Хроники бездны - 3 (СИ) - Глебов Виктор - Страница 22

Некоторые родители вообще перестали пускать детей в школу, но таких всё же было мало. Большинство надеялись, что этот кошмар их не коснётся, и просто усиливали контроль за передвижениями своих чад. Находились и такие, которые утверждали, что надо лучше следить за детьми и возлагали всю вину на «нерадивость» родителей.

Резцов считал, что тот, кто умеет ждать и решительно действовать, всегда рано или поздно своего добьётся, и никакие меры не помогут. А Менгеле, безусловно, умел и то, и другое. Он действовал методично во всём, что касалось похищений и доставки трупов на места, где их должны были обнаружить, однако, ему, похоже, совершенно сносило крышу, когда он брался за скальпель. А в последнее время – ещё и за шприц. Тут им овладевало нечто невообразимое, и он превращался в кровожадное чудовище, в садиста, который не видел грани между нормой и самым страшным безумием!

Иногда Резцов с ужасом представлял, что жертвой выродка стала Катя. От этого всё внутри сжималось, и хотелось разорвать убийцу собственными руками. За одно только то, что он создавал такую возможность!

«Джип» выехал на перекрёсток, и Резцов остановился за пять метров до пространства, отгороженного жёлтой полицейской лентой. Свирин уже был здесь и распоряжался. В сторону приближающегося начальника он только взглянул и тут же отвернулся.

Патологоанатом тоже был тут. Он склонился над телом и ковырялся в нём какими-то блестящими в свете прожекторов инструментами. Проигнорировав присутствие Свирина, Резцов направился прямо к криминалисту.

- Здорово, - сказал он, присев рядом с Курниковым.

Тот повернул голову, взглянул на полицейского с обычным равнодушием и коротко кивнул. На то, в чём он ковырялся, Резцов старался не смотреть, потому что одного брошенного мельком взгляда было достаточно, чтобы понять: Менгеле постарался на славу. Не забыл ни про инъекцию, ни про вивисекцию.

- Менгеле не стоит на месте, - заговорил Курников, выдерживая подчёркнуто официальный тон. – Не скажу, что он обладает неудержимой фантазией, но повторяться он не любит. Я как раз обрезал нитки и вскрыл брюшную полость, чтобы заглянуть внутрь, но уже могу сказать, что органы снова сложены туда. Кроме того, сделана инъекция, однако, судя по вот этим пятнам и расширениям вен, - Курников ткнул пальцем в участки мёртвого тела, и Резцов невольно опустил глаза, - состав яда другой. Так что Менгеле продолжает экспериментировать. Такое впечатление, что он пробует то одно средство, то другое, и затем рассекает труп, чтобы посмотреть, что стало с внутренностями.

- Иногда и не труп, - заметил Резцов.

Курников покачал головой.

- Во всех трёх случаях, считая этот, жертвы погибли прежде, чем были выпотрошены. Это раньше он препарировал то живых, то мёртвых.

- Чего он добивается? – сглотнув, спросил Резцов, отрывая взгляд от скорченного и посиневшего тельца.

- Думаю, сначала изучал. Теперь экспериментирует.

- Хочешь сказать, у него есть план? Система?

Представить это было трудно, потому что все действия Менгеле выглядели совершенно хаотичными.

- Не знаю. Возможно, он просто ищет способы доставить максимум страданий. Хотя тут тоже есть место плану, верно?

- Если так, то у него получается всё лучше, - ответил Резцов.

Господи, ведь совсем недавно было время, когда казалось, что все эти ужасы канули в прошлое и не вернутся никогда! Цивилизация, гуманность, безопасность – эти слова были символами, практически богами нового мира. И вот теперь ужас возвращался, и нёс его всего один человек. Слуга хаоса, сокрушитель устоев, он напоминал своими действиями о хрупкости того мира, который оберегал Резцов и другие, ему подобные.

- Что со следами протекторов? – спросил полицейский.

- Не знаю. Мы только что приехали. Мои парни занимаются этим. Отчёт будет… часа через три. Надо закончить здесь.

Резцов встал с корточек и осмотрелся. Вокруг ограничительной ленты начинали собираться любопытные. Подошёл вразвалку Свирин. Кивнул, как ни в чём не бывало.

- Не думаю, что мы найдём что-нибудь полезное, - поделился он, заложив большие пальцы за ремень. У него была большая круглая голова, глубоко посаженные глаза впивались в лицо собеседника так, словно хотели проникнуть взглядом внутрь черепной коробки.

- Что с камерой наблюдения? – спросил Резцов, не глядя на подчинённого. – Где она установлена?

- А вон там, - Свирин ткнул коротким пальцем в сторону семиэтажного коричневого дома с тёмными окнами. – Под крышей.

- Взяли запись?

- Я позвонил в центр слежения и сказал, чтобы прислали нам в отдел.

- Хорошо, - Резцов с досадой взглянул на деревья, растущие вдоль проспекта Гагарина. Там камер, конечно, не было. И убийца мог уехать по дорожкам, оставшись незамеченным камерами слежения, и теперь нельзя было определить даже направление. А если он избегал перекрёстков, значит, снова улизнул.

- Я не могу понять, как он про камеры догадался, - проговорил Свирин, покачиваясь на каблуках дорогих кожаных ботинок. – Всё делалось тихо-мирно, не афишировалось.

- Увидел, значит, - мрачно отозвался Резцов. – Не телепат же он.

Когда стало ясно, что Менгеле выбрасывает изуродованные трупы только на перекрёстках, причём всегда на разных, было решено установить на каждом камеру видеонаблюдения. Конечно, не во всём городе, а только в Московском районе. Убийца обитал где-то в нём и территорию «охоты» расширять не спешил – наверное, опасался далеко отходить от своего дома.

Тогда казалось, что идея с камерами решит проблему – позволит вычислить потрошителя. Но вскоре стало ясно, что Менгеле знает про камеры и, хотя продолжает оставлять тела на перекрёстках, уезжает всегда так, чтобы нельзя было определить даже микрорайон, где он обитает. Микроавтобусы, которые он угонял и с которых снимал номера, можно было идентифицировать только по покрышкам, следы которых оставались на перекрёстках, но убийца не оставлял их на виду, и до сих пор не удалось обнаружить ни одного. Возможно, он прятал их в одном месте, и там уже было целое кладбище микроавтобусов. Резцов подозревал, что это не так, но, если бы удалось отыскать хоть один автомобиль, это значительно сузило бы территорию поиска логова Менгеле, потому что едва ли он перетаскивал свои жертвы далеко от микроавтобусов.

Полицейские проверили все подземные парковки, где преступник мог бы бросать использованные машины, но ничего подозрительного обнаружить не удалось. Иногда Резцову начинало казаться, что они ловят не сумасшедшего выродка, а призрак.

- Кто нашёл труп? – спросил Резцов. – Я хочу поговорить с…

- Никто не находил, - перебил Свирин. – Было слишком рано, люди ещё не выходили на улицы. О теле сообщили из Центра слежения. Они просмотрели изображения, транслируемые камерами, и увидели… это.

К перекрёстку подъехал фургон с оперативниками, которым предстояло обыскать всё вокруг в поисках улик, но Резцов сомневался, что это принесёт плоды: до сих пор Менгеле был предельно аккуратен. Конечно, никто не застрахован от ошибок, и, чем больше он убивает, тем вероятней, что рано или поздно…

От таких рассуждений хотелось завыть!

- Он никогда не остановится, - заметил Свирин, наблюдая за тем, как криминалисты упаковывают тело в пластиковый мешок. – Пока не сдохнет!

- Ты не спрашивал у Курникова, кто на этот раз?

- Девочка. Лет десять.

Резцов стиснул зубы. На смерти девочек он реагировал особенно болезненно. Наверное, потому что сам был отцом девочки.

- Что ещё мы можем предпринять? – продолжал разглагольствовать Свирин, глядя в сторону светившегося окнами небоскрёба, видневшегося за ближайшими домами. – Только ждать, что он сам даст нам ключ к тому, где прячется.

Казалось, он нарочно говорит о бессилии полиции, чтобы подначить Резцова. Тот привык к этой манере подчинённого, но здесь и сейчас, когда труп засовывали в машину судмедэкспертов, эта болтовня звучала особенно кощунственно.