимая свои груди и толкаясь бёдрами навстречу его руке. Я начала терять над собой контроль. Он понял это и резко оборвал ласку.

— Я думаю, что ты готова.— прошептал он.

Кирилл потянулся к шортам, которые валялись на полу, и достал из кармана презерватив. Выражение его глаз наполнило меня предвкушением, когда парень разорвал зубами фольгу и раскатал презерватив по толстому древку, осторожно сжимая кончик.

Он лёг сверху и стал целовать меня, глубоко проникая языком в рот, двигаясь своим членом по моей промежности. Не выдержав, я обхватила его рукой и начала вводить его в себя.

— Полегче, — предупредил он. — Тебе будет больно.

— Мне все равно.

— Тише, — он развёл мои ноги шире, так чтобы я обхватила его. — Крепче обхвати меня ногами за талию. Малая, если тебе будет больно — бей, кусай, делай всё, что будет нужно… но только не кричи, прошу тебя. Они не должны узнать, что мы здесь.

Какой бы мокрой я не была, но когда он в первый раз попробовал войти в меня, я всё равно почувствовала болезненное жжение. Чтобы облегчить боль, я впилась ногтями в мышцы на его спине и прижалась губами к его плечу, пока Незборецкий растягивал меня. Наконец-то, боль стала терпимее.

Я никогда не забуду то ощущение, когда он первый раз полностью заполнил меня, или звуки, которые издавал. Он настолько контролировал себя, но в тот момент, закрыл глаза и выдохнул:

— Рита… это… ты… блять.

С каждым следующим проникновением, болезненные ощущения сменялись до боли восхитительными. Кирилл всё ещё двигался не спеша, но, если честно, судя по выражению его лица, я не могла сказать точно, сколько ещё он выдержит.

Подавшись назад, он медленно вышел, после чего ещё более медленно вошёл в меня снова.

— Мне трудно контролировать себя. Это сложнее, чем я думал. Ты такая тугая и это так приятно; не передать словами. Мне нужно кончить, но только вместе с тобой.

Как будто по команде, мои мышцы начали сокращаться.

— Кир,— протянула я.

— Тсс… блять. Рита… твою мать…

Я чувствовала, как его сердце бешено бьётся, рядом с моим собственным.

— Это было самое невероятное, что я когда-либо испытывала в своей жизни.

— Да.

Должно быть, секс окончательно вымотал меня, потому что я даже не помню, как провалилась в сон.